– Хватит убиваться, лучше делом займись. Ты сумеешь поменять колесо?

– Легко! – похвасталась Лиза. – Я их сто раз меняла, еще когда ездила на папиных «Жигулях».

Кики в темноте покраснела: для нее эта задача была непреодолимой. Все, что угодно, только не возня с гаечными ключами, домкратами и прочими штуковинами.

– Проблема в том, что у меня нет запаски, – вспомнила Лиза и приуныла. – Точнее, она есть, но тоже спущенная. Я недавно наехала на гвоздь, а починить колесо так и не успела.

– Весело, – только и смогла сказать Кики. – Ну что, вызываем техпомощь?

– Фиг им, еще деньги на них тратить. Лучше сделаем так: я позвоню Вадиму, пусть присылает кого-нибудь ремонтировать колесо или сам приезжает. А потом пусть приедет за мной.

– Куда?

– К тебе, разумеется. Пригласишь меня на чашку чая?

– Да хоть на две, – с преувеличенной радостью выпалила Кики.

* * *

– Сто лет у тебя не была, – заметила Лиза, войдя в квартиру и небрежно бросив на пуфик дорогущую шубку.

– Была, перед нашим отъездом в Калининград. Забыла уже?

– Ах да, мы тогда хорошо посидели, потрепались под мартини.

Кики прошла в кухню, зажгла газ, поставила турку, полную воды.

– Опять кофе? У тебя, помнится, был чудесный жасминовый чай.

– Ты одна его пьешь, диетчица несчастная, – прокричала из кухни Кики. – Ладно уж, так и быть, но заваривать будешь сама.

– Разве я доверю тебе, неумехе, такое ответственное дело? – Лиза прибежала в кухню и, смеясь, подтолкнула подругу к двери. – Иди-иди, я сама управлюсь.

Кики с удовольствием повалилась на диван, щелкнула пультом музыкального центра, с наслаждением вытянула уставшие ноги. Как хорошо дома! Остаться бы сейчас одной, спокойно обо всем подумать, опять залезть в дебри дедукции и в очередной раз попытаться понять: кто убил Матвеева? Нет, Павла Холода. Кто убил его? И что за чертовщина вообще происходит: как может человек, сгоревший в машине, через восемнадцать месяцев воскреснуть, чтобы быть убитым, на этот раз ударом по голове? Все это не нравилось Кики настолько, что начинал болезненно ныть позвоночник.

В комнату вплыла Лиза, на подносе стоял изящный фарфоровый чайничек и пара белых чашек с росписью – ручная работа, родители привезли в подарок в один из своих последних приездов.

– А теперь попробуй – это шедевр! После этого чая, уверяю тебя, ты побежишь на помойку, выкидывать свои запасы кофе.

– Сомневаюсь.

– Я тоже, но попробовать-то можно!

Они выпили по чашке чаю, включили телевизор – и попали на какой-то очень женский, очень феминистский сериал. Посмотрели, отпуская ехидные замечания и радуясь как дети каждой шутке.

Потом выяснилось, что Лиза не слышала, как надрывается в сумочке телефон, и пропустила пять или шесть звонков от Вадима. Поэтому подруги чрезвычайно удивились, когда в дверь требовательно затрезвонили.

– Кто это? – спросила Кики, похолодев.

– Убийца вернулся! – объявила Лиза замогильным голосом.

– Вот дура!

– Ох, ну извини… Я не знала, что ты до сих пор так болезненно на это реагируешь… – Она внимательно взглянула на побелевшее лицо Кики и стиснутые кулаки. – Да, девочка моя, как тебя переклинило… Все, успокойся, я больше не буду так шутить.

И она сама отправилась к двери. После коротких переговоров через дверь она обернулась и пренебрежительно махнула рукой:

– Это всего лишь Вадим!

Загремели замки, Лиза открыла дверь и впустила мужа. Видеть его до отвращения не хотелось, но Кики пересилила себя и, изображая гостеприимную хозяйку, вышла в прихожую с широкой улыбкой на лице.

– Привет. Ну как успехи?

– Нормально. Лиза, собирайся, поехали домой, – сказал Вадим сухо.

– Поменяли колесо?

– Я сам все сделал. Ну надо же быть такой растяпой, ездить со спущенной запаской! А если бы это произошло в глухом месте?

– Вадим, я не езжу по глухим местам, – растолковала Лиза мужу. – Ты сам менял колесо? А что, все твои знакомые механики внезапно поумирали?

– Неужели я буду беспокоить людей из-за глупости моей жены? Я все сделал сам, дел-то было на двадцать минут!

– Молодец, возьми с полки пирожок.

Обстановка явно накалялась, и Кики вмешалась, желая предотвратить семейную ссору:

– Вадим, проходи, выпей чаю. А лучше, наверное, кофе, правда? Я сейчас сварю.

Парочка обменялась взглядами, которые ясно свидетельствовали о намерениях продолжить выяснение отношений, но позже, когда они останутся наедине. Кики не любила вмешиваться в чужие дела и обычно предоставляла друзьям возможность самим разобраться в собственных семейных проблемах, если только к ней лично не обращались за советом… Но и она видела явно наметившуюся трещину между Лизой и Вадимом, и эта трещина росла и ширилась буквально на глазах.

Она быстренько сделала кофе, притащила в комнату чашки, Лизе налила уже остывший зеленый чай – пусть пьет, раз такая поклонница! Дружинины расселись по разным углам, вид недовольный, вот-вот искры полетят. Быть буфером в семейных конфликтах невелико удовольствие, но Кики обычно ревностно оберегала свой дом от негатива: если не получалось избегать скандалов в отношениях со Стасом, то чужие пыталась смягчить, а то и вовсе погасить.

Дом, считала Кики, был ее крепостью, ее гнездышком, надежным местом, где можно переждать бурю или просто приходить в себя после безумных стрессов и авралов. Поэтому впускать туда негативные эмоции означало разрушать уютную и доброжелательную ауру жилища.

Впрочем, после этого страшного убийства трудно будет относиться к своему дому как к надежнейшему из пристанищ, но усугублять не стоило.

Поэтому она поддерживала милый, почти бессмысленный треп, втягивая в разговор мрачного Вадима и обиженную Лизу.

Вадим в два глотка выпил свой кофе и поднялся, прервав Кики на полуслове.

– Спасибо. А минералка в этом доме есть?

– Да, кажется, была. Подожди минуту, я принесу.

– Не беспокойся, я сам найду.

Он долго возился в кухне: кроме минералки, кажется, взял из холодильника какую-то еду.

– Скажи, вот паршивец! – прошептала Лиза расстроенно. – Подумаешь, ездила без запаски, но зачем мне грубить?!

Кики промолчала – еще не хватало быть арбитром в чужих семейных дрязгах! Поболтала ложечкой в своей чашке и украдкой посмотрела на часы.

– О, мы уже засиделись! – Лиза все-таки заметила ее жест. – Пожалуй, нам пора. Вадим, хватит опустошать Кикин холодильник, поехали домой!

Он вышел из кухни, дожевывая что-то на ходу.