Это Вышинский-то «тоньше» Молотова?! Спору нет, Вячеслав Михайлович был очень жестким переговорщиком и гораздо больше, чем сменивший его после второго (1953–1957) руководства МИДом А. А. Громыко, заслуживал прозвище Господин «Нет», но все же внешние приличия им соблюдались.

А вот Вышинский… Достаточно привести некоторые его высказывания на международной арене: «рьяный поджигатель войны», «грубый фальсификатор», «гнусный клеветник» — такие выражения встречаются у него сплошь и рядом. А глава австралийской делегации в ООН, по мнению Андрея Януариевича, «привел факты, которые являются базарными сплетнями и враньем, достойными знаменитого барона Мюнхгаузена». А речь канадского делегата «представляла собой каскад ругательств и истерических выкриков». А бельгийский представитель «нес несусветный вздор».[185]

Да тут и Хрущев с его ботинком отдыхает! Иногда создается впечатление, что Вышинский продолжал разговаривать с иностранными дипломатами тем же тоном, каким он разговаривал с подсудимыми на процессах 1936–1938 гг. А может быть, именно так они со Сталиным и смотрели в 1949–1953 гг. на «буржуазных» лидеров «заграницы» — мол, скоро мы вас будем так же судить, а потому привыкайте понемногу к подобному обращению?

Так или иначе, похоже на то, что Сталин назначил такого человека на пост главы МИДа именно потому, что сознательно стремился к конфронтации. Как правило, таких хамов и назначают дипломатами только тогда, когда сознательно хотят довести дело до военного конфликта — например, Николай I послал в Константинополь в 1853 г. не профессионального дипломата, а наглого и самоуверенного А. С. Меншикова именно потому, что хотел довести дело до войны с Турцией.

Косвенно это подтвердил, если верить бериевскому дневнику, и сам Сталин. Еще в записи от 20 января 1948 г., т. е. более чем за год до того, как Вышинский сменил Молотова на посту главы МИДа, Лаврентий Павлович пишет: «Коба сказал в Сочи, что я и с иностранцами могу… Если матерюсь, так со своими. А с чужими я буду вежливо». Он говорит: «Хватит вежливого Молотштейна. Он даже чересчур бывает вежливый» (3. С. 56).

Таким образом, Господин «Нет» в квадрате (вполне заслуженное Молотовым прозвище!) — с точки зрения Сталина уже начала 1948 г. — «слишком вежливый». Кто же ему нужен? «Господин «Козлывывсе» (вполне заслуженное Вышинским прозвище!), что ли? И обратим внимание на переделку Сталиным фамилии Молотова — явно на еврейский манер. К этому мы еще вернемся.

Зачем Сталину атомная бомба

И снова вопрос: так кто готовился развязать войну? И вообще, что делала в эти годы коварная Америка?

А она предлагала СССР участие в плане Маршалла. Вот и Берия пишет о совещании у Сталина по этому поводу (июнь 1947 г.): «Хотят поймать нас на золотой крючок. А вот вам хрен (у Берия гораздо грубее. — Д. В.)» И СССР отказался от «плана Маршалла», а также заставил отказаться Албанию, Болгарию, Венгрию, Польшу, Румынию, Чехию и даже Финляндию (3. С. 43). И это при том, что сам же Лаврентий Павлович немного ранее (летом 1946 г.), как уже говорилось, сетует: мол, в стране засуха, сейчас бы делать трактора и комбайны, а нужно делать Бомбу (3. С. 26). Ну так вам «план Баруха» предлагали по Бомбе — чего не приняли?

Справка: «План Баруха» — так называлось предложение американского политического деятеля Бернарда Баруха (бывшего советника президентов В. Вильсона и Ф. Рузвельта). Сделано оно было в 1946 г. и заключалось в следующем: США отказываются от производства ядерного оружия, а уже имеющееся передают в распоряжение Совета Безопасности ООН, и в дальнейшем его можно будет применить только с согласия последнего (то есть с единодушного одобрения всех пяти постоянных членов, включая СССР). В обмен на это остальные страны должны прекратить производство такого оружия и допустить в свои пределы контролеров ООН, чтобы те могли проследить за тем, что такого оружия действительно никто не производит.

Отдельный вопрос — почему США, зная о подавляющем превосходстве СССР в обычных сухопутных вооружениях, сделали такое на первый взгляд самоубийственное предложение. Думайте что хотите, а вот мое мнение: уже тогда они рассчитывали в случае нужды иметь «дубинку» пострашнее. То есть то самое «тарелочное» супероружие.

Но все же нас больше интересует, почему СССР это предложение не принял. Казалось бы, чем плохо? От атомной бомбы США отказываются. Что касается супероружия, то имелись основания утверждать, что США не контролируют полностью его производство и применение и что его создатели готовы предоставить его в распоряжение США только в том случае, если последним придется обороняться от нападения СССР (это отдельная большая тема, об этом будет сказано в другой книге).

Вот и радуйтесь — теперь можно будет комбайны делать вместо Бомбы. Обратим внимание, что Берия про «план Баруха» вообще не упоминает, и Кремлев тоже. Почему? Уж не потому ли, что нечем (кроме заклинаний в духе «империалистам ни в чем верить нельзя») объяснить отказ от участия в плане? А как объясним мы? Как, если не тем, что Сталину нужна была Бомба для войны за мировое господство?

Кому был невыгоден мир с Германией и Японией?

И вот тут — следующий вопрос. Берия постоянно сетует на агрессивность США — вот и в Германии им «нужен контроль, а не мир». Мотивируется это тем, что США и Британия взяли курс на раскол Германии, а именно: ввели (22 июня 1948 г.) новую германскую марку отдельно от СССР (3. С. 63–64). Но что им оставалось делать, если в Восточной Германии устанавливался коммунистический режим? Как при этом можно было объединиться? И непонятно при этом, почему западные страны прекратили состояние войны с Германией 26 мая 1952 г., а СССР — только 8 января 1955 г., после смерти Сталина, а с Японией — 19 октября 1956 г.

К. Закорецкий объясняет это тем, что СССР надо было сохранять состояние войны с Японией, чтобы в нужный момент иметь возможность вмешаться: Япония из-за незаключения мирного договора с СССР вынуждена будет соглашаться на американское военное присутствие у себя, а в советских СМИ надо постоянно повторять, что Япония «оккупирована» американцами (что и делалось).

А 1 января 1952 г. «Правда» опубликовала новогоднее поздравление Сталина японскому народу. И там были, например, такие слова: «Глубокое сочувствие народов Советского Союза японскому народу, попавшему в беду в связи с иностранной оккупацией», заставило-де Советское правительство сделать исключение из того правила, что советский глава правительства не обращается к народу другого государства с пожеланиями. Так вот, Сталин желает «свободы и счастья…. полного успеха в борьбе за национальную независимость своей родины».[186]

А ведь странно: только что (8 сентября 1951 г.) ГИТА подписали мирный договор с Японией, так что об «оккупации» речи больше нет. А СССР этот договор не подписал — почему? Уж не от желания ли «помочь японскому народу освободиться от оккупации»? Вероятно, примерно такие же мотивы у Сталина были и для сохранения состояния войны с Германией…