— Здорово.

Мы потягивали коктейль, глядя друг на дружку поверх желтого пламени свечи. Язычок подрагивал, от него поднимался сизый завиток дымка. Непривычный, удивительный запах, который хотелось вдыхать еще и еще. Лайна подгоняла его к себе ладошкой.

— Джим, это что-то волшебное.

Я был с ней согласен. Сладостно-горький напиток и ароматный дым околдовывали, опьяняли и уводили в край, где реальность растворялась в грезах, а мечтания готовы были сбыться. Окружающие предметы расплывались, танцующий язычок пламени слегка двоился, хрустальный стакан с веточкой лозанны казался вазой с букетом, коктейля в бокалах осталось чуть на донышке, но виделось больше, чем было. Лайнины жемчуга в волосах и на шее сияли лунным светом; она скинула с обнаженных плеч шубку, и я не мог глаз от нее отвести. Как я любил ее тонкие руки, хрупкие плечи, чуть загорелую кожу; как я желал коснуться ее, погладить, поцеловать; как я хотел ее всю… Мое тело взывало, молило, требовало; здравый смысл отступал перед желанием встать, вскинуть Лайну на руки и унести туда, где кроме нас, никого, где она станет моей — моей навсегда.

— Джим, — моя любимая наклонилась вперед, язычок пламени отразился во влажных глазах, в вырезе платья я опять увидел два светлых треугольничка ее груди, — Джим, пойдем… куда-нибудь. У вас же есть пустые номера?

— Допивай остатки… Шубу не забудь.

Лайна была так бледна, что я испугался:

— Тебе нехорошо?

— Голова кружится. — За дверью бара она крепко обняла меня за пояс. — Идем скорей.

Пробежав по коридору, мы поднялись на второй этаж. Шейлы в холле не было; нас никто не заметил. Мы проскользнули ко мне.

— Джим… — Лайна обвила меня руками, прижалась всем телом, как еще никогда не бывало. — Джим…

Я целовал ее, высвобождая из шубки. Дорогие меха упали на пол.

— Джим, скорей!

Я расстегнул жемчуга на шее; тяжелая нить выскользнула из пальцев и упала рядом с шубкой.

— Любимая…

Стук в дверь — уверенный, громкий.

Никого не пущу.

Требовательный стук повторился.

Подхватив шубку и жемчуга, Лайна метнулась к окну, стала там, словно любуясь солнцем и морем.

Помету вон любого. Я распахнул дверь.

— Что такое?

В коридоре стоял капитан Смоллет.

— Слушаю вас, сэр.

Он подкупающе улыбнулся:

— На порог-то пускаешь?

Принесла нелегкая. Однако хамить капитану я не мог. Скрепя сердце я отступил, пропуская его в комнату.

Мистер Смоллет подошел к замершей у окна Лайне, пощупал мех ее шубки, выпростал из складок ожерелье и застегнул его у Лайны на шее. У меня внутри все сжалось, когда чужие пальцы коснулись ее обнаженной кожи. Капитан подвинул себе кресло и устроился в нем, оказавшись между мной и Лайной.

— Мистер Смоллет… — начал я, изнывая от желания обнять любимую.

— Да. Вы спрашивали, почему женщина на RF-корабле приносит несчастье.

Он добродушно похлопал Лайну по руке, которой она прижимала к груди скомканную шубу. Лайна отпрянула, а я едва удержался, чтобы не выставить его вон.

— Я расскажу вам одну историю. — Капитан потянулся и закинул руки за голову. — Это было давно, однако с той поры ничто не изменилось.

Лайна бросила на меня отчаянный взгляд.

— Мистер Смоллет! — взмолился я.

От коктейля, которым угощал Джон Сильвер, кипела кровь, голова шла кругом, и надо было немедленно, сию секунду упасть на постель — сжимая в объятиях Лайну.

— Я был тогда пилот-навигатором, — невозмутимо начал капитан. — Стажером на «Гончем псе». Слышали такое название? Первый корабль на RF-тяге. Ходили разговоры, будто его построили сами… — он запнулся и с усилием выговорил: — сами Чистильщики, но это враки. Его строил мой дед по отцовской линии.

Лайна прикрыла глаза. Ее трясло; меня тоже.

— Вопреки расхожему мнению, первые RF-экипажи готовили не чужаки, — продолжал мистер Смоллет, вытянув свои длинные ноги и покачивая носком ботинка, — а обучающие программы, которые используются и сейчас. Чис… — он снова запнулся; это слово давалось ему с явным трудом. — Чистильщики снабдили ими Рональда Фроста, знаменитого разработчика RF, заложившего основы делового сотрудничества с чужой расой.

Да что он — смеется над нами? Я стиснул зубы. Лайна стояла вся белая, только на груди, над линией выреза, алело пятно прилившей крови. Проклятье…

— Беда случилась не у нас, — неторопливо повествовал мистер Смоллет, будто не замечая наших с Лайной мучений, — а на «Ориане». Джим скоро узнает, что такое RF-рейс. Очень веселое путешествие. Вроде напитка, которым вас потчевал Сильвер.

Плевать на RF и на Сильвера. Хочу остаться вдвоем с Лайной. Я с бессильной злостью глянул на удивительно молодое лицо нашего капитана и его седые волосы.

— Я вас уверяю: в рейсе приходится нелегко, — продолжал он с улыбкой. — Вроде того, как вам сейчас. Это можно пережить, но если на борту оказывается женщина… — Мистер Смоллет сделал паузу, бросил изучающий взгляд на меня, на Лайну — и закончил, повысив голос: — Тогда беды не избежать.

Убил бы. Он же видит, что с нами творится. Смотрит на Лайну, на ее обнаженные плечи, полуоткрытую грудь, он же все понимает. У Лайны даже губы припухли от страсти, на висках и на шее бьются жилки, она дрожит, ей плохо! Если бы только я мог позабыть приличия, мог бы сдвинуться с места, перешагнуть через вытянутые ноги капитана, подойти к Лайне — я сгреб бы ее и унес туда, где никто не найдет, не вмешается, не… Но я был не в силах шевельнуться.

— На борту «Орианы» была девушка — невеста одного из пилотов, — рассказывал мистер Смоллет; голос его делался все жестче. — Экипаж держался два дня. А на третий началась схватка за женщину. Настоящая первобытная драка двух самцов. Помощник капитана — здоровенный матерый мужик — и щенок-пилот. У капитана было оружие; он держал девушку под прицелом, чтоб не бросилась разнимать. Чтобы не покалечили и ее заодно. Пилот тоже загодя вооружился. Железным болтом. Раскроил сопернику башку. Насмерть не убил, но из космофлота уволили по состоянию здоровья.

— А с пилотом что сделали? — сглотнув, спросила Лайна. Она комкала в пальцах мех.

— За пилотом явились. В тот же день. Он сам был во всем виноват: нечего брать в рейс невест. Она так просила! Но последнее слово было за ним. Это его вина. — Капитан рубил фразы, будто до сих пор негодуя на глупого парня, навлекшего беду на свой корабль.

— А девушка? — снова спросила моя любимая.

— Ее тоже забрали.

— Почему?

Мистер Смоллет повернулся в кресле и оказался с Лайной глаза в глаза.

— Кто был причиной всего? Кто канючил и просился на корабль? Из-за кого была драка? Ну?