Вздохнув, Аннабелла сняла очки, скомандовала дрону подлететь к ее руке и отдала обе камеры солдату. К счастью, все то, что она записывала, автоматически передавалось на спутник «Дабл-Ю-Три-Эн», поэтому отснятый материал будет в безопасности. «Черт, Пенни наверняка его уже просмотрела, чтобы проверить меня, не выходя со мной на связь». Если эти головорезы испортят камеры, Пенни пришлет ей новое оборудование в течение нескольких часов.

Однако подобная ситуация все равно раздражала. Никому не нужны пересказы. Именно видеоролики пользуются успехом и дают высокие рейтинги, а не репортеры, что-то говорящие в кадре.

Но выбора у нее, похоже, не было, поэтому она выполнила указания солдата, влезла в желтый комбинезон и надела капюшон.

К своему удивлению, Аннабелла чувствовала себя в таком наряде очень комфортно. Она думала, что ей будет жарко, но создатели костюма позаботились не только о защите от «зеленой смерти», но и об удобстве.

Лифт поднялся на четвертый этаж, где, по словам Лебница, и располагались палаты для зараженных тибериумом.

Как только открылись двери, Аннабелла услышала вопль, по сравнению с которым сирена, возвещающая о приближении ионной бури, казалась просто хныканьем.

— Доктора! Доктора! — кричала какая-то женщина в зеленом комбинезоне, подбегая к бьющемуся в агонии человеку. Именно его истошный вопль и услышала Аннабелла, выходя из лифта.

Еще трое людей в зеленом и один в пурпурном бежали к несчастному. Мужчина в пурпурном провел какой-то палочкой по телу пациента, крики которого стали еще громче, и Аннабелла пожалела о том, что разработчики комбинезона не оснастили его звукоизоляцией вместо системы охлаждения.

— Ипекакуану,[22]немедленно! — произнес «пурпурный».

Ему подали две таблетки, и он буквально забросил их в открытый рот кричащего пациента.

На полсекунды, пока мужчина глотал, вопли прекратились, затем возобновились. Больной так и не открывал глаз.

Потом все его тело затряслось, руки вытянулись, а крики перешли в булькающие хрипы. Изо рта потекла слюна, а на лбу начали набухать вены.

Затем он обмяк и рухнул на пол.

Аннабелла жалела, что у нее нет камеры, чтобы записать это, но в то же время знала, что вспомнит эту сцену в мельчайших подробностях.

— Проклятье! — воскликнул «пурпурный». — Мы опоздали. Желудок разорвался. Что, черт возьми, произошло?

Теперь, когда Аннабелла не отвлекалась на крики, она заметила, что одежда несчастного поношенная и грязная, в пропитанную потом кожу въелась грязь, а скудные волосы растрепаны. «Бездомный бродяга».

Один из людей в зеленом сказал:

— Он поступил с жалобой на боль в желудке. Вероятно, съел зеленую.

— Похоже.

— Аннабелла?

Услышав свое имя и повернувшись, она увидела, что рядом с ней стоит Патель. Лебниц же направился к главной конторке.

— Да?

— Они готовы отвести нас в палату.

— А, да. Извините. Я, — она покачала головой, — никогда ничего подобного не видела.

— Значит, вам повезло, — только и сказал Патель.

Пытаясь прийти в себя от только что пережитого ужаса, Аннабелла поспешила за Пателем и мэром вслед за человеком в зеленом комбинезоне. Патель объяснил, что цвет комбинезона обозначает статус человека: доктора ходят в пурпурном, медсестры и медбратья в зеленом, медики-технологи в оранжевом, а посетители в желтом. Комбинезоны носили все, кроме пациентов.

Аннабелла обратилась к медбрату:

— А люди часто поступают так, как этот бродяга? Ну, проглатывают тибериум.

— Видите ли… Если человек не знает, когда ему доведется поесть в следующий раз, он ест то, что удается раздобыть, считая, что риск стоит того.

— Ничто не стоит такого риска, — тихо проговорила Аннабелла.

— Если вы будете умирать от голода, возможно, вы станете думать иначе. Ну вот, сюда.

Аннабелла, конечно, видела погибших от тибериума на голограммах — все их видели, хотели они того или нет. Такие голограммы, показывавшие кристаллизированную кожу, опухоли и тому подобное, были наиболее убедительным предупреждением об опасностях, которые таило в себе ядовитое вещество. Аннабелла считала, что готова и в реальной жизни ознакомиться с результатами отравления тибериумом.

Она заблуждалась.

Голограммы не передавали запахи. Запах пораженной болезнью плоти пропитал все помещение и даже проникал через охладительные системы костюма. В носу жгло от аммиака, которым безуспешно старались дезинфицировать помещение.

В палате находились четверо. Мэр беседовал с молодой женщиной в дальнем углу, а внимание Аннабеллы привлек мальчик лет тринадцати. Его лицо было покрыто опухолями, одна из них сочилась гноем. На правой щеке горели зеленые пятна, а правая рука ниже локтя превратилась в зеленый обрубок.

Аннабелла порадовалась, что не успела пообедать, — к горлу подступила тошнота. Она судорожно сглотнула.

Повернувшись к одному из врачей, Аннабелла спросила:

— Сколько ему еще осталось?

Доктор медлил с ответом.

— Немного. Он был инфицирован лишь тридцать шесть часов назад, но тибериум уже у него в крови и вот-вот доберется до сердца или легких. Как только это произойдет… — Не было необходимости заканчивать предложение.

Аннабелла снова сглотнула. Еще чуть-чуть, и ее бы вырвало.

Оставшуюся часть дня Аннабелла провела как в тумане. Когда они вышли из больницы, солдаты выбросили их комбинезоны в установку для уничтожения отходов и без всяких возражений вернули Аннабелле ее снаряжение. Она посещала какие-то собрания, публичные выступления, но не могла забыть умирающего тринадцатилетнего мальчика и чувствовала лишь запах гниющей плоти, слышала только пиканье больничного оборудования.

День закончился около двадцати одного часа. Териз пришлось трижды обратиться к Аннабелле по имени, прежде чем она ответила:

— Извините, что?

— Я спрашивала, есть ли у вас планы на сегодняшний вечер.

— А… э… — Больше всего ей хотелось принять в отеле ванну. Она уже так давно не принимала ванну — даже не была уверена, что помнит, как это делается. — Ничего конкретного. А что?

— Я хочу вам кое-что показать. Я заеду за вами в гараж через час.

— Хорошо.

Она попрощалась с Лебницем, который сказал, что ему было приятно провести день в ее компании. Аннабелла еле сдержалась, чтобы не ответить: «Это потому, что весь день я была настоящим зомби за исключением того момента, когда чуть не блеванула в больничный комбинезон».