– Ребенок – не собака, – вступилась за подругу и ее мужа Маришка.

– Да уж. Ребенок – это хуже, страшнее и обременительнее. Но я вас поздравляю. Несмотря и вопреки, – завершила свою мысль Лара.

– Ларик, чего ты такая вредная, – заныла Маришка. – У нас радость! А ты опять со своей правдой жизни.

– Ладно, не буду. Тем более что Янке про правду жизни наверняка рассказала мама с той и с другой стороны. Да, Яна?

– Не то слово, – вздохнула будущая мать. – Моя вообще начала падать в обморок, голосить, словно кто-то умер, и заявила, что я хочу ее смерти. Можно подумать, что беременность не является естественным развитием событий после свадьбы.

– Я твою маму понимаю. После такой свадьбы могли бы и подождать с естественным развитием. А твой Костя на работу устроился? – Лариса, как всегда, зрила в корень.

Яна с преувеличенным вниманием принялась разглядывать остатки мороженого в вазочке, после чего равнодушно пожала плечами:

– Он ищет. У нас еще почти девять месяцев впереди.

– А квартира? – наседала Лариса. – Что вы решили с квартирой?

– Тоже ищет. Ну, он сначала найдет варианты с квартирой, а потом уже работой займется. Не все сразу.

Последнюю фразу она произнесла с такими интонациями, что сразу стало ясно: Яна цитирует своего мужа.

– А почему не все сразу? – не унималась Лара. – Нет, я, правда, не понимаю!

– Если честно, я тоже не понимаю, – призналась Яна. – Но он так считает. И еще Костя сказал, что я могу не волноваться, он возьмет все на себя. Так и сказал: это мое дело, ты не беспокойся! – Яна с гордостью оглядела подруг.

Маришка радостно заулыбалась, а Лариса скептически скривила губы.

– Ладно, что мы все обо мне, да обо мне, – тороплива произнесла Яна. – Лара, а у тебя какая новость?

Лариса внезапно преобразилась, отключившись от чужих проблем, засветилась и счастливо улыбнулась:

– Ой, девчонки, а я замуж выхожу!

Маришка радостно взвизгнула, вызвав негодующий взгляд официантки. Той порядком поднадоели вопли этих девиц, которые к тому же ничего путного не заказали. А Яна восторженно сложила ручки и умильно посмотрела на Ларису:

– Наконец-то!

– Точно! Наконец и по Ларкиной улице протащили обоз с женихами, – рассмеялась Марина. – И из сотен претендентов был отобран лучший. Надеюсь, это Леша?

– Леша, – смущенно подтвердила Лариса.

– Вот, я всегда знала, что ты возьмешься за ум и перестанешь перебирать кавалеров! – хлопнула в ладоши Марина.

– Я ему скажу, что он тебе должен, – усмехнулась Лариса. – Ты так долго лоббировала его интересы и подготавливала почву для свадьбы, что я сдалась. Кстати, когда он знакомил меня с родителями, я так и сказала его маменьке, что меня подруги заставили согласиться.

– А какие у него родители, приятные люди? – тревожно поинтересовалась Яна. Конечно, у кого что болит, тот о том и говорит. При такой родне, как у нее, по неволе поймешь, что погоду в доме делают не молодожены, а их родственники.

– Я бы не сказала. Папа там бывший военный. Строгий, несправедливый и полностью задавленный моей будущей свекровью. То есть он строго хмурится, громко орет, красиво лупит кулаком по столу и сразу оглядывается на жену. Я там чуть со смеху не умерла. А Антонина Абрамовна так любит своего Лешеньку, что устроила мне допрос с пристрастием на тему «А почему именно вы?». Я ей рассказывала, какая я клевая тетка, но она, похоже, не поверила. Считает, что ее сынуля достоин большего.

– Какой ужас, – расстроилась Яна. – А как же вы теперь?

– Да никак. Леша давно живет отдельно. Поэтому родители будут только изредка совершать гостевые набеги. Да и то, если я им двери открою.

– Так вы поссорились?

– Нет. Мы просто познакомились и выяснили, кто что думает. А прощались очень даже тепло. Маменька изволили сказать, что хоть и желали своему отпрыску лучшей доли, но могло быть и хуже. А папенька ихний рявкнул напоследок, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. Синица, надо полагать, это я. Ну, хоть курицей не обозвали. Кстати, они меня очень по-родственному облобызали при прощании и предложили заходить еще. А чего? Я зайду. Мне понравилось. Между прочим, меня там назвали интеллигентной и воспитанной девушкой. Это был комплимент, как я поняла.

– А ты сомневалась?

– В чем? В своей интеллигентности? – Лариса гордо вскинула подбородок. – Да никогда! Я даже если человека на фиг пошлю, потом обязательно перезвоню и выясню, добрался ли!

– Я тоже замуж хочу и забеременеть, – вдруг опечалилась Маришка. – Только Петя за мной ухаживает, как за школьницей. Цветы, кино… Мы прямо буксуем что-то в этом конфетно-букетном периоде.

– Марин, лучше уж буксовать, – заметила Яна и сама испугалась сказанного, торопливо начав оправдываться: – Потому что потом тоже здорово, но не так.

– Нет, девочки, если любовь настоящая, то здорово и до, и после, и во время, – мечтательно протянула Маришка.

Яна лишь вздохнула. Раньше она тоже так думала, но жизнь упрямо пыталась доказать обратное.

То ли после свадьбы счастье действительно заканчивается, то ли люди иногда ошибаются, играя свадьбу не с теми, то ли и то, и другое вместе. Жизнь – она хитрая. Кому одним боком повернется, кому другим, а кому и вовсе… тылом.

И поди разбери, каким местом она сейчас к тебе стоит. Объективный взгляд отличается от субъективной точки зрения, как гора от кочки. И если кочку можно обойти, то гора – это тупик. Хотя при известной доле терпения и везения гору тоже можно и обойти, и перейти, и даже пробурить в ней туннель.

Только в жизни терпения и сил на это не всегда хватает.

Пять лет спустя

Утро началось с надрывного рева Антошки. Он не хотел чистить зубы, потому что паста невкусная, есть кашу не желал по той же причине, а убирать кровать у него просто не было сил. Он так и сообщил метавшейся по квартире Яне:

– Мама, я ослаб за ночь! – И с выражением суровой мужской грусти на челе осел на пол.

– Тоша, миленький, мы опоздаем! – взмолилась Яна.

– А надо было раньше вставать, – заглянула в комнату Светлана Макаровна. – Ты очень неорганизованная.

Антошка посмотрел на бабушку, потом на готовую расплакаться маму и встал на сторону слабого.

– Мне очень тяжело, но сейчас я совершу подвиг, – важно сообщил он и принялся приводить кровать в порядок.

– Спаситель ты мой, – сквозь слезы пробормотала Яна и чмокнула сына в макушку. – Как же я устала!

– А никто нам наверху и не обещал, что тут будет курорт, – подала голос бдительная Светлана Макаровна. – Жизнь – постоянная борьба, соревнование с финишем на кладбище. Там нам и венки будут, и цветы, и долгожданный покой.