– Ты из-за этих не хотел присутствия бабушки? – спросила Катя, когда все закончилось и они направились к выходу с кладбища.

– Он нас сознательно спалил, – сквозь зубы сказал Андрей. – На абсолютно красивых основаниях, не предъявишь претензии. Наверняка кто-то стукнет, и хоть за кем-то хвост имеется. Полиция имена запишет и галочку на будущее поставит.

Гораздо понятнее стали хмурое настроение и настороженность. А она все гадала, чего Андрей нехорошо встрепенулся при виде гостей.

– Теперь неминуемо заинтересуются, где надо и не надо, мной и тобой.

– Зачем? – удивилась Катя, остро жалея о невозможности нормально «слышать» из-за «шлема» мыслеобразы. Насколько проще иметь дело с обычными людьми, ловя второй слой и не пытаясь разгадывать загадки.

– По части интриг мне до Большого Артема долго расти. Подозреваю, из-за специализации.

– В смысле, ты сильно полезный по медицинской части? – легонько сжав его пальцы, уточнила Катя.

– Ты не о том подумала. Никаких вынуть пулю из пехоты, хотя попутно – почему нет. Два года назад, – негромко пояснил Андрей, – вполне мог помереть от тромба в артерии головного мозга. Очень вовремя я рядом оказался и помог. Вместо инсульта получил легкое недомогание.

– И сколько он тебе предложил? – невольно заинтересовалась она.

Ой, какой ей изумительный тип достался. Это даже круче сообщения, что у Дайаны ожидается двойня. Допустим, сердцебиение прослушать можно после шестой недели, но не с трех же метров без малейшего признака стетоскопа! С его дипломом можно открыть клинику и абсолютно честно грести деньги лопатой под вывеской «Медицина Востока». Все равно никто в ней не разбирается, а всякие акупунктуры входят в моду. Посадить в приемной девочку с узкими глазами и побольше таинственности. Там и Кате место найдется.

– Какая разница, сколько, если не хочу работать на чужого дядю? Быть личным врачом известного криминального авторитета и постоянно находиться под колпаком властей и конкурентов – вовсе не моя детская мечта. Там вход рубль, выход сотня. Нельзя, постоянно болтаясь рядом, не увидеть и не услышать нечто опасное или неприятное. А деньги… Ей-богу, сумею семью обеспечить собственным трудом.

– Так-так, – Катю обрадовала возможность подпустить шпильку, – и когда тебе видится наша свадьба?

– Ты очень современная ведьма. Сама делаешь предложение.

– Я?

– Ну не я же. Ладно, – сказал он снисходительно, – на колени можешь не становиться. И учти, жить будем отдельно от твоей замечательной бабули.

– Это чем она тебе мешает?

– Ничем, если не брать в расчет тонкие стены. – Она невольно улыбнулась. – Только мы не в Средневековье, и лучше жить своей жизнью. Отдельно. Без оглядки на старших.

Ого, а ведь это – принципиальная позиция. Слишком привык быть самостоятельным и не зависеть от других. Потому и к Артему идти не хочет. И следующая стадия – выбирай. Еще не поженились, а начинается. И как реагировать? Для начала – подумать и посоветоваться с бабушкой.

– А чем занимается твоя сестра? – невольно оглянувшись, не услышит ли, потребовала ответа Катя.

– Она, – после паузы сказал Андрей, – специфический случай. Я бы сказал – талантище, но назвать его сложно. Во всяком случае, для того чтобы подделывать чеки, нужна не только наглость, но и солидные знания по части банковской системы. Правда, по молодости она допустила ошибку. Не успела обналичить где-то два миллиона долларов…

О боже! С ума сойти, как свободно о таких суммах говорит.

– …как ее действиями заинтересовалось ФБР. Пришлось срочно переехать в Германию…

Ну это понятно. Оттуда не выдадут. Не Австрия, чай.

– …где она углубилась в изучение сразу нескольких специальностей. И ведь через пару-тройку лет интенсивных самостоятельных занятий создала прекрасные фунты стерлингов. От настоящих их неспособны отличить даже в банках.

И почему не марки – тоже кристально ясно. Опять же, экстрадиции не будет. На территории Рейха ничего не нарушалось. Скорее немцам выгоден подрыв вражеской экономики, и глубоко копать даже в пиковом случае не станут.

– Но ведь, чтобы сбывать, нужна целая сеть распространителей.

– В подробности меня не посвящали. Наверное, есть какие-то связи с соответствующими людьми. Иначе пришлось бы кататься вечно по заграницам, а она сидит дома. Дедушка утверждает, что ей в последние годы стало скучно, обычные подделки уже не увлекают, теперь перешла на малевание картин известных художников. По крайней мере, две картины Рембрандта и Вермеера случайно недавно обнаружились. Одна – на чердаке помершего родственника, другая – на барахолке. Экспертиза без сомнений подтвердила подлинность. И если это ее работа, можно верить – чисто из любви к искусству. Не нуждается.

– Муж из ваших?

– Из наших, – мягко поправил Андрей. – Нет. Простак. Инженер по шахтам или что-то в этом роде. Вряд ли он догадывается, с кем живет.

– А мне, выходит, можно?

– Если не доверять своей будущей жене, то кому? – неизвестно кого спросил Андрей риторически.

Тихонько поднимаюсь, внимательно осматриваясь. В квартире свинюшник, заметный даже при выключенном свете. Справили мы поминки на совесть. Мой брат хоть и считается американцем и вырос за океаном, гудит чисто по-славянски. Пока есть нечто на донышке последней бутылки, не успокоится.

Стоян с Джорджем решили не оставлять в баре ничего. Безответственно и не по-родственному позволить выжрать все алкогольные напитки одному юноше, в смысле мне. Бардак все равно уберут специальные люди из компании, приглашенной по этому случаю, так что прекращать безобразие я не собирался, игнорируя Катины взгляды. Мне не требовались трезвые и чутко спящие кадры, а выпихнуть в соседнюю квартиру не удалось, несмотря на все старания.

Дайана смылась быстро и не участвовала в приступе на бар. И не в одной беременности проблема. Мне показалось, она всерьез расстроилась. Абсолютно не в курсе, какие отношения с матерью их связывали, но ведь приехала, в отличие от другой сестры. Биргит прислала длинную многословную телеграмму с бесконечными извинениями. Никак не может прервать контракт и, наплевав на ожидания публики, отбыть в другую страну. Полагаю, причина не в этом.

Она наиболее законопослушная из нашего семейства и не заинтересована попадать в кадр с людьми вроде Большого Артема. Оперная певица, поражающая зрителей непринужденной мощью голоса, перекрывавшего оркестр, и замечательным контролем дыхания, позволявшего удивительно долго держать ноту. Не знаю, правдива ли история про Шаляпина, разбивающего голосом стаканы, а вот Биргит способна уничтожить цветочный горшок на немалом расстоянии в соответствующем настроении. Начинала в итальянском оперном театре «Ла Скала» в пятьдесят восьмом году в роли принцессы Турандот Джакомо Пуччини, заменяя заболевшую солистку. У меня до сих пор стойкие подозрения насчет «случайности». Все же жизнь среди семейства мошенников и бандитов накладывает отпечаток.