– Кинуть хочешь Максима Кузьмича?! – искатель сузил глаза, я заметил, как у него сжались кулаки. «Нет! Ну не может он так притворяться!», – подумал я, и решительно достал из кармана сложенный вчетверо «Договор №…»:

– На, читай! Это было в портфеле Судакова!

Борис несколько секунд пристально смотрел на меня, потом чертыхнулся и взял бумагу…

– Ну и что? – недоуменно спросил он через минуту, отложив договор.

– Подписи посмотри…

– А что подписи? Подписи как подписи: Гречников, Логинов… Как Логинов?! Паганель?! – Борис растеряно уставился на лист, словно не веря своим глазам, протер их рукой, потом повернулся ко мне. Я молча утвердительно кивнул.

Немая сцена затягивалась. Искатель отвернулся к окну и застыл, с хрустом разминая пальцы. Я встал, положил ему руку на плечо:

– Борис!

– А-а! Мать-перемать! – он резко повернулся, в глазах блеснули слезы. Борис одним прыжком оказался у груши и принялся ее дубасить руками и ногами, нанося такие удары, что достанься они человеку, у него отлетела бы голова!

Наконец, успокоившись, он повернулся ко мне:

– Поехали! Я своими руками сверну ему шею! Ублюдок! Какая сука! Гнида! Поехали, чего ты сидишь!?

– Погоди… Ты уверен, что мы с ним справимся? Если через его руки проходил такие деньжищи, я думаю, он позаботился об охране своей персоны!

– А мне плевать! Паганель! Кликуху-то себе придумал, как в насмешку! У-у, трупоед, гребёна плать! Ты едешь со мной или нет?!

– Да погоди ты! – я рассердился: – Что мы с ним сделаем? Убьем? Нас поймают – это ясно, как божий день! Как мы оправдаемся перед ментами?

Борис схватил со стола договор:

– Ну вот же, вот же улика! Эта – раз! У тебя дома лежат предметы из кургана – это два! Водитель твой, свидетель – это три…

– Ага, а улика номер четыре лежит в кургане на берегу Тобола, и носит фамилию Судаков – это четыре! – оборвал его я.

– М-да… Об этом я не подумал! – задумчиво сказал Борис, успокаиваясь.

Мы снова закурили, и задумались.

– Нет, Паганеля все равно необходимо покарать! И покарать жестоко! Из-за него погибли наши ребята, Леднев! Давай устроим ему несчастный случай! Не знаю, отравим, в конце концов! – Борис решительно стукнул по кулаком по столу.

Я усмехнулся:

– Практически тоже самое говорил Судаков, когда рассказывал о разборках между его знакомыми-кладоискателями. Не иначе, как вас имел ввиду?

Борис напрягся, а потом махнул рукой:

– Ладно… Вот что я думаю: давай наймем киллера!

– Да иди ты к черту! – я вскочил: – Я, защищаясь, застрелил убийцу и подонка Судакова – и то спать не могу спокойно! А ты предлагаешь нанять кого-то, что бы убить Паганеля. Да я после этого повешусь – я не Аль Капоне, я инженер, простой советский инженер! Да! Именно советский! И воспитан своими родителями так, что не могу убивать, пусть даже и подлецов!

– Все сказал? – поинтересовался Борис, вновь сужая глаза. Он походил на рысь, готовую к прыжку, и я невольно внутренне подобрался – мало ли что взбредет в горячую голову искателя.

– А теперь скажу я! – продолжил между тем Борис: – Ментам мы его сдать не можем! Сами убить не можем! Убийцу нанять не можем! Ничего, выходит, не можем?! Вот уж хрен! Ты – как хочешь! Езжай домой, живи спокойно, спокойно спи, ешь, пей… Я все сделаю сам! Все, до свидания!

Искатель отвернулся от меня, опять уставившись в окно. Наступила тревожная, звенящая тишина…

– Серега… – не поворачиваясь, глухим голосом сказал Борис: – Ты это… Извини, погорячился я!

– Да ладно… – ответил я примирительно: – Я тебя прекрасно понимаю. Но и ты пойми меня!

– Слушай! Вы должны были вернуться девятого? – прервал меня Борис.

– Да, командировка была на десять дней!

– Значит, Паганель не ждет груз раньше! У нас еще три дня! Время подумать есть! В конце концов, давай попробуем сдать его Слепцову! Нет, погоди, послушай: мы подсунем Паганелю какую-нибудь вещь из кургана, что бы он ее продал – себе попросим копейки, как будто мы не знаем ее истинной цены! И наведем Слепцова, пусть берет этого шакала с поличным! Ты останешься чистым – Паганель не успеет поднять шум по поводу исчезновения груза и Судакова, он к девятому числу должен будет уже сидеть на Лубянке! Ну, как план?

– Да вроде… А почему ты уверен, что он согласиться что-то продавать для нас?

– Должен согласиться… – Борис помрачнел: – И не для нас, а для тебя! Я-то в раритетах разбираюсь, он может заподозрить! Давай так: мы сейчас едем к тебе, я осмотрю находки из кургана, подберем что-нибудь – Паганель своими глазами их не видел, так что не догадается. Потом ты позвонишь ему, ну, наплетешь что-нибудь, в общем, объяснишь, что деньги нужны до зарезу, договоришься о встрече. А я позвоню Слепцову и предложу ему Паганеля с потрохами – он должен клюнуть, у майора давно зуб на нас!

– Ну, а потом? Допустим, Паганель согласиться мне помочь. Он берет у меня то, что надо продать, а спустя пару дней отдает деньги – и все! Как ты его возьмешь с поличным?

– Понимаешь!.. М-м-м… Тут надо сделать так, чтобы ты сам встречался с продавцом – в присутствии Паганеля! Ты будешь подсадной уткой!

– Боря, тогда я не понимаю, как ты объяснишь все это Слепцову? Ведь для него формально продавец национального достояния, другими словами преступник, – я!

Борис покачал головой:

– Не боись! Со Слепцовым все будет тип-топ! Ну что, согласен?

Я развел руками – что мне оставалось делать? Борис решительно двинулся к двери:

– Все, тогда поехали!

Он предупредил сестру, мы оделись, вышли из дома, и Борис по дороге к платформе электрички вдруг сказал:

– А ты знаешь, ведь косвенно во всем виноват я!

Я сделал удивленное лицо.

– Понимаешь, Серега! Когда я приехал в Москву, а Профессор с Николенькой остались там, раскапывать курган, я зашел к Пганелю, ну просто так, по дороге, показал ему кое-что из привезенного мною, и рассказал про курган! Ну нахрена я это сделал?! Никогда себе не прощу!

Я положил руку Борису на плечо:

– Ты не виноват, это жизнь – если б знал, где упасть, соломки бы подстелил!

Всю дорогу мы обсуждали наш план, проговаривали детали, строили предположения. К Паганелю ехать нужно было сегодня – иначе у нас не оставалось времени. Поэтому, когда мы добрались до моей квартиры, Борис сразу засадил меня за телефон – договариваться о встрече, а сам отправился в комнату – осматривать сокровища кургана.

Я набрал знакомый номер, и спустя несколько гудков в трубке раздался голосок Зои:

– Ха-аллоу?

«Тьфу ты! Как я мог забыть, что там еще и эта, коллекционерша с юридическим уклоном!». Но отступать было поздно, и я решительно сказал: