Девушки танцевали друг с другом. На них были яркие платья из набивной ткани, они носили цветные шелковые и шерстяные платки, но почти все пришли босыми. Танцевали они лихо: барабан с тарелками подчеркивал быстрый ритм музыки, по полу яростно били босые девичьи ноги, а ребята стояли вокруг и смотрели.

Мы спросили одну девушку, почему она не танцует с парнями. Она ответила:

– Это хорошие женихи, но их так мало пришло с войны… Так что танцевать с ними – это нажить себе неприятности. А потом они такие робкие…

Девушка засмеялась и снова пошла танцевать.

СССР. Украина. Август 1947. Пары танцуют босиком в сельском клубе

Действительно, здесь было мало, очень мало молодых людей брачного возраста. Были, правда, совсем молоденькие мальчишки, но те парни, которые должны были танцевать с девушками, погибли на войне.

Из этих девушек ключом била невероятная энергия. Весь день, фактически от рассвета до заката, они работали в поле, но стоило им лишь час после работы поспать, как они готовы были танцевать всю ночь. Мужчины за шахматными досками продолжали играть, не двигаясь и не обращая внимания на шум вокруг.

Тем временем актеры, которые должны были участвовать в пьесе, готовили сцену, а Капа устанавливал свет, чтобы сфотографировать их игру. Как нам показалось, девушки немного расстроились из-за того, что кончилась музыка. Они не хотели, чтобы из-за пьесы прекратились танцы.

Это была небольшая пьеска – пропагандистская, наивная, но очаровательная. Сюжет ее таков. В деревне живет ленивая девушка, которая не хочет работать, а хочет уехать в город, красить ногти, мазать помадой губы и вообще быть «деградирующей декаденткой». В начале пьесы она вступает в противостояние с хорошей девушкой, девушкой-бригадиром, которая даже получила награду за свою работу в поле. Девушка, которая хочет красить ногти, слоняется по сцене, и по всему видно, что в ней нет ничего хорошего. Девушка-бригадир держится прямо, а произнося свой текст, вытягивает руки по швам. Третье действующее лицо – героический тракторист. Что интересно – он и в жизни тракторист, и из-за него пришлось на полтора часа задержать спектакль, потому что он чинил свой трактор, на котором целый день работал в поле. Герой-тракторист использовал единственный игровой прием: он произносил весь свой текст, расхаживая по сцене туда-сюда и покуривая папиросы.

И вот тракторист влюбляется в ту девушку, которая хочет красить ногти. Влюбляется не на шутку – так, что ему грозит серьезная опасность: от такой любви он может совсем потерять голову. И правда, сюжет развивается, и вот уже парень почти готов бросить свою работу тракториста и тем самым перестать помогать народному хозяйству. Он собирается переехать в город, получить там квартиру и спокойно жить с девушкой, красящей ногти. Девушка-бригадир, по-прежнему стоя по струнке, прочитывает ему целую лекцию нотаций.

Но это не помогает. Тракторист совсем потерял рассудок, он по уши влюбился в эту никчемную и нехорошую девушку. Он не знает, что делать: бросить любимую или уехать за ней в город и стать бездельником?

СССР. Украина. 1947. Колхоз им. Шевченко. В сельском клубе

Декаденствующая девица уходит со сцены, оставляя девушку-бригадира наедине с трактористом. И тут бригадир идет на женскую хитрость и говорит трактористу, что та девушка его на самом деле не любит. Просто она хочет выйти за него замуж из-за того, что он такой знаменитый тракторист, а потом он ей быстро надоест. Тракторист этому не верит, и тут девушку-бригадира внезапно осеняет: «Я придумала! Притворись, что ты любишь меня, а когда она нас увидит вместе, ты сразу поймешь, любит она тебя или нет».

Идея трактористу понравилась. Вошедшая красильщица ногтей застает бригадиршу в объятиях тракториста и… о чудо! Происходит то, что вам никогда бы не пришло в голову: эта лентяйка принимает решение тоже поработать на благо социалистической экономики! Она остается в деревне. Она с яростью обрушивается на бригадиршу. Она говорит ей: «Я организую свою собственную бригаду! Не только тебе быть в почете и получать награды! Я сама стану бригадиром и буду носить медали!»

Так решаются обе – и любовная, и экономическая – проблемы тракториста, и пьеса завершается, оставляя у всех самые приятные чувства.

Таков сюжет пьесы. На сцене же все пошло по-другому. Действие едва началось, а тракторист успел пройти по сцене туда-сюда всего раз пять или шесть, как Капа разрядил свои фотовспышки, чтобы сделать первую фотографию. Это событие совершенно порушило ход действия. Девушка, которая хотела красить ногти, укрылась за какими-то связками папоротника и до конца сцены оттуда так и не вышла. Тракторист забыл слова. Девушка-бригадир сначала запнулась, а потом попыталась спасти мизансцену, но ей это не удалось. Оставшаяся часть спектакля прошла как бы под эхо: актеры повторяли реплики, подсказанные суфлером, поэтому зрители прослушали пьесу дважды. И каждый раз, когда актерам удавалось наконец снова попасть в текст, Капа разряжал новые вспышки, и актеры снова терялись.

Публика была в восторге. Зрители встречали бурными аплодисментами каждую вспышку.

Легкомысленная сущность декадентствующей девушки выявлялась как в красном лаке для ногтей, так и в нитках стеклянных бус и другой блестящей бижутерии. От вспышек фотоаппарата девушка так разволновалась, что порвала бусы, и бусины раскатились по всей сцене. Это окончательно расстроило действие.

Мы бы никогда не узнали, о чем эта пьеса, если бы нам потом не рассказал о ней суфлер, который по совместительству работал в селе учителем. В финале занавес опустили под бурные аплодисменты. У нас было чувство, что такое прочтение пьесы публике понравилось гораздо больше, чем те трактовки, которые они видели раньше. По окончании спектакля все спели две украинские песни.

Совершенно неугомонные девушки опять захотели танцевать. Вскоре оркестр занял свои прежние места, и девушки снова закружились в вихре танца. Унять их смог только директор клуба. На часах было уже четверть второго, а им надо было вставать в пять тридцать утра, чтобы идти на работу. Но они все равно не хотели уходить; если бы им позволили, то они протанцевали бы всю ночь.

К тому времени, когда мы поднялись на холм, было полтретьего ночи, и мы были готовы лечь спать. Но это не входило в планы Мамочки. Должно быть, она начала готовить сразу после того, как мы доели то, что посчитали ужином, и ушли в клуб. Длинный стол снова был заставлен едой. В два тридцать ночи нам были предложены следующие блюда: опять водка в стаканах и соленые огурцы, жареная рыба из деревенского пруда, снова маленькие жареные пирожки с медом и, наконец, превосходный картофельный суп.