и рванул из кушетки старое стёганое одеяло. После чего бросился обратно к месту экзекуции старика.

Широко расставив руки, я накинул на сферу одеяло — и сам тут же навалился сверху, стараясь прижать её к полу. Получилось! Шар в одеяле вибрировал в попытках вырваться и добить старика окончательно…

Ну уж нет. Я не затем весь обмазался овсянкой днём, чтобы ты его прикончил.

Архимаг со стоном приходил в себя на полу; весь в синяках и кровоподтёках, он бросал яростные взгляды в сторону трясущегося одеяла.

— Убери это отсюда! — каркающим голосом велел он. — Избавься от этой дряни! Немедленно!

Ага, конечно.

Лучший вариант из возможных. Пусть потом Грачёвы ищут свой долбанный шар по всем помойкам города.

Я уселся на шар сверху; так было меньше шансов, что он вырвется. Тяжело дыша, я снизу вверх поглядел на старика.

Тот вытирал юшку из-под носа, совершенно позабыв про свою йогу.

— Ну и что это было? — поинтересовался я. — У меня нет особого опыта общения с шарами, но все, что я видел до этого, вели себя куда культурнее.

— Это не шар. – сплюнул старик, — Это Сфера Зиминых, — со злостью и презрением отозвался он — так, будто это что-то должно было мне сообщить.

А впрочем…

Я знал про клан Зиминых. Но дел с ними никогда не имел. Всё потому, что Зимины были одной из самых сильных и влиятельных семей на политической арене города и от самой мысли, что с ними будет общаться бастард, у членов семьи поднимались волосы дыбом.

Это, кстати, объясняло почему Роблен тащился к ним со сферой сам. В чем бы не заключалась суть их сделки, в первую очередь он торговал лицом.

— Давай поконкретнее, — бросил я. — Это какой-то артефакт?

Старик только фыркнул; взгляд его шарил где-то поверх моей макушки.

— Это личное! Только между мной и сферой! — огрызнулся он. — Не твоё дело!

Я поднял бровь; теперь его взгляд упёрся в меня.

— Мне отпустить её, или как?

Старик с опаской покосился на укутанный в одеяло шар подо мной и наконец поднял ладони.

— Хорошо, хорошо! Если тебе так интересно, я утолю твоё любопытство!

Я покрутился, стараясь с удобством устроиться на шаре (тот чуть притих, но всё ещё пытался вырваться) и выжидательно посмотрел на старика.

— Зимины, — фыркнул тот. — Эти бараны.

Я кивнул.

— Самонадеянные идиоты, — продолжал тот. — Прошло полтысячи лет, а они всё никак не успокоятся…

Архимаг уселся поудобнее.

— Как и все хорошие вещи, мой Тёмный культ начался с идеи. Идеи о том, что смерть это не что-то неизбежное. И, как у любой другой хорошей идеи, у меня были единомышленники… — старик запнулся. — Скорее… единомышленник.

Он помолчал какое-то время; кажется, старик переключался в режим типичных стариковских баек о старых добрых временах. Я не перебивал, впрочем: когда речь идёт о полутысячелетних Архимагах, байки могут быть на удивление информативны и полезны.

— Мы мечтали о бессмертии, но, само собой мы не были наивными дураками и понимали, что у тела есть свой предел, — продолжал Архимаг, медленно и размеренно. — Так что мы не теряли времени даром. Целые годы ушли на то, чтобы стать сильнее, обмануть смерть, найти способ…

Он снова сделал паузу.

— Ну, — заметил я, — судя по твоему возрасту, решение вы всё-таки нашли?

— Мы? — старик усмехнулся, и эта усмешка немного горчила, как тоник. — Нет, «мы» ничего не нашли, мелюзга. Каждый нашёл свой путь по отдельности. Что до меня, то я обнаружил способ жить долго и не терять сознание. Мой же коллега, Зимин, в этом разуверился и решил довольствоваться малым — способом, который позволит расти дальше хотя бы его силе и жизненной энергии.

Тон, которым это было произнесено… нет, не звучал как-то особенно. Наоборот, совсем буднично. И именно поэтому я решил уточнить.

— Что, вот так запросто взял и разуверился?

Архимаг пожал сухими плечами.

— Ну, если говорить начистоту, выбора у Зимина особо не было. Он был в отчаянии. Тело уже подводило его, времени оставалось мало; найти что-то полноценное он бы уже не успел. И тогда он создал…

Архимаг указал рукой на одеяло, на котором я сидел.

— Сферу, — закончил я.

— Сферу, — подтвердил старик. — У него всегда было плохо с креативом.

Он выдохнул.

— А что до содержания… Сфера не имеет ничего общего с бессмертием. Она лишь вбирает остаток личности своего владельца, его силу, его жизненную энергию… чтобы затем передать её следующему. Накопленная сила сохранится, она будет расти. Зимин понял, что не успеет добиться цели, и хотел дать шанс сделать это своим детям и внукам.

Новая пауза; Архимаг не отрывал взгляда от предмета под одеялом.

— Но сын Зимина не хотел продолжать его исследования и искать новый способ. Он хотел заполучить уже готовый — тот, что обнаружил я, пойдя своим путём. И попытался меня прикончить…

Старик снова усмехнулся.

— Заполучив сферу и силу своего отца, самонадеянный юнец думал, что у него хватит сил победить меня…

— Судя по тому, что род не прервался — у тебя тоже ничего не вышло, — осадил я старика. Едва ли он отпустил сына Зимина в честь старой дружбы с его отцом.

— Да, он тоже был силён, — старик глянул на меня с ощутимым раздражением. — У нас вышла крепкая ничья, и он ушёл зализывать раны и копить силы. Затем последовала вторая попытка, третья… он пробовал, проигрывал и отступал раньше, чем я успевал его прикончить, подставлял вместо себя шестёрок. Для него это превратилось в одержимость…

Взгляд его вернулся к сфере.

— А у его сына — и того сильнее. Каждый следующий Зимин был сильнее предыдущих, и в то же время безумней. Помимо силы, он получал и отпечаток личности своих предков, их общую одержимость идеей украсть моё бессмертие. Какой только жести они не творили…

— Жести? — я хмыкнув, не выдержал. — И это говоришь ты?

— Не говори о том, чего не знаешь! — лицо старика исказила ярость. — Хорошо тебе живётся в чёрно-белом мире? Их война со мной требовала сил и ресурсов, и чтобы заполучить то и другое, клан Зиминых не гнушался ничем. Я за свою жизнь делал всякое, но всё же мне далеко до того