Лебниц издал звук, напоминающий шум лопнувшей трубы.

— Ерунда это все.

— Вряд ли. Вы пытались…

Наконец заговорила Териз:

— Он хочет сказать, что это все было абсолютно впустую. Моне не обладает никакой властью над бойцами ВОИ и не может осуществить свою угрозу. Правда, я бы об этом не беспокоилась. Дети, вероятно, просто ждут до последней минуты, а потом уйдут домой. Мои дети все время так делают.

Аннабелле было трудно представить Териз в роли любящей матери. Обратившись к электронному помощнику, она заглянула в файл Териз Плашко. Конечно, та оказалась вдовой с четырьмя детьми. Ее муж умер от отравления тибериумом.

Глядя на Лебница и стараясь не смотреть на Териз, она спросила:

— А сколько продолжаются бури?

— По-разному, — ответил Лебниц. — Об этой буре нас заранее не предупреждали, поэтому, вероятно, она будет недолгой. Если буря должна продлиться два-три часа, мы заблаговременно знаем о ее приближении. Ну а эта — вероятно, на час, не больше.

Аннабелла решила спросить о том, что беспокоило ее с того момента, как она вернулась в отель.

— Вчера за ужином меня смутила одна вещь.

— Только одна? — спросила Териз. Аннабелла проигнорировала ее выпад.

— В первый день после уничтожения «Филадельфии» все только об этом и говорили. Одна из наших репортеров находилась на борту… Всем хотелось узнать подробнее об этом нападении и начавшейся войне, люди интересовались, кто пострадал, когда Братство Нод напало на Синие зоны, поэтому я была несколько удивлена тем, что здесь никто об этом не говорил.

— А почему мы должны говорить? — спросил Патель.

— Как понять: почему вы должны? — ответила вопросом на вопрос Аннабелла, ожидая очередной колкости от Териз. — Нодцы снова взялись за свое, и это затрагивает всех нас.

— Как именно? — поинтересовался Лебниц. — На нас они не нападали. У нас свои проблемы, если вы этого еще не заметили.

— Я понимаю, но нападение Нод затрагивает весь мир.

— Значит, это проблема всего мира. — Лебниц вздохнул. — Я знаю, это кажется грубым, Аннабелла, но сейчас я пытаюсь сделать так, чтобы наши люди остались в живых. Мы ведем войну.

— Против тибериума?

Лебниц кивнул.

— Если Нод решит нанести удар — что ж, у нас нет недостатка в бойцах ВОИ. А пока я забочусь прежде всего о жителях нашего города.

Если у Аннабеллы и были другие вопросы, они замерли у нее на губах.

— Скажите, мисс By, вы слушаете музыку? — спросила Териз.

— Конечно.

— Какую.

— Всякую. Я слушаю то, что обычно передают по «Джи-Эн». А что?

— По «Джи-Эн», да? — Териз хихикнула. — Ладно. Просто было любопытно.

Через некоторое время Аннабелла направилась в туалет. Выйдя оттуда, она заметила, что один солдат наблюдает за бурей на экране.

Гараж был звуконепроницаемым, окна отсутствовали, поэтому Аннабелла не видела бури и не слышала ее. Она пожалела, что не оставила дрон на улице, — снабженный хорошей системой защиты, он скорее всего не пострадал бы, но… Поскольку сейчас дрон был у нее, она дала ему команду зависнуть над плечом солдата и принялась наблюдать за происходящим на экране.

Небо стало темно-пурпурным, город приобрел зловещий облик. Рядом с металлическими объектами — фонарными столбами, светофорами, маяками, трансляционными башнями — сверкали электрические разряды, будто тысячи трансформаторов вышли из-под контроля. Молнии искрились и плясали, раскалывая асфальт и разбивая окна. Мусор взлетал на воздух, закручивался спиралью. С бумагой получалось еще интереснее: она поднималась, а затем резко падала на землю, словно ее прихлопывала гигантская рука.

Минут через пять солдат обернулся:

— Никогда раньше такого не видели?

Аннабелла покачала головой.

— Отсюда буря прекрасна. А вот если находиться на улице, то не очень.

Улыбнувшись, Аннабелла ответила:

— Не сомневаюсь. Не возражаете, что мой дрон все это записывает?

Солдат пожал плечами, и Аннабелла возвратилась к фургону.

Буря закончилась примерно через час после того, как началась. На голограмме появилось лицо капитана и прозвучало сообщение, что можно выходить. У Аннабеллы заурчало в животе, она вспомнила, что еще не обедала. Впрочем, гораздо важнее было то, что она благополучно перенесла бурю.

Лебниц спросил:

— Капитан, что с теми детьми?

— Я отправил туда несколько солдат, но, когда они прибыли, детей уже не было. Они оставили на улице мяч для игры в бочче и все остальное.

— Они играли не мячом, — заметила Аннабелла.

— Это была какая-то подушка, — быстро сказал капитан. — Я имел в виду, что они сами нашли себе укрытие, и не сомневаюсь, что с ними все в порядке. — Капитан не казался таким уж обеспокоенным.

Когда фургон выехал из гаража, Аннабелла увидела, сколь разрушительное воздействие оказал шторм: дороги были разбиты, смог еще не рассеялся. Майк умело объезжал рытвины, и Аннабелла спросила:

— Так всегда бывает после ионной бури?

— Нет, обычно еще хуже, но у нас в бюджете предусмотрена отдельная статья расходов на ремонтные работы такого рода. — Он улыбнулся. — Бизнес у дорожно-строительных компаний идет хорошо.

Когда грузовик заехал в подземный гараж больницы имени Лаубенталя, у Аннабеллы снова заурчало в животе. Вместе с ней вышли только Лебниц и Патель. Поймав вопросительный взгляд репортера, Лебниц пояснил:

— Нехорошо, если по коридорам больницы начнет ходить целая толпа. Лучше нам быть втроем.

Постовой возле лифта направил их на процедуру дезинфекции.

Лебниц и Патель проследовали в бокс. После этого вход за ними герметично закрылся и зажегся красный огонек. Секунд через семь зажегся зеленый огонек и бокс открылся. Мэр и его помощник надели желтые комбинезоны, а Аннабелла вошла в бокс. После того как он герметично закрылся, в нем стало темно. «Хорошо, что я не страдаю клаустрофобией», — подумала она, чувствуя, что ее обдувает горячий воздух. Это было очень похоже на ту процедуру, которую она проходила и в поезде. На выходе из бокса ее ожидал солдат.

— Простите, мэм, но вы не можете войти в больницу с вашим оборудованием.

— Извините, не совсем понимаю.

— Оборудование — очки и вот эта штука у вас на поясе.

— Это мои камеры. Я репортер и…

— Я знаю, кто вы, мэм. Сканируя вас, я обратил на это внимание. Также я связался с ВОИ, и там подтвердили, для чего вы приехали сюда, но боюсь, ваше разрешение на запись не распространяется на данную больницу. Вы можете войти и потом рассказывать, что видели и слышали здесь, но запись вести нельзя.