Не прошло и десяти минут, как Йонатан нашел банк, возле которого был банкомат. Он сунул пластиковую карту в прорезь, ввел пин-код и заказал четыреста евро.

На дисплее появилась надпись «Карточка недействительнa», и автомат выплюнул ее назад. Йонатан был ошарашен. До того как попробовать в третий и последний раз, он внимательно осмотрел карточку и увидел, что она годна только до первого декабря.

Никаких шансов добраться до своих денег перед Рождеством или в последние дни года у него не было.

От злости он ударил рукой по банкомату, потом достал из кармана мобильный телефон и позвонил Яне.

Она сразу же взяла трубку.

– Да.

– Это я, Яна. Йонатан.

– Чего тебе надо?

– Счастливого Рождества, Яна.

– Спасибо. Тебе тоже.

Она отключилась.

Он снова набрал ее номер.

– Да?

Ее голос звучал как-то нервно.

– Это что, уже слишком много, если я желаю тебе счастливого Рождества?

– Не думаю, что ты позвонил только ради этого.

– Нет.

Мимо с треском промчался мотоцикл, и ему пришлось замолчать.

– Яна, сколько бы ты заплатила, чтобы никогда больше не видеть и не слышать меня?

– Что?

– Я имею в виду, сколько ты заплатишь, чтобы я навсегда исчез из твоей жизни?

– Я что, должна ответить через пять минут? Только потому, что ты торчишь в каком-то грязном итальянском захолустье? Да ты рехнулся!

Она закончила разговор. Действовать так дальше не имело смысла.

Он уселся на ступеньки какой-то церкви и написал ей сообщение:

«Мое предложение: пятьсот тысяч. Я перепишу на тебя дом, имущество, машину, ценные бумаги. Ты переводишь мне деньги, и я исчезаю. Что ты думаешь по этому поводу?»

Ответ пришел очень быстро:

«Двести пятьдесят тысяч».

Йонатан чуть не задохнулся от возмущения. Ну и наглость! Один только дом стоил в несколько раз больше. Они продолжали обмениваться сообщениями.

«Четыреста пятьдесят тысяч».

«Нет!»

«Четыреста тысяч».

«Триста пятьдесят. Мое последнее слово».

«О'кей. Пожалуйста, сделай одолжение, переведи мне сюда пятьсот евро. Моя кредитная карточка не действительна».

«Вышли мне номер счета».

«Buon Natale, Яна».

«Да пошел ты…»

Йонатан сунул мобильный телефон в карман брюк и, испытывая довольно приятное ощущение, пошел в направлении Кампо. Он сделал первый шаг к тому, чтобы начать новую жизнь. С Софией.

Уже смеркалось, когда Риккардо пришел домой, потому что у торговца металлическими товарами пришлось провести больше времени, чем он думал. В магазине было полным-полно народу, поскольку большинство местных жителей использовали праздничные дни для того, чтобы выполнить срочные ремонтные работы в своих домах, и теперь покупали необходимые материалы. Риккардо пришлось ждать почти сорок пять минут, пока его обслужили и он смог получить обратно свою заточенную бензопилу, залатанное колесо к тележке и наточенное мачете. Кроме того, он купил канистру масла для цепи бензопилы, коробку винтов и уплотнительные кольца. Пару дней назад Йонатан сказал, что в кухне капает из крана вода, а Риккардо не нашел подходящих прокладок в кладовке.

Он увидел, что машины Йонатана нет перед домом, и решил сам отремонтировать кран.

Он пару раз постучал в дверь и позвал Йонатана, хотя был уверен, что того нет дома, а когда не получил ответа, то зашел в маленькую квартиру, которая не была закрыта на ключ. С одной стороны, потому что в Ла Пассерелле никто никогда не запирал двери даже на ночь. С другой стороны, это было просто невозможно, потому как Аманда ключи от этой квартиры еще несколько лет назад то ли потеряла, то ли спрятала и забыла.

Пройдя через гостиную в кухню, он оставил дверь широко открытой и мимоходом заметил, что в квартире безупречный порядок, даже постель заправлена, как надо. Необычным показалось Риккардо то, что Йонатан закрыл тканью картину, которая висела прямо перед кроватью. Но это его особенно не заинтересовало, и он начал раскручивать водопроводный кран.

Замена уплотнительных прокладок не заняла и пяти минут. Но раз Риккардо уже взялся за это дело и у него с собой была целая коробка этих колец, то он решил проверить краны также в ванной и в душе.

Когда он открыл дверь в ванную комнату, образовался сквозняк, поскольку Йонатан оставил окно в ванной открытым, причем такой, что дверь в квартиру с грохотом захлопнулась. Риккардо не обратил на это внимания, проверил краны, которые теперь работали безукоризненно, и вышел.

Его охватил такой ужас, что он пошатнулся, схватился за сердце и, тяжело дыша, прислонился к стене, чтобы не упасть.

Сквозняк сорвал ткань с картины, которая висела напротив кровати.

Это был портрет его дочери. Написанный маслом, такой реалистичный, словно фотография. Ее волосы, ее безупречная кожа, ее характерные ямочки на щеках, ее улыбка. И ее глаза, которые смотрели прямо на него, проникая в самую душу.

Портрет Софии.

Так лихорадочно Риккардо не пытался соображать уже несколько лет. Как это могло случиться?

Он осмотрелся. Нигде не было видно ни мольберта, ни холста, ни кисточек. Ничего, что бы указывало на то, что Йонатан рисовал Софию.

Да он и был здесь всего каких-то шесть недель. Риккардо заметил бы, если бы он каждый день часами работал в холодной комнате. И уж точно заметил бы, если бы София позировала ему.

Как портрет его дочери попал к этому человеку?

Или же он где-то случайно его нашел? Купил на рынке антикварных вещей в Ареццо? Заметил сходство с Софией и купил портрет, чтобы подарить на Рождество. Ему и Аманде.

Это было самым простым и логичным объяснением. А поскольку это должен быть рождественский сюрприз, то он и закрыл его тканью.

Риккардо успокоился. Завтра вечером или, самое позднее, на Эпифанию – праздник Трех королей, шестого января, он узнает, что связано с этой картиной и где Йонатан нашел ее.

Риккардо тщательно снова завесил портрет и вышел из квартиры.

Триста пятьдесят тысяч… Она позвонит своему адвокату, доктору Бремеру, чтобы в договоре, который она должна будет заключить с Йонатаном, не было никаких ошибок. Такое решение ей понравилось. Яна не представляла, что он собирается делать с этими деньгами, не знала, где и с кем он живет в Италии. Но, собственно, она и не хотела этого знать. Ей было уже действительно глубоко безразлично, что с ним будет.

За последние шесть недель, которые минули с тех пор, как он ушел из дому, она полностью успокоилась и расслабилась. Бывали дни, когда ей даже удавалось забыть, что когда-то они жили вместе.