(ОЗУ), внутренняя твердотельная память в 32 гигабайта и дополнительная флэш-карта такой же ёмкости. У меня в телефоне высокоскоростной доступ в мобильный интернет. Я делаю фотографии и снимаю короткое видео ёлочки и температуры на индикаторе на городской администрации. Всё это, через мессенджер улетает друзьям и родственникам. Как «улетает»? Через интернет, которого сейчас, в 1978-м ещё не существует, но которым в 2022-м «опутан» весь земной шар. В Пермь, в Ригу, в так называемую независимую Латвию, в Германию… и даже знакомому в заокеанский Валинор… какой такой Валинор? Издевательское, по мотивам культового писателя Толкина (сейчас в СССР издан только его «Хоббит»… моя любимая книга детства «первой жизни») название Пиндостана… какого— такого Пиндостана? Заокеанского. Да, я про США, сгори они в ядерном огне, про страну — победительницу в Холодной войне. Которая не стала всепланетной ядерной. Но принесла множество «мелких» конфликтов… если бы вы, читающие письмо, понимали, как тяжело всё это носить в себе! Молчать и не иметь возможности ничего сделать! Разумом я старше вас, у меня куда то пропали две трети памяти человека, который в 22 веке готовился к полимерному телу и переходу в цифровое бессмертие… но сейчас… притворяться каждый день ребёнком… причём действительно иметь детское тело… тяжело. При этом я безумно рад виду своих молодых родителей. А ещё я знаю, что мои усилия — просто ничто, по сравнению с той махиной усилий, которые предстоят. В моей первой жизни руководство страны оказалось несостоятельным. И мне сейчас предстоит видеть всё это снова? Я ведь неплохо лично сам жил все эти годы… так сложилось. А стране и многим из её граждан было плохо. Поколение моих родителей предало её. А после… просто было поздно. Новому поколению было плевать, оно, в чём-то было даже лучше и честнее, но время утекло… и новому поколению пришлось воевать… потому что поколение родителей струсило. Да, я затем пошёл домой, встречать в тепле и уюте с семьёй новый год. И изредка смотреть через интернет новости и видео как армии новой страны приходится жечь технику бывшего Киевского военного округа и частей, выведенных когда-то туда из стран бывшей Организации Варшавского Договора, стран ставших членами НАТО… жечь «коробочки» модернизированных американских М113 и прочая и прочая… наводя артиллерию по «картинке» с дешёвых коммерческих квадрокоптёров-дронов из Китая, ломая в странно ограниченной войне сопротивление тех, кто окончательно предал какое-никакое, но общее советское первородство, тех, кто во многом продолжал использовать его наследие в виде ТЭЦ, которые приходилось разбивать ударами крылатых ракет воздушного и морского базирования. И всё это происходит в странных военных действиях, которые ведутся строго дозированно, чтобы не сорваться во всеобщую ядерную войну…»

* * *

Он едва не сорвался из гостиницы, где прочитал это 4-е письмо, обратно, вцепиться в ребёнка — «что ты такое несёшь!». Сжал все нервы в кулак и уехал обратно в Пермь. Но в ту ночь почти что не уснул, раз за разом вспоминая содержимое того, что было вручено лично ему младшим Вяткиным.

На следующий день путь Пичугина лежал в другую библиотеку.

«Горьковскую». Главную библиотеку области. В которой он отыскал значения некоторых терминов. Не всех, но некоторых, из употреблённых 5-летним в письме.

Их значения и осознанные масштабы поразили Пичугина.

Ребёнок писал о технологиях будущего… в упомянутом «ширпотребе» размер «памяти» какого-то компактного переносного устройства связи был больше, чем мощных современных ЭВМ!

Про то, же что описывалось во второй части письма, Пичугин даже боялся думать!

Впереди предстоял тяжелейший разговор с первым секретарём…

Глава 14 — Первый в обкоме, первый в области…

Вечер 4 декабря 1978. Пермь. «Дом Советов». Первый секретарь Пермского обкома КПСС Коноплёв Борис Всеволодович.

…С приятным ощущением вспомнив дни недавнего отпуска, из которого в сентябре, с вернувшимися силами и отличным настроением он вернулся к работе, Борис Всеволодович отметил, что 1978-й вышел очень напряжённым. Больше десятка главных строек в области! В том числе и те, что были намечены на запуск в этом году — производства аммиака в Перми и Березниках, завод синтетических моющих средств, сельские объекты. Но главную головную боль доставляла известная проблема с омертвелыми капиталовложениями. Так, что она вышла в прошлом году, осенью, на уровень самого генерального секретаря, высказавшего прямую критику на Пленуме ЦК в адрес Пермского обкома с холодным душем — примером насчёт Лысьвенского металлургического, с его до сих пор не запущенным цехом холодной прокатки.

Целый год прошёл с того прозвучавшего с трибуны Пленума упрёка Брежнева. Хорошо, что весной напоминания не прозвучало, когда генеральный, отправившийся на поезде на Дальний Восток, останавливался в Перми…

Тот цех был по сути заводом на заводе, с полукилометровым корпусом с подземной частью и вспомогательными постройками. Только этой осенью, собрав силы разных СМУ и трестов области, организовав централизованно контролируемое снабжение работающих, при прямой помощи главка министерства чёрной металлургии, удалось войти в ритм достройки, позволяющий надеяться на пуск технологического цикла перед новым годом, что несколько успокоило Коноплёва, которому пришлось лично осенью обзванивать руководителей строительных организаций области для интенсификации и координации работ.

Автомобильные и предприятия пищевой промышленности страны очень ждали продукцию будущего цеха — хромированную жесть с отличным сопротивлением коррозии и необходимыми механическими и электромагнитными свойствами!

Уверенность в предстоящем запуске давнего долгостроя позволила относительно спокойно читать подготовленную помощником обзорную справку с дополнительными материалами о делах — как хозяйственных, так и партийных, в Кунгурском районе родной области. Именно туда, в Кунгур, через неделю собирался первый секретарь на предстоящую там городскую, 29-ю по счёту партийную конференцию.

Переключаться он научился давно. Даже проблемы с лившимися с августа по октябрь почти не переставая (так что поля стали похожими на болота), до первого снега, дождями, не позволившими убрать полностью весьма неплохой урожай этого года, только слегка подпортили настроение. Половину же собрали!

Мазнув взглядом по часам, он неожиданно вспомнил…

…что через полчаса подъедет главред Пичугин!

Сам же ему утром время выделил, когда тот позвонил «рассказать, что там было».

Что же такое он там на месте выяснил, что «…не телефонный разговор, товарищ Коноплёв, надо подробно рассказывать…»?

Всё таки провокация, не чей-то дурацкий розыгрыш? Отчего то голос Пичугина показался… напряжённым, что ли?

Столько лет с ним знакомы уже… все интонации, даже по телефону известны и понятны. Ладно, через тридцать минут всё прояснится.

* * *

Чуть позже. Там же.

— … Не выспался, Николай Фёдорович, что ли? Вид у тебя такой, знаешь ли… помятый