— Ну, коль уж я с какой-то, до сих пор непонятной мне, “радости” вдруг стала вашей женой, мне хотелось бы знать, почему именно я? Как вы на меня вышли? И с чего решили, что мне это надо, и я безропотно соглашусь на данную роль?

— Оу-оу! — поднял он руку, будто защищаясь раскрытой ладонью от волны моего любопытства, — сколько всего и сразу.

— А вы рассказывайте, рассказывайте… Я имею право знать все, — твердо заявила я и отложила яблоко.

— А ты не думаешь, что я имею то же самое право знать, откуда у тебя мой номер телефона и с чего ты вдруг присылаешь мне сообщение с твердой уверенностью, что я отец твоего ребенка? Да и потом очень мило со мной переписываешься?

— Я еще раз повторяю, — не на шутку рассерженная его узколобой уверенностью в своей правоте, — что вижу вас второй раз в жизни. А что там творится в вашем телефоне и в голове не имею ни малейшего понятия!

— Ну-ну…

И опять этот заносчивый взгляд, что проходится по мне с легким недовольством.

— В общем, так, — решаюсь взять его на испуг, ведь это ему для чего-то нужна вся эта заморочка, не мне, так что это он заинтересован в том, чтобы я играла роль его жены правдоподобно, — либо вы посвящаете меня в свою аферу. Либо при встрече с вашими родителями я буду все отрицать. Да и в дальнейшем не буду паинькой!

Растянула ехидную улыбку, наблюдая затем, с каким недовольством он мысленно обдумывал мой ультиматум.

А что ты думал, мой дорогой муженек, что я сложу лапки и буду в рот тебе заглядывать?! Что буду безропотно потакая твоим интересам, не заботясь о себе?! Ох, какой ты оказывается наивный или слишком самоуверенный?!

*Амир*

Я с интересом наблюдал за тем, с каким аппетитом она ела, не любимую мною еще с детства, овсяную кашу. И ловил себя на мысли, что хочу подсесть к ней и, незаметно приобняв уплетать эту самую кашу вместе с ней, с ее ложки, с ее рук.

Прикрыв глаза, глубоко вдохнул, потряс головой, прогоняя идиотские желания. Что за бред лез мне в голову? Эта девчонка нужна мне для определенной задачи. Выполнив которую я освобожу ее от своего присутствия, но не раньше, чем через пару лет.

Точка!

Все остальное не про нас и не в нашей истории.

Я еще не разобрался, как вообще она оказалась втянутой во всю эту сомнительную канитель. И насколько она невинна?

Вдох — выдох… пора поговорить и выяснить хоть что-то.

Открыл глаза, утонул в шоколаде ее внимательного взгляда. Она уже отставила опустевшую тарелку и, развернувшись ко мне лицом, хрустела сочным яблоком. Капелька сладкого фруктового сока проступила в уголке ее красивого рта. Она аккуратно ее слизнула кончиком языка, прогнав по моему телу волну легкого возбуждения.

Черт! Мысли спутались. А я как завороженный следил за движением ее губ. И это, видимо, был самопроизвольный отвлекающий маневр.

Я не успел и рта раскрыть, как она пулеметной очередью выпустила в ошарашенного меня, напалм своих вопросов. А это нахальное заявление о правах выбило напрочь доброе расположение духа.

Но добил меня окончательно ее ультиматум! Это же кем ты себя возомнила, пигалица?

— А тебе не кажется, что ты немного не в том положении, чтобы предъявлять права и выдвигать требования? — пытаясь скрыть негодование, жестко интересуюсь у жены.

— Да? — игриво вздернутые в бесстрашии бровки и наивное похлопывание пушистых ресниц добавило масло в огонь моего возмущения, — а мне казалось все как раз наоборот. Это вы! — тыкая пальчиком в мою сторону, завилась она не на шутку, — вы во мне заинтересованы, но никак не я. И что, скажите, пожалуйста, мне может помешать разрушить ваши планы? Мне, кстати, совсем неизвестные.

Вот же блин, подловила поганка. И глядя на нее, я прекрасно понимал, что ничего, абсолютно ничего ей не сможет помешать выдать меня с потрохами. Даже несмотря на то, что она не в курсе моих дел. Она сейчас крепко держала меня за причинное место своими хрупкими ладошками.

Вот же БЛИН! И почему я решил, что все пройдет как по маслу? Видимо, ее наивный взгляд, что заглядывал мне прямо в душу с той единственной фотографии, что имелась у меня, сбил меня с толку. Это он и еще ее милое личико, дали мне повод думать, что стоит надавить своим авторитетом и все будет только так, как того требуется мне.

Просчитался ты, Амир! Ой, как лихо просчитался! А сейчас нужно было договариваться с ней. И аргументы приводить весомые.

Таисия буравила меня пристальным взглядом, отложив яблоко и ожидая затребованных разъяснений.

И что мне ей стоило сказать? Если я еще не уверен на сто процентов, что она не засланная из стана врага. Не уверен, что все происходящее в красках будет пересказано на стороне.

Хотя вот сам же подставился. А злился на девчонку, которая в коем-то веке не заглядывала мне в рот и не исходилась слюной на мой кошелек. Ей вообще было все равно на мое статус и финансовое положение. И это, черт возьми, подкупало.

— Давай договоримся? — предложил ей, аккуратно прощупывая пределы ее независимости и бескорыстия.

— О чем? — прищурилась она с легким недоверием.

Неглупа. Но посвящать ее во все свои планы я не посчитал нужным. Поэтому действовал привычным методом. Подкуп.

— Мне все это, — я обвел пальцем круг, захватив ее и себя, — необходимо для важного дела.

— Ну, я так и поняла, — саркастически хмыкнула Тая и, подхватив со столика недоеденное яблоко, впилась в него зубами, — а мне то это, — она сделала такой же круг своим тоненьким пальчиком, — зачем?

— Ты девочка неглупая, — прищурился я, — думаю. найдешь выгоду в нашем союзе. Ты играешь роль любящей…

— И любимой…

— Мы любящая семья, ждущая ребенка! — перефразировал, улыбнувшись ее хватке, — а по прошествии, ну, скажем пары лет, мирно разведемся, — пожал плечами, — не сошлись мнениями в воспитании малыша.

— Малышки… — жуя сочный фрукт мимоходом поправила она меня.

— Что? — не понял ее ремарку.

— У нас девочка, — назидательно указала пальчиком, — что тебе твои ищейки не доложили. Ай-ай-ай! Непорядок! Плохо сработано…

— Не язви, — огрызнулся, — тебе не идет, — выдохнул и продолжил: — в общем, через два года мы разведемся, и по брачному договору у тебя отсеется все, что было до брака все, что приобретено в браке, но оформлено на тебя, ну и дополнительное содержание. Сумму оговорим.

— Для вас так важна эта авантюра, что вы готовы так щедро за нее платить?

— Перестань мне выкать, — не сдержался я, — и да. Важна!

— А как насчет постели? Супружеский долг — это святое!

Вот же чертополох, удачно замаскировавшийся под наивную ромашку.