как «мены». Сравните тюркские слова мен, мин (ма) – «я»; маа (мее) (хак. – саг.) – «мне»; мены (минi) – «меня» с санскритом: ma – «я»; mam – «я»; mene – «меня». Этрусские (авт. пеласгийские) местоимения: mi – «я», mini – «мне».

Возможно, изначально к манам относились жители собственно юга Сибири и Саяно-Алтая, говорившие на языке не только индоевропейской группы, к которой принадлежат современные германские языки, но и на разных диалектах или говорах древнетюркского языка. Конечно же, пратюркский язык того времени сильно отдалился от обычных тюркских норм. Одно ясно, многие из этих племен юга Сибири называли себя «ман», т. е. людьми.

С явлением окуневской культуры в II тыс. до н. э. из некоторых разноязычных сообществ Саяно-Алтая, под началом древнетюркского народа пан, мог быть дан толчок к созданию так называемого Туранского мира.

Именно поэтому (судя по «андроновским» текстам «Ригведы») рассматриваемый этноним «пан» (др. – тюр. – люди, народ) в эпоху андроновской (арийской) экспансии из Обь-Чулымья уже мог обнаружиться от средней долины реки Томь Томской области до мифической области Ман (Мэн) – Минусинской котловины в Хакасии.

Говоря о манах (или слов с этим корнем), стоит обсудить некоторый класс мифологических персонажей, олицетворяющих «первых» людей или просто «людей». Так, скажем, сохранился индоарийский миф о Ману – первопредке человечества после потопа. Жрецы, поющие ведические гимны, родоначальника людского рода называют Ману или Манус. Он был первым царем людей и первым принес жертвы богам. Сравните, many (санск.) – человек.

В представлении «рогатых» манов (гер/манов или альманов), т. е. германцев Манн – это праотец народа. Man (нем.) – человек, мужчина. Считают, что у Манна было три сына, ставших прародителями сидящих у океана ингевонов, живущих в центре германского мира гермионов (гер/мионы) и всех прочих, именуемых истевонами (ванами, я/ванами).

Помнили некогда о первом человеке и могущественные хетты. Они называли его Ман и почитали как покровителя родов.

Существуют разные толкования первоначального значения имени легендарного героя Манас (Манаш). Это имя восходит как к древне тюркско-угорскому значению «ман» («мен») – я (человек), так и к индоевропейскому many (сан.) – человек, т. е. мифологической истории о творении первочеловека. Поэтому образ алтайского Алып-Манаша можно считать по происхождению не только древнетюркским, но и индоевропейским.

Все вышеперечисленные мифологические суждения о Мане легко допускают смешение понятий и образов, связанных с первочеловеком, богом, духом, потусторонним миром. Они охватывают широкий круг представлений, восходящих к самым разным истокам. Вероятно, все они многообразные воспроизведения древне сибирской Маны. Все эти близкородственные слова обязаны комплексом мифологических идей и образов языкам прототюрков, древних угрев и индоевропейцев из далекой афанасьевско-окуневской культуры Южной Сибири.

Одним словом, этимологию слова «ман» нужно искать в глубинах пратюркско-индоевропейских языков, когда предки названных этнических групп имели, если не единый этнос, но все же, какие-то общие культурные связи. Позднее, когда языковая общность распалась, и носители языковых групп мигрировали в Индию, Иран и Европу, они унесли с собой представления о древнем Мане.

Стоит сделать небольшое отступление, имеющее историко-этнографическое значение для дальнейшего повествования о манах и панах. Скорее всего, в представлениях индоевропейских племен юга Сибири, с расцветом андроновской культуры Обь-Чулымья, существовало резкое разделение между манами – «людьми» (арья/манами) и панами (тюр.) – «людьми», которых именуют в Ведах враждебным для ариев «демонским» племенем пани. В связи с чем возникает закономерный вопрос, не является ли это последствием расщепления некогда единого образа «ман-пан» из древней Сибири? Какая мифологическая трагедия стояла за подобным разделением?

Если верить письменным источникам «Ригведы» (с чего мы и начали свой рассказ), уже во второй половине II тыс. до н. э. под названием «пани» была известна целая группа племен кочевников-скотоводов, обитавших преимущественно в отрогах северного хребта Саяно-Алтая. Как мы предположили выше, речь может идти о некой пещере Вала, т. е. в горах Алатау. Подробнее о «манской» пещере, где содержатся народом пани мифические коровы, поговорим в последующих разделах книги.

Конечно, все эти «маны» (люди) и «паны» (люди) требуют последовательного и углубленного анализа. Поэтому мы будем придерживаться приобретенных знаний и шаг за шагом продвигаться в их объяснении. Здесь же уместно на время отвлечься от затронутой темы и вернуться к началу, чтобы в общих чертах разобраться в ведийском понимании, кто такие пани – древние обитатели пещеры Валы.

По следам забытых предков

Греческий бог Пан, италийский Фавн, индийский Пани, впрочем, и южносибирский народ пан одного генезиса. Также выяснится, что от этого производного слова нужно выводить этнонимы «табан», «давань», «иван» и «яван». Этноним «пани», упоминаемый ариями в «Ригведе», вполне мог быть союзом племен под этим именем в Южной Сибири.

Нам еще предстоит узнать тайны происхождения таких названий на «пана» (иногда как «пен»): пентралия – хранилище священных предметов; пенаты – домашние боги или их изображения; по(а)нтифик – верховный жрец; союз «Панионий», По(а)нтийские колонии, кам/пании, полуостров Апеннинский. Все эти слова так или иначе связаны с народом пан из далекой Сибири.

Конечно же, читатель задается вопросом: «А что, если это всего лишь созвучие слов, не связанных друг с другом ни территориально, ни этнически, ни культурно? Или рассматриваемые слова более позднего происхождения?».

Обширный факто логический материал, подвергнутый историко-культурному сравнительному анализу, приводит автора этих строк к мысли о едином центре их происхождения. Все это и явилось темой для специального исследования, которую нам еще предстоит рассмотреть в следующих главах.

Для нас же большое значение имеет сюжет похищения коров «рогатым» божеством Гермесом (отцом Пана) и «демонским» Пани из Веды, которые, как мы предположили еще в начале, архетипически связаны с народом пан из Древней Сибири. Также можно предположить, что посредниками передачи этого мифа от сибирских «панов» древним грекам могли быть далекие предки южноуральских (башкирских) табан или дуван, древнеславянских «иванов», среднеазиатских (тянь-шанских) давань и, наконец, сами ионийцы – яваны из Малой Азии.

Начиная от северной части Саяно-Алтая, где фиксируются этнические (родоплеменные) группы с этнонимом «пан», до Южного Урала издревле проживали кочевые племена со своей мифологией, не оставившие о себе никаких письменных источников. Эти малоизвестные представители «Великой степи» и могли быть теми посредниками в передаче эпического предания о народе пан/пани из далекой Сибири зарождающимся цивилизациям Запада и Древнего Востока. При посредстве их был пронесен «сгусток» идей о легенде об угоне коров Пани (Паном) народам Древней Греции и Индии. По мере продвижения легенды арийские племена дополнили ее уже своими идеологическими сюжетами, уходящими впоследствии во многие индоевропейские мифы.

Эти величественные письменные памятники с мифологическими представлениями о «рогатых», о греческом Пане или индийском Пани и должны послужить бесценным источником истории древних этносов юга Сибири. Не стоит