— А это во многом зависит от того, как поступишь ты. Кпримеру, если ты тихо, спокойно поставишь крест на этом деле, может, тем сердцеи успокоится, но такое поведение не в твоем вкусе, — вновь развел рукамиОлег. — Это всем заинтересованным лицам хорошо известно.

— Дед хочет, чтобы я убедилась в подлости избранника,усмехнулась я, хотя усмехаться совсем не хотелось, мои фантазии могли быть нетак делеки от истины.

— Скорее он хочет, чтобы ты сделала выбор, — мягкопоправил Лялин. — Вряд ли он верит, что ты любишь Тагаева. Но видит, чтопо неясной причине ты вбила себе в голову, что должна быть с ним. Следовательно,необходимо создать ситуацию, когда всякие глупости отойдут на второй план…

— А я пойму, как дорог для меня благодетель?

— Вот видишь, как хорошо ты все понимаешь.

— Лялин, я никогда не поверю, что Дед… все эти чувствадля него сущая ерунда.

— Не переоценивай его, — серьезно ответилОлег. — Он сильный мужик, у него есть цель, возможно, нам неведомая ивеликая, но он человек, и ему, как и всем нам, грешным, свойственны чувствазлобы, ненависти и желания отомстить.

— В этом я как раз не сомневаюсь.

— И правильно. А смоделировать ситуацию, в которойпротивник начнет действовать нужным ему образом, не так сложно. Особенно длянашего стратега.

— То есть в настоящее время мы все пляшем под егодудку? — усомнилась я.

Лялин хохотнул:

— Как всегда.

— Что верно, то верно, — не могла не согласитьсяя. — И что в этой ситуации делать мне?

— Я уже сказал, — вздохнул он.

Я разозлилась:

— Глупости.

— Ты все равно поступишь по-своему. В этом всяпрелесть.

— А как же дружеский совет на прощание?

— Нет у меня советов. То есть я бы посоветовалпоступать, как подсказывает тебе сердце. Что бы ты на это ответила? — Яфыркнула и отвернулась. — Правильно. Так что топай и не мешай мнеработать.

— Ладно, потопала. — Я поднялась и пошла к двери,досадуя, что приехала сюда и затеяла этот разговор. Олег прав, никакие слованичего не изменят, но я все-таки не удержалась и спросила:

— Значит, ты уверен, что каждый человек кузнец своегонесчастья?

— Все-таки обиделась? — улыбнулся Олег. —Зря. Ты такая, какая есть. Ты делаешь свой выбор, они свой. Только и всего. Такчто выбрось из головы чепуху о том, что ты приносишь мужикам несчастья. Личномне ты доставила массу незабываемых мгновений. Хочешь, я тебя поцелую? '

— Валяй.

Он наградил меня отеческим поцелуем, и я отправиласьвосвояси.

Я привыкла доверять Лялину, его интуиции, знаниям, но в этотраз его слова вызвали у меня сомнения. Дед может быть мстительным и жестоким,это я знала как никто другой, однако я также знала, что он умеет жертвоватьличным ради каких-то своих, мне не совсем ясных целей. А здесь выходит, что онготов на безумства из-за банальной ревности. Конечно, Дед меня по-своему любит,и в этой любви много чего намешано. Только никогда он из-за каких-то там чувствне поставит на карту то, что долгие годы создавал своими руками. Да и чувствадавно поблекли, поистерлись, поистрепались. Многочисленные любовные связи Дедатому подтверждение.

С Тагаевым, конечно, все далеко не так просто. Темпераментпоследнего мне был хорошо известен, парень на многое способен. На убийствоблагодетеля? Черт… И до разговора с Лялиным у меня на душе кошки скребли, атеперь вообще хоть волком вой. А его отеческое напутствие посидеть в сторонке,а потом пойти под ручку с сильнейшим здорово меня разозлило. Между прочим, яимею право выбора. Вот и здесь провидческий дар Лялина сработал: а кого, кпримеру, я выберу? То-то… Похоже, крутые ребята с их крутыми играми мне такойвозможности попросту не дадут, то есть в расчет не примут. Ох, как меня эторазозлило, в основном потому, что сделать выбор я не могла, оба хорошо этознали и продолжали мною манипулировать. «А я вот возьму и игру вамполомаю», — решила я со злостью, но и сама себе особенно не верила. Мыведь не на рыцарском турнире, где за мной остается право махнуть белымплаточком и прекратить мужские безобразия. «Лялин спятил, — в конце концоврешила я. — И мне мозги запудрил. А на самом деле все просто: естьубийство. Моя задача найти убийцу и определить в надлежащее ему место. И всячувствительная хрень здесь совершенно ни при чем».

Ободренная этим решением, я завела мотор.

— Все мужики придурки, — ворчливо заметила я. Мойпес презрительно отвернулся, а я добавила:

— И ты не лучше.

Вечером в компании Тагаева я усердно изображала оживленностьи довольство жизнью, но приглядывалась к своему сердечному другу. Он былспокоен и улыбчив, поди разберись, что он при этом думает? Я и про себя-тотолком ничего не скажу.

Однако, как бы то ни было, на следующий день около восьмичасов вечера я сидела в баре «Витязь», объяснив свое желание скоротать здесьвечер так: уж если народная молва накрепко связала меня с баром, почему бы и нес «Витязем»? Может, забегаловка не из самых паршивых и мне понравится? Из домая смылась до появления Тагаева, чтобы избавиться от необходимости что-то врать.В начале восьмого он позвонил мне на мобильный, чтобы узнать, где и как япровожу время. На самом деле выглядело это так.

— Ты где? — спросил он.

— У меня тут кое-какие дела, — ответила я весьмарасплывчато, на что он со смешком заявил:

— Ну-ну. — И отключился.

— Не скажешь, что он особо разговорчив, — заметилая Сашке, убирая мобильный. Пес взглянул на меня с неодобрением. Со мной онотправился без всякой охоты и теперь злился. — Ты стал очень ленив, —принялась выговаривать я в отместку. — Если так пойдет дальше, совсемразучишься ходить. Такой выдающейся собаке должно быть известно, что движение —это жизнь. Вот и двигайся, и прекрати изображать страдальца.

Сашка вновь одарил меня недовольным взглядом, а япорадовалась, что природа не наградила его способностью говорить, много чегодоброго я услышала бы сейчас в свой адрес.

Для начала требовалось узнать, где находится «Витязь». Наэто ушло две минуты, я позвонила в справочное, где меня снабдили адресом. Бар всеверном районе, искать его следует среди новостроек, туда на машине добиратьсягде-то полчаса, плюс поиски нужной улицы.