выставки. Она подготовила их, чтобы подсунуть вместо выставочных, подогнала по весу. Комаров расшатал вентиль батареи, чтобы из-за потопа контейнеры перенесли в подвал. В хранилище своего отдела Анна Ивановна расставила экспонаты так, чтобы казалось, что места там больше нет, и контейнеры пришлось разместить в хранилище отдела Ирины. Комаров сдвинул там камеру видеонаблюдения, и они незаметно поменяли ящики местами. Куратор выставки Владимир Иванович опечатывал уже закрытые контейнеры, что внутри них, он не видел…

— Я просил тебя разузнать о прошлом Ирины. Такие фигуры не возникают в одночасье, — вдруг прервал майора Холмс.

— Ты был прав, выяснилось кое-что любопытное, — кивнул Волков. — Биография Ирины Александровны на первый взгляд кристально чиста. После окончания аспирантуры и защиты докторской она успешно работала в ряде крупных музеев страны. Прослужив три-четыре года, она меняла место работы, каждый раз с повышением. От младшего научного сотрудника Ирина доросла до заведующей отделом. У нее обнаружились высокие покровители. Ее ценят в определенных кругах, и у нее большие связи. Но если задаться целью и внимательно проанализировать факты… Я выяснил, что во время работы Ирины Александровны в том или ином музее там обязательно что-нибудь пропадало. Как правило, картины русских художников. Объемы пропаж были самые разные. Связать их с Ириной практически невозможно. Каждый раз все выглядело как простое совпадение. Но я не верю в совпадения, когда пропажи случаются с такой регулярностью.

— А бедный Владимир Иванович давно и преданно ухаживает за ней… — пробормотал Холмс. — Скажи, когда он сопровождал груз в Лондон, был ли у него багаж? А когда он возвращался обратно? Багаж досматривают на спецрейсах?

— Что?! Холмс, при чем тут куратор? Золото нашли, зачем тебе его багаж? — поперхнулся Волков и тут же предупреждающе поднял ладонь, заметив, что Холмс недобро прищурился. — Терпение! Я должен позвонить.

Майор раздраженно поставил чашку на стол и вышел в коридор.

— Что ты задумал? — Ватсон недовольно повернулся к Холмсу, который опять задумчиво глядел в окно, покачивая ногой. — Я завтра подписываю акт, и нам переводят гонорар. Дело закрыто, Холмс! Куда?!

— Мне нужно срочно отойти по делу. — Холмс выскочил из комнаты. Ватсон что-то процедил сквозь зубы, а енот, сидящий на его колене, и ухом не повел.

— Быстрее, Игорь, разговоры потом! — Холмс ухватил Волкова за рукав и, преодолев его вялое сопротивление, вытащил из квартиры на лестничную площадку.

— Добрый день, Владлена Амбруазовна! Проходите, пожалуйста, Ватсон дома, — радушно поприветствовал Холмс миловидную пожилую женщину, выходящую из лифта. Он галантно пропустил ее в квартиру, аккуратно прикрыл дверь и поскакал вниз по лестнице, увлекая за собой майора.

— Наша квартирная хозяйка, — пояснил он изумленному Волкову, когда они вылетели во двор и остановились отдышаться. — Так что ты узнал?

Волков только головой покрутил:

— Ребята из охранно-экспедиционной конторы сказали, что у куратора был чемодан на колесиках и сумка, а когда летел обратно — только сумка. Регистрация на спецрейс проходит на отдельном терминале. Спецтранспорт с сопровождающими и охраной подъезжает прямо к самолету. Багаж сопровождающих лиц, как правило, не досматривается, на таких рейсах летают только свои, посторонних пассажиров нет. Тем более, Владимир Иванович летает давно и часто — он организует по несколько выставок в год, все охранники его знают.

— Ох уж это «его все знают», — хмыкнул Холмс. — У нас мало времени. Едем!

Всю дорогу до музея Холмс сосредоточенно молчал, глядя прямо на дорогу. Когда они припарковались, Шерлок повернулся к Волкову:

— Есть просьба. Мне нужна золотая фигурка божка, парная фигурке демона.

— Это музейный экспонат! — возразил Волков.

— Придумай что-нибудь, ты же ФСБ! — пожал плечами Холмс. — Скажи Петровскому, что это на память об Эрмитаже и деле о пропавшем скифском золоте. В конце концов, пусть возместят страховую стоимость из нашего гонорара! Только Ватсону об этом не говори.

— Иногда я думаю, что ты сумасшедший, — помолчав, честно признался майор.

— Добро пожаловать в клуб, — буркнул Холмс, захлопывая дверь машины.

* * *

— Я изложил вам факты. — Холмс внимательно посмотрел на сидящего напротив Владимира Ивановича. Пожилой куратор выглядел совсем стариком и был бледен до синевы. — Вы эти факты принять решительно отказываетесь. Воля ваша. Вот фото человека, который тоже не желал расставаться со своими иллюзиями.

Холмс веером разложил фотографии на столе. Владимир Иванович подался вперед, взял цветные картинки и тут же отшатнулся в ужасе.

— Это же… это Дима Комаров! — прошептал Владимир Иванович, и задрожавшие пальцы не удержали фотографий. — Боже мой…

— Да, веселым здоровяком его тут не назовешь, — согласился Холмс. — Если вы встретитесь с Ириной в Лондоне, как планируете, не закончится ли ваша встреча столь же печально? Мне бы не хотелось держать в руках ваши посмертные фотографии, присланные Скотленд-Ярдом.

— Невозможно! Ирочка не способна на такое… — Владимир Иванович упрямо замотал головой и вдруг замер. — Но… как вы догадались, что она ждет меня в Лондоне?

— Ирочка на многое способна, — уверил куратора Холмс. — Например, использовать людей как разменные фигуры в собственной шахматной партии. И убирать фигуры, когда они больше не нужны. Кто еще мог вывезти похищенное из страны без досмотра? Только вы. Это же очевидно! Думаете, того, кто организовал дымовую завесу для основного преступления, устроив артнеппинг скифского золота из Эрмитажа, что-то может остановить?

Холмс устало потер лоб ладонью:

— Наконец, ответьте себе на вопрос, что связывало Ирину и Комарова, кроме преступления. Про чтение стихов при луне можете забыть сразу.

Владимир Иванович судорожно сжал руки и молча покачивался, глядя в стол. Когда он поднял голову, на Холмса смотрели глаза больного бассета. Или смертельно измученного человека.

— Когда мы были вместе в последний раз, мне казалось, что все возможно… Что еще немного, и она будет моей, понимаете? Только моей. Одно небольшое усилие… Она так мною гордилась! Рядом с ней я чувствовал себя живым. Молодым. Сильным. Отчаянным… Когда она посвятила меня в свой план похищения картин, я… согласился. И не смейте меня осуждать! Что вы понимаете… Что вы вообще понимаете?! — Владимир Иванович вскинулся и обвел комнату воспаленным взглядом.

Холмс молчал.

— Да, я боялся! Конечно же, я боялся… — Обессилев, куратор сник и забормотал чуть слышно. — Но все произошло, как и обещала Ирочка, очень просто. Когда из трубы начала хлестать вода и люди забегали по коридору, Ирина передала мне картины. Она заранее отобрала их в запасниках. Русские художники восемнадцатого — девятнадцатого веков, сейчас это очень модно… Я сложил полотна в машину. Вечером поехал домой, охранники в музее никогда не досматривают мой багажник. Утром я уже летел в Лондон, сопровождая контейнеры с экспонатами для выставки. А потом начался этот кошмар с пропажей