- Маш, я не хотел тебя обидеть или расстроить своими словами. Просто, я действительно, о тебе ничего не знаю. Если говорю лишнего, одергивай меня сразу, но не убегай, - заговорил я, как только подошел к ней.

Моя очаровашка стояла неподвижно, слегка опустив голову и надув губы. Почему сердитой она нравилась мне еще больше?!

- Я вам, правда, нравлюсь? – подняла на меня голову Машенька и посмотрела в глаза с привычным для себя прищуром.

- Очень, - честно и глухо признался я, будто уже говорил о любви.

- Тогда поцелуйте меня, - повернувшись полностью в мою сторону и сделав шаг ко мне, внезапно выпалила девушка.

Она ждала. Ждала не просто с интересом. С вызовом. А я медлил. Чуть ключи от машины не уронил от неожиданности. Да я же так с Наташкой не трусил в свои восемнадцать лет, когда решил в первый раз поцеловать девчонку. Молодой, салага. А тут.

А Маша ждала. И я ждал. Ждал, когда она отступит. Импульсивное желание может вскоре смениться смущением и гневом на себя. Дождался. И огорчился.

Я обхватил ее лицо ладонями, боясь, что она убежит опять. Наклонился к губам и почувствовал ее дыхание. Оно обжигает, отчего жар проходит по всему телу. Тяжелый вздох и девушка уже отворачивается от меня. Но не спешит убрать мои руки от лица. Уже радует.

- Простите, - не глядя на меня, тихо, с огорчением произнесла очаровашка и тут же поспешила уйти.

А это здесь к чему?!

- Маша, стой! – я успел схватить ее за запястье, сделав буквально два быстрых шага. – За что ты просишь прощения?

- За то, что играю вашими чувствами, - глядит мне в глаза, говорит искренне, но зла на себя.

- Что ты хотела проверить? – в этом я не сомневался.

- Смогу ли я переступить через себя.

- И к какому выводу пришла?

- Разум побеждает.

Этот чертов разум… Видимо, и у меня он побеждает. А то сгреб бы ее сейчас прямо здесь, да так, чтобы не вырвалась. Смаковал бы эти губы, наслаждался запахом клубники, чувствовал жар ее дыхания.

- Я не хочу, чтобы ты сейчас вот так ушла, - произнес сдавленным голосом, поскольку давались слова мне нелегко. Еще никогда мне не приходилось объясняться с женщинами. – Давай я тебя хотя бы подвезу. А по дороге мы все обсудим.

- Нечего обсуждать, - опять запротестовала Машенька.

- Хорошо. Будем молчать. Но я тебя доставлю по месту работы в целости и сохранности, - я не мог сдерживать свою злость на ее протесты.

Она не стала спорить, и пошла в сторону моей машины.

Всю дорогу мы, действительно, молчали. Я вновь успокаивался, она смотрела в окно. В том положении, которое меня немного раздражало.

- Остановите здесь. Я сама дойду. Не хочу, чтобы Наталья Александровна вас видела, - спокойно попросила Маша, когда до ее редакции оставался квартал.

Остановился и буквально поймал ее за руку. Опять. Опять она хотела ускользнуть от меня.

- Маш. Я может быть и ужасный сосед, но очень хочу стать тебе надежным другом. Гену с Мариной, конечно, мне не переплюнуть, но попытаться хочется.

- И как вы представляете нашу дружбу? Я срываю ваши операции, а вы возите меня на перевязки? – Она улыбнулась мне. Искренне и нежно, как всегда. Будто и не было наших пререканий.

- Если понадобится, будешь срывать, и буду возить, - многозначительно кивнул я головой и улыбнулся неожиданно для самого себя. – А вообще, мне бы хотелось, чтобы в случае, когда у тебя дверной замок заклинит, ты сначала постучишься ко мне. А уже потом позвонишь в МЧС.

- Вы разбираетесь в дверных замках? – смех ее был сейчас бальзамом на мою израненную душу.

- А я тебе не говорил, что я бывший домушник? – тут мы уже засмеялись открыто. Вместе. Как тогда. Когда собаку оперировали. Прекрасный вечер.

- Один мой сосед обещал бегать со мной по утрам. Не знаете, кто это был? – опять прищурилась девушка.

- Я. Это был я, и от слов своих я не отказываюсь. Будем бегать! Завтра за тобой зайду. В семь утра.

- Хорошо. Договорились, - Машенька протянула мне руку для рукопожатия.

Я был в таком радостном расположении духа, что ответил резко и сильно, совсем забыв о ее болезненной коже в этих милых сейчас медицинских перчатках. Маша поморщилась от боли и немного зашипела. Инстинктивно и с ужасом для себя я принялся дуть на пожатую кисть, продолжая удерживать в руке. Мгновение и уже второй рукой я поглаживаю пальчики Машеньки, продолжая дуть.

Не знаю, сколько это длилось, но я готов был так просидеть вечность. Ее рука в моей. Но внезапно девушка дернула руку, отчего я поднял взгляд и оказался максимально приближенным к ее лицу. Лицу ангела. Опять почувствовал ее дыхание, которое окрыляло и одновременно било по живому: нельзя, нужно себя сдерживать.

- Чувствую, не будем мы с вами просто друзьями, - глядя мне в глаза прошептала Машенька.

- Привет, мужики!

В отделе уже все собрались. Вадик выглядел не лучшим образом. Впрочем, как всегда после бурной ночи с очередной красоткой. Леха пил воду, страдая от сушняка. И только я был окрыленным. Во-первых, я вчера не пил и не кутил до утра, а проводил своих друзей с их спутницами еще до полуночи. Во-вторых, хоть я и не спал полночи, проведенное с Машенькой утро давало мне сил. Только флешка в кармане лежала тяжелым грузом.

- Пацаны, мне нужен совет, - сам не ожидал, что начну с этого.

- Валяй, - выдохнул Леха.

- Только негромко, - пролепетал Вадик, растирая лоб.

Я отдал флешку, чтобы они посмотрели видео с парковки. Леха крутит его уже минут пять, постоянно начиная с начала. Они как два барана смотрят в монитор и молчат.

- Ну и? – уже не выдержал я.

На меня уставились четыре глаза. Было понятным, что от увиденного их мысли встали на место. Голова начала соображать. Даже Вадик перестал стонать от головной боли.

- Она случайно не в пятницу тринадцатого родилась? – вдруг спросил Вадик. – Может на нее порчу навели?

- Понимаю, это край. Два покушения в один день. Нечасто такое встретишь в криминальных-то кругах, - стал рассуждать я, но Леха меня перебил.

- Как она вообще сейчас? В истерике не бьется?

- Нет. И меня это раздражает, - начал опять заводиться я.

- Ага, будто это ее обычный день, - подытожил Вадик моими мыслями, в которых я сам боялся признаться. – Она вчера головой не ударилась?

Я посмотрел на него с ненавистью. Хотел уже было ответить, но меня прервали.

- О, вы все здесь! Очень хорошо, у нас опять труп, - проголосил Василич, едва войдя в отдел.

- В парке, в кустах, задушенная бегунья? – вдруг спросил Леха, глядя на начальника.