— Ты уверена, Джози? — спросил он.

Его хриплый голос подхватил ее и понес к вершине блаженства, которого она хотела и боялась. В ответ Джо потянулась к нему, он приподнялся, чтобы стянуть ботинки и джинсы и ее трусики.

Когда горячая тяжесть его тела навалилась на нее, Джо страстно рванулась в его объятия. Ей хотелось дать ему то же блаженство, которое он давал ей. Она провела рукой по его затылку, опустила его голову так, что губы их встретились. Не понимая, что она делает, она ворвалась в его рот с такой страстью, что он испугался.

— Господи, Джози, я так не могу. Притормози, иначе я перестану себя контролировать.

— И хорошо, — ответила она, слегка приоткрыв глаза, чтобы увидеть, как его черты исказила страсть.

Мужчина перед ней был тем Чейзом, которого она знала, но сейчас он был полностью во власти примитивной, животной страсти. Его скулы заострились еще больше от напряжения, с которым он пытался сдержать себя.

— Пожалуйста, Чейз… — взмолилась она, — я хочу… хочу.

Он грубо схватил ее за ноги, раздвинул их и прижал к своим бедрам.

Она не могла больше смотреть па него, разгоряченного желанием. Джо положила ему руки на плечи и закрыла глаза, полностью отдавшись его воле. Все произошло слишком быстро. Джо даже не успела понять, что именно она чувствует.

Его губы сжали ее рот, его рука играла ее грудью, и они сплелись телами в одном долгом порыве, который унес ее девственность так мягко, что она почти не почувствовала боли.

Джо открыла глаза и увидела, как он поднял голову, мышцы на его шее набухли, а зубы были сжаты так, словно он был в агонии.

— Я думал, ты рассказала мне все свои секреты, Джози, — выпалил он.

— Ты хочешь, чтобы я просила прощения? — рискнула спросить она. — Я хочу этого, Чейз, именно с тобой.

Он внимательно посмотрел ей в глаза. Она провела руками по его груди, дотянулась до затылка и почувствовала, как его мышцы напряглись и он начал двигаться. Она закрыла глаза, и полностью отдалась ритму его движений.

— Нет, — запротестовал он, слегка встряхнув ее. — Смотри на меня, Джози.

Она с трудом открыла глаза, и их взгляды обожгли друг друга.

Он провел рукой между их извивающимися телами и нащупал ее самую чувствительную точку. Джо окончательно потеряла контроль. Ее пальцы впились в его плечи, ее тело потянулось навстречу ему, отчаянно желая удовлетворить беспощадный голод, который пронзил ее. Она почувствовала, что больше не может сдерживаться.

Чейз входил в нее все глубже и глубже, и мир вокруг Джо превратился в фейерверк звуков, ярких вспышек света и такого мучительного наслаждения, что каждая клеточка ее тела звала его. Волны страсти накатывали на нее, затем немного ослабевали, как во время отлива.

Сквозь туман она почувствовала, как Чейз лег рядом с ней, и вздрогнула от потока холодного воздуха, скользнувшего по ее телу. Она могла бы пожаловаться на то, что он так быстро сдался, он бы наверняка рассмеялся.

Ей казалось, она полностью отдала ему свою любовь, но ведь все это могло ей присниться. Джо помнила лишь то, как порывисто она рванулась в его объятия.

Чейз смотрел, как она спит. Он должен был бы рассердиться на нее за то, что она не сказала ему, что она девственница. Но он чувствовал себя так, будто совершил что-то очень важное. Даже сейчас, когда его тело еще не остыло от оргазма, сильнее которого он не переживал в жизни ничего, он снова хотел ее еще сильнее, потому что он оказался ее первым и единственным любовником.

Она слегка вздрогнула, что-то сонно промурлыкала и подвинулась поближе к его теплому телу. Чейз набрал полные легкие воздуха и заставил себя дышать ровнее, надеясь, что это немного умерит его желание обладать этой стройной, изящной, прекрасной женщиной, которая лежала в его объятиях. Слишком быстро, подумал он. Она была невинна, взять ее снова прямо сейчас было бы слишком жестоко.

Это не помогало. Никакие доводы не могли погасить огонь в его крови. Она была совсем рядом, ее рука, которой она обнимала его за талию, ослабла и спустилась ниже. Желание обожгло Чейза, оно было настолько сильно, что каждая клеточка его тела мучительно сжалась от истомы.

— Джо, — встряхнул он ее, — проснись.

Она сонно застонала, прижалась губами к его груди и хрипло прошептала:

— Я устала.

— Ну же, просыпайся, разве ты не голодна?

— Теперь уже нет, — ответила она с сонной довольной улыбкой.

Он попытался отодвинуться подальше, чтобы взять себя в руки, но она не отпускала его.

— Джо…

— Зови меня Джози, — пробормотала она, ее теплое дыхание защекотало его грудь. Это было невыносимо. — Мне нравится, когда ты зовешь меня Джози.

Чейз сдался. Он откинулся на одеяло, убрал золотистые локоны с ее горячей щеки и постарался не думать о том, как она хороша. Любить ее было все равно что играть с огнем. После того как он познал свет и тепло, он уже не мог жить без них.

Ее страсть не удивила его. Она источала чувственность, как огонь источает жар. Ее невинность, с другой стороны, совершенно обескуражила его. Он был поражен тем, что именно ему она отдала этот драгоценный дар, не требуя ничего взамен. Для него была невыносима мысль, что она могла оказаться в руках другого мужчины. Он почувствовал, как безнадежно он влюблен в нее.

«Если бы я обошла весь мир в поисках человека, который дал бы мне возможность познать любовь, я бы не нашла никого лучше, чем Чейз Риордан. Он мечта каждой женщины, мягок, когда мне нужна его нежность, дикий и необузданный, когда страсть захватывает нас обоих в свои жадные ненасытные объятия. Мне иногда кажется, что он читает мои мысли, знает, чего я хочу, прежде чем я сама понимаю это. Возможно, это глубины моих чувств создают эту иллюзию. Чейз дал мне так много, но что я оставлю после себя?»

Руки Джо замерли над клавиатурой. Она посмотрела на начало своего дневника на экране, но увидела перед собой лишь Чейза, каким видела его в последний раз — спящим на огромной кровати, которую они делили после того вечера в ветвях ивы. Сон смягчил его правильные черты, от вечно циничного выражения не осталось и следа. Он казался более примиренным с самим собой и с миром. На самом деле это было совсем не так.

«Отношения с Чейзом открыли мне, что я, оказывается, никогда не любила Ричарда, и помогли мне уничтожить в своей памяти этот омерзительный эпизод моей жизни. Теперь я понимаю, что хотела сделать это для Чейза, с первой минуты, когда я увидела боль в его глазах на фотографии в кабинете Джорджа много месяцев назад. Но я так и не смогла избавить его от этой тоски. Как самонадеянно я считала, что смогу это сделать».

Ее пальцы поднялись над клавиатурой, и она наконец дала волю чувствам — почти вслух застонав от сердечной боли, которая разрасталась в ее сердце все эти долгие недели.