Эль нахмурилась. Интуиция подсказывала ей, что во всей этой ситуации есть что-то не совсем правильное.

— Разве он может что-то требовать? — спросила она. — У меня возникло впечатление, что клан — это лишь видимость. Никто никому ничего не обязан. И даже Рональд, как самопровозглашенный глава, не имеет права указывать, что кому делать.

— Так и есть, — согласился Гриффин и улыбнулся. — Ты внимательно читала дневники.

Эль улыбнулась в ответ, чувствуя тепло внутри от похвалы раннара.

— Но в нашем случае все немного иначе, — помолчав секунду, пояснил Гриф. — Похоже, Фиона наплела Рональду, что мы с Саладином, как явная оппозиция, вздумали вступить в конфликт с кланом, а потому начали перетаскивать на свою сторону новых раннаров.

Эль на миг замерла, сообразив, что, не будь она знакома с раннаром, могла бы воспринять такое предположение всерьез.

— И поэтому мне выставили ультиматум, — со вздохом произнес Гриф, — или я прихожу и привожу тебя, или меня зачислят в стан врагов и устроят маленькую затяжную войнушку.

— Затяжную? — переспросила девушка.

— Ну при желании меня никто и никогда не найдет, — не без хвастовства усмехнулся раннар. — Но не очень приятно переживать из-за надуманных обвинений…

Эль прикусила губу и с прищуром посмотрела на стакан с водой:

— Похоже, все сделано так, чтобы в любом случае получить выгоду.

— Да, — согласился Гриффин. — Официально сборы клана — нейтральное время. Никто не должен причинять другому вред, но, похоже, кто бы ни затеял все, он собирается что-то сделать…

— Потому что ты меня прикрываешь и иначе меня не достать, — поняла Эль к чему клонит раннар.

— Да, вполне возможно, что все именно так, — недовольно согласился Гриффин. — Мне не нравится такое развитие ситуации. Не только потому, что вновь кто-то открыл охоту, а еще потому, что кто-то готов напасть в открытую.

— И ты считаешь, что Фиона и этот… Ральф слишком слабы для такого, — вспомнив разговор между Гриффином и Саладином, прошептала Эль. — А другой вариант? Позволить им думать, что вздумается?

— Мне он тоже не нравится, — признался Гриффин. — Так я потеряю хоть какой-то контроль над ситуацией. Кроме Саладина довольно близко я знаю еще несколько раннаров, не хотелось бы потерять их из виду.

— И что мы будем делать? — спросила Эль, чувствуя легкий холодок, скользнувший по затылку. — Когда этот сбор?

Гриффин пристально взглянул на девушку и строго спросил:

— Доверяешь мне?

Эль не раздумывая кивнула, не чувствуя ни тени сомнения.

— Хорошо. У нас есть неделя. И нам предстоит много работы.

* * *

— Знала бы, что он имел ввиду, заперлась в комнате и никуда бы не выходила, — простонала Эль.

Ноги болели, руки и шея затекли, хотелось пить и вытереть выступившие на лбу бисеринки пота, но девушка знала, если хоть немного ослабить концентрацию, то она потеряет несколько часов, и Гриффин не засчитает их ей из доброты. Нет, этот вредный раннар как всегда дал задание и оставил подопечную один на один с ним.

— Как было проще в начале… — позволяя себе хотя бы жалобные реплики, прохныкала Эль.

За неделю ее уверенность в себе и желание действовать по утвержденному плану рассеялись бесследно. Эль надеялась, что за такой короткий срок как-то проявит себя, достигнет какого-нибудь уровня, впечатлит Гриффина. Эти желания так грели девушке душу в первые пару дней, когда раннар скрупулезно проверял способности Эль в разных областях.

— Проверял… Проверял… — повторила девушка и едва не расплакалась.

Гриффин, конечно, совершенно спокойно ее заверил, что для прошедшего с перерождения срока она молодец, умница… И еще двумя десятками эпитетов наградил, но за словами Эль видела тщательно скрытое разочарование. И Эль догадалась почему.

Она и сама ожидала обнаружить в себе что-то особенное, что-то выходящее за рамки обычного, то, из-за чего на нее могли начать охоту. Но в своих дневниках Гриффин очень подробно расписал собственные этапы "взросления", а потом привел, как пример, сведения о нескольких других раннарах, так что Эль точно знала, что пока ничем не выделяется.

А еще это вгоняло ее в тоску. Каждую ночь, забираясь под одеяло, она представляла, как легко и быстро постигает какую-нибудь новую способность. Как без подготовки применяет полученные из книг и дневников знания. Как выучивает языки десятками лишь по желанию. И все оказалось совсем не так, как в книгах, что Гриффин и подтвердил, заставляя девушку раз за разом повторять свои указания и… почти всегда безуспешно.

За первые два дня они выяснили, что Эль может совсем немного двигать предметы, перемещаться, почти всегда промахиваясь мимо цели, и управлять растениями. И эта последняя способность пока проявилась у нее сильнее других.

— Хотя в аграрии мне пока рано, — вздохнула Эль, глядя на плоды своих трудов. — Если только моей работой не будет выращивать растительных монстриков.

Последние четыре дня девушка по несколько часов до обеда и после него торчала в оранжерее.

Это стеклянное строение выглядело так, будто в нем не убирались с дня возведения. Чуть зеленоватые стекла заросли грязью и паутиной, длинные деревянные столы ломились под тяжестью пустых, наполненных землей и самыми необычными растениями горшков. Та часть, где когда-то росли тропические деревья, превратилась в мшистые заросли, а грядки — в череду кочек, кое-где утыканных венчиками сорняков.

Гриффин использовал оранжерею для опытов, а еще выращивал в горшках редкие травы для своих чар. Правда, опыты Гриффина в большинстве своем оказались неудачны свидетельством тому были пустые горшки.

И как раз в одном из горшков, где раньше находилась лишь сухая сероватая почва, сейчас произрастала упитанная темно-зеленая фиалка. Эль нашла засохший корешок прямо на столе, воткнула его в горшок, не представляя, что получится, и занялась делом. Ее стараниями фиалка получилась жирная, с плотными бархатными листьями, на радость любому садоводу. Вот только все портил распустившийся на фиалке цветок. Он был светло-зеленым и искрился, как будто его макнули в банку с блестками.

— Ну хоть не напрасно старалась, — сказала девушка, разглядывая это творение. — Правда?

Два цветка, вросших в книгу, само собой ей не ответили, но Эль показалось, что дружно чуть-чуть дернули лепестками.

— Уж вам-то вообще жаловаться не на что, — возмутилась Эль. — Сидите тут, довольные, как… как не знаю кто. Я завами ухаживаю, позволяю жить на книге, всюду за собой ношу, чтобы не скучали. Хоть бы поддерживали меня.

Цветы вновь не ответили, и девушка я тяжелым вздохом опустилась на стул, позволив себе вытереть пот и размять руки.

— Не важно, что вышло, зато хотя бы вышло, — похвалила она себя. — До этого я никак не могла продержать концентрацию достаточно долго и ничего не получалось.