– Теперь он всем скажет, что я плохо пахну. Решит, что ты обо мне говорил.

– Смирись, – усмехнулся Каспиан. – Это расплата тебя настигла.

– Меня настиг твой длинный язык, – буркнула Эйви, сверкнув голубыми глазами. Но тут же посмотрела в сторону моря, охнула и снова спрятала лицо у него на груди, скрываясь за плащом.

И разговоры кончились.

А ещё кончились сомнения Каспиана: он осознал, что не только простил Эйви за фокус с вонючим зельем, но и жениться не передумал. Слишком влекла его эта девушка, внутри которой томилось море страсти. Нелогичность, загадки, умение очаровать одной случайной улыбкой, любовь к приключениям и авантюрам, но в то же время хрупкость, нежность, незащищенность… Касу хотелось быть рядом, чтобы ловить случайный взгляд, слушать голос, вступать в перепалки, спасать и не давать в обиду. Никому! Было в Эйви нечто такое, что он забывал осматриваться по сторонам в поисках других женщин. Раньше такого никогда не случалось. Потому лорд Уоллес-Вудс собирался встретиться с пропавшим графом Айверсоном, попросить благословения и увезти невесту с собой, дабы жениться и начать как можно скорее разгадывать её с особым, жгучим энтузиазмом.

Эйвери Айверсон

Эйвери так и не увидела остров издали. Когда туман рассеялся, она всё ещё прятала лицо на груди Уоллеса. Несколько раз ей казалось, что приступ паники отступил, и она пыталась отойти от жениха, чтобы соблюсти хотя бы толику приличий, но… Стоило увидеть море за бортом, как ноги становились ватными, во рту сохло, а в животе неприятно ворочался съеденный перед отплытием завтрак… Страх накрывал с новой силой, и Эйви возвращалась в объятия Каспиана. Прикрыв глаза, она вдыхала чуть терпкий запах мужского парфюма и клялась, что сейчас наберётся сил, чтобы взять себя в руки.

Уоллес гладил её по спине и иногда переговаривался с проходящими мимо матросами.

Как ни странно, осуждения или насмешки в их голосе она не слышала. Лишь искреннее сочувствие, даже сопереживание.

– Неужели им здесь всё равно, что я прижимаюсь к тебе у всех на виду, как… Как… – Эйви попыталась найти вежливый синоним для девушки из борделя, но не смогла.

– Как любящая невеста, которая рада каждой минутке наедине с ненаглядным лучшим в мире женихом? – услышала она подсказку Уоллеса.

Эйви тихо вздохнула, но отдаляться не стала. Гордость хоть и пыталась вяло напомнить о себе, но прислушиваться к ней в новых обстоятельствах стало бы себе дороже.

– Им не всё равно, – уже более серьёзно сказал Каспиан, погладив её по голове, как маленькую. – Они думают, что у тебя морская болезнь, и сочувствуют. А про правила хорошего тона пока предпочли забыть. Как и мы. Вспомним о них на острове. Кстати, мы подплываем.

– Куда? – Эйви едва не мурлыкала от удовольствия, пока Уоллес гладил её затылок. Отчего-то это показалось ей безумно приятным и расслабляющим. Так что она даже не сразу поняла смысл сказанного женихом.

– К острову, Эйвери, – с явной усмешкой ответил Каспиан. – Пойдём, проведу тебя к каюте. Почему-то мне кажется, тебе будет неловко, если ожидающие на пристани люди увидят нас, стоящих в обнимку.

Эйвери согласилась с Каспианом.

До каюты она шла, опустив взгляд и держа его за руку. А добравшись туда, попросила жениха, чтобы он вместе с ней дождался, пока корабль причалит к берегу.

– Не хочу оставаться здесь одна, – сказала Эйви, хмуро глядя на пуговку плаща Каспиана. И добавила через силу: – Понимаю, как достала тебя и как жалко выгляжу сейчас, но…

– Выглядишь растрепанной, – перебил её Уоллес. – Потому предлагаю потратить время с умом. Где твоя шляпка? Не хочу прослыть на острове женихом, выбравшим невесту из жалости.

– Что? – Эйви схватилась за голову. – Всё так плохо?

– Ужаснее только аромат в моём носу, – кивнул Каспиан.

Эйви ахнула, нащупала заколки, удерживающие остатки причёски, и принялась спешно избавляться от них. Вскоре волосы упали тяжёлой золотой волной, рассыпавшись по плечам. Откинув голову, Эйвери собрала их в хвост и принялась быстро скручивать в тугой жгут, который завернула на затылке. Заколки снова пошли в ход. Затем Эйви нашла свою шляпку и закрепила её поверх простецкой причёски. Спустя несколько минут дело было сделано.

– Теперь вид приемлемый? – с надеждой спросила Эйви.

Только тогда она обратила внимание на странное выражение на лице Каспиана. И его взгляд… Эйви могла бы решить, что он залюбовался ею, если бы не знала жениха лучше.

– Так отлично, – передёрнув плечами, сказал Каспиан.

Ей показалось, что голос его слегка осип.

– Ты не простыл случайно? – забеспокоилась Эйвери. – Зря расстегнулся и набрасывал на меня свой плащ! Ветер здесь безжалостный. Я сама постоянно мёрзну и понимаю тебя как никто.

– Да уж, – сказал Каспиан, почесав в затылке, – ты точно понимаешь как никто. Ладно, давай-ка собираться. Не будем тянуть время напрасно, а, недорогая?

Криво усмехнувшись, он ринулся к их багажу.

Эйвери пожала плечами, подхватила свой саквояж и потянулась за чемоданом, когда Каспиан покрутил перед ней указательным пальцем:

– Девицам на выданье не положено носить тяжести, – сказал он. И добавил тут же: – Вот родишь троих наследников – тогда…

– Сколько? – Эйвери едва не уронила саквояж.

– Дети – это радость и счастье, – подхватывая очередной чемодан, проговорил Каспиан, – так что не будем скупиться. Чем больше – тем лучше.

– Не забывай, что каждую радость я должна вынашивать почти год, потом в муках рожать и восстанавливаться! – гневно напомнила Эйвери. – Так что счастьем будет уже то, что я соглашусь родить хотя бы одного наследника, Уоллес. И вообще…

– Слушаю тебя. – Он остановился на пороге каюты.

– Давай не будем здесь афишировать наши отношения? Я имею в виду помолвку. Прости, но мне не хотелось бы говорить всем и каждому, что мы – жених и невеста. Это не потому что я… Не потому, что собираюсь разорвать договор. Вовсе нет. Просто мне хочется, чтобы прежде всего во мне увидели независимого важного специалиста. Понимаешь? Пусть мы здесь ненадолго. Даже если на несколько дней – все равно! Это первая в моей жизни настоящая работа.

Каспиан прищурился, осмотрел её с головы до ног и ме-е-едленно вернулся от ног к лицу.

– Хорошо, – неожиданно согласился он. – Не будем афишировать.

– Спасибо, – с сомнением сказала Эйвери. Ей чудился подвох, но в чём именно он состоял, она уловить не могла.

Каспиан кивнул и попросил:

– Откройте мне дверь, мисс Айверсон? Будьте так любезны, если вашей независимости это не слишком претит. А то у меня, простого заезжего аристократа, руки заняты чемоданами и коробками.

– Да-да, – засуетилась Эйвери. – Минутку…

* * *

На берегу их встречали