блокнот, сделав вид, что вношу и их телефоны. Поблагодарив девушек, я отправилась на поиски нужных мне аудиторий.

Но пока я доплелась на своих каблучищах в нужное мне крыло, снова начались занятия, и мне пришлось ждать, когда они закончатся, чтобы продолжить свои поиски. Наконец прозвенел звонок, и я, не дожидаясь выхода студентов, открыла дверь аудитории и громко поинтересовалась, можно ли мне войти.

Невысокого роста старичок посмотрел на меня поверх очков и позволил:

– Входите, любезная. Что угодно знать? Если по поводу изменения расписания занятий, то все вывесим сразу после обеда…

Я вошла в просторную комнату, всю заставленную этюдниками или мольбертами – я не очень разбираюсь, чем одно отличается от другого. В глубине студии, или как там эта аудитория называется, сидел кто-то в белых одеждах и с арфой. Ну, во всяком случае, мне так показалось, а разглядывать мне было недосуг. К тому же добрый десяток пар глаз дружно смотрели на меня в ожидании ответа на вопрос преподавателя. Я, вдохновленная этими взглядами, стала самозабвенно вещать о своей миссии поиска моделей, а также загадочной девушки по имени Виталия. Вручив набросок ближайшему ко мне длинному и худому, как жердь, парню с волосами, собранными в хвост, я добавила:

– Говорят, что она подрабатывала натурщицей и в последний месяц часто бывала у вас в Академии.

– Клевая штучка! – с восхищением высказался парень в адрес Виталии. – И нарисована профи. – Он понимающе закивал.

– Ну-ка, ну-ка, дайте сюда. – Старичок перехватил листок, посмотрел, потом призвал всех студийцев обратить к нему свои лики и, показывая рисунки, стал вещать, что если они все научатся изображать моделей настолько точно и реалистично, то он будет считать свою преподавательскую деятельность удачной. Потом он повернулся ко мне и спросил:

– Милая, скажите, это вы рисовали? Если это так, то позвольте спросить, у кого и где вы обучались, и я сниму перед этим человеком шляпу.

– Нет, к сожалению, это рисовала не я. А рисунок ко мне попал от одного человека, который бы не хотел, чтобы я называла его имя. – Я сделала паузу и спросила: – Так что, узнал кто-нибудь эту девушку и знает ли, где я могу ее найти?

– Я ее знаю, – протянула руку маленькая девушка с невзрачной внешностью, но удивительно большими и красивыми карими глазами. – Меня Любовью зовут, – представилась она. – Мы Виталию на позапрошлой неделе рисовали. Я тогда после болезни только пришла и влилась, чтобы нагнать, в другую группу. Мы писали с нее натуру на занятиях у Александра Андреевича Вишневского. Но где ее найти, я не знаю, – пожала она плечами.

– Все списки и сведения о натурщиках, которые к нам приходят, находятся у проректора по учебной части, – подсказал мне старичок. – Вы к нему обратитесь.

– Спасибо, – поблагодарила я и вышла в коридор.

Уже закрывая двери, услышала слова преподавателя, которые заставили меня вспомнить свои студенческие годы и улыбнуться:

– А вы, господа студийцы, возвращайтесь на землю и продолжайте занятия. Звонок, как вы понимаете, был дан не для вас.

Я встала в нерешительности и раздумье, решая, что же мне делать. Все так же тыкать пальцем в небо или все-таки отправиться к здешнему начальству и просить помощи там.

Занятия уже начались, время на моих часах показывало первый час дня, а я как была, так и осталась там, откуда начала.

Только я приняла решение все же двигаться в сторону кабинета прокуратора, как из аудитории, из которой я только что вышла, высунулась конопатая физиономия.

Увидав меня, она улыбнулась, на какое-то время спряталась за дверь, затем появилась вновь, но на этот раз в образе среднего роста коренастого юнца лет девятнадцати-двадцати в какой-то древнеримской тоге и с подобием венка из лавра на голове.

– Хорошо, что вы еще не ушли, – обрадованно сказал он. – Я тут натурщиком иногда подрабатываю. Меня Юрой зовут, – представился парнишка. – Хотел сказать, что я знаю парня, который с этой Виталией сейчас живет. Я чет сразу не догнал просто, – смущенно оправдывался он, – в образе был, задумался малек, а потом, когда въехал, то сразу же выскочил за вами. У меня, это, друган есть – Жека. Он коренной, питерский, его маман в банке директором работает. У него даже квартирка своя есть, отдельная от предков, – с завистью констатировал конопатый Юра. – Так вот он-то и сошелся где-то с месяц назад с этой клевой герл, что на рисунке – с Виталией. Я даже пару раз у них тусанулся с пацанами. Он, Жека, значит, – парнишка облизнул губы, – тоже иногда приходил в Академию… Ну, чтобы, значит, деньгу по-легкому срубить. А че, сидишь себе и сидишь, а потом еще и деньги дают за это. Так вот, когда она, Виталия, появилась тут в первый раз, примерно месяц назад это было… Так он, это, в этот же день с ней прямо и познакомился. Встречаться, значит, начал с ней. Ну а она, как узнала, что он с квартирой, так сразу же к нему переехала. На третий, что ли, день знакомства.

– Прекрасно! – обрадовалась я, чувствуя, что наконец-то я скоро доберусь до этой Виталии. Тут и кости кидать не надо, потому что и так все ясно. – Ну и где мне искать этого твоего Жеку? – поинтересовалась я у парнишки.

– Я телефон вам его дам, не адрес. Мало ли, вдруг ему не понравится, что я всем тут рассказываю, где он живет. А по телефончику вы позвоните и сами с ним обо всем договоритесь. Ок?

– Ок, – подмигнула я Юре, и он продиктовал мне номер сотового Женьки.

«Уф», – выдохнула я с облегчением, выбираясь из душных коридоров Академии на свежий мартовский воздух, и сказала сама себе:

– Теперь, Татьяна, берем след и бегом по нему, пока он еще теплый.

Подойдя к машине, которую оставила на стоянке недалеко от Академии, я позвонила для начала Василисе и доложила ей о результате своих поисков, а потом набрала номер, который дал мне конопатый юноша.

Глава 20

На том конце долго не отвечали, и я хотела было уже дать отбой, как в телефоне что-то щелкнуло и послышался взволнованный и торопливый