Геля с надеждой взглянула на будущую родню и вздохнула:

– Он считает меня дебилкой и чмо.

– Он тебе сам сказал?

– Да ты что? Это мне передала его… посыльный.

– Успокойся. Скорее всего, твой парень именно посыльного и считает дебилкой. Поэтому она и принеслась. А если бы он ее любил, зачем ей было обходить всех его бывших красавиц? Так ведь?

В словах Насти была железная логика, и на душе у Гели стало легче.

– Когда у вас свадьба?

Настя вдруг поморщилась:

– Скоро, только я никак не могу выбрать себе свадебное платье.

– Это не самая серьезная проблема, – усмехнулась Геля и представила, как бы она выбирала себе платье невесты… Да, а еще бы жениху костюм…

Пашка на машине носился по городу и заглядывал в каждый ресторан. Через два месяца у него свадьба с самой прекрасной, с самой любимой, с самой чистой девушкой в мире, а он никак не может определиться с рестораном. И ведь сколько их понастроили… Но то кухня оставляет желать лучшего, то музыки нет живой, то лестница не та, то стены слишком темные, то администратор вялый… Или он уже придирается?

Ладно, ресторан он выберет позднее, еще много осталось, что-нибудь отыщет. А сейчас… Сейчас он заберет Настю с работы, и они поедут выбирать ей платье. Конечно, она платье хотела выбирать одна, но он должен ее хотя бы по магазинам, по салонам прокатить, пусть присмотрится.

Павел остановился у магазина, и к нему выбежала радостная Настя.

– Куда едем? – спросила она, усаживаясь на переднее сиденье.

– В салоны, платье тебе выбирать.

Ему показалось, что Настя нахмурилась.

– Да ты не бойся, Насть, я знаешь, что придумал? – пытался ее развеселить Павел. – Мы с тобой прокатимся по магазинам, ты посмотришь, а потом сама с девчонками приедешь куда надо.

Настя помолчала, а затем вдруг выдала:

– Паш, зачем нам свадьба? Давай просто так жить, для чего нам эти штампы?

– Вот те здрассьте! – чуть не врезался в переднюю машину Пашка. – Ты чего говоришь-то? Зачем свадьба? А зачем люди вообще женятся? Чтобы семья была, детишки! Я вообще хочу много детей. Какую фамилию они будут носить? Твою? Мою? Нет, я хочу, чтобы у моих детей все было нормально. Все, как у людей – законные папа и мама.

– Мало ли чего ты хочешь. А если я не хочу? – усмехнулась Настя.

– Почему?

Павел остановил машину, посмотрел Насте в лицо и тихо проговорил:

– Ты меня прости, если я ерунду скажу, но… ты не можешь иметь детей?

– С чего ты взял? – воскликнула она. – И потом – откуда бы я это узнала? Я еще ни разу замужем не была, особенной необходимости в детях у меня не возникало, зачем мне интересоваться?

– Ну, мало ли, – пожал плечами Пашка. – В жизни всякое случается. Может, у тебя была авария или болезнь какая-то.

– Не выдумывай, все у меня нормально. А свадьбы не хочу, потому что… Это вообще пережитки прошлого!

– Свадьба? Пережитки?

Пашка не узнавал свою Настю. Всегда приятная, улыбчивая, добрая… Сегодня она была совершенно чужой – резкой, нервной.

Пашка довез ее до дома, остановил машину и глухо произнес:

– Я тебя не держу. Давай обо всем подумаем. Я буду ждать твоего звонка.

Настя взглянула на него, прильнула губами к его щеке и выскочила из салона.

Он не понимал ничего!

Домой он явился чернее тучи. Когда к нему выбежала радостная мать, Пашка едва сдержался, чтобы не оттолкнуть ее.

– Пашенька сынок! Ты только посмотри, что мне удалось урвать! – трясла Наталья перед сыном ярко-красное платье. – Я в этом наряде буду на свадьбе самая красивая! Но после невесты, разумеется!

– Мам, мне надо срочно уехать, – произнес Пашка.

– Куда? – всполошилась она и закричала на всю комнату: – Геля! Дочь моя! Твой братец опять побежал по бабам! Ему уже надоела прекрасная роль жениха, и его снова манят дамские юбки!

В прихожую выскочила Геля.

– Паш, ты чего? – вскинула она на брата удивленные глаза.

– Да ничего! Я сегодня пахал, как проклятый. Целый день мотался по этим пробкам. Я переделал кучу дел, перелопатил полгорода, могу я хоть немного побыть один. Можно мне просто лечь и ни о чем не думать? И никого не слышать? И ни с кем не говорить?

– Хорошо, – прощебетала Наталья Марковна. – Только в своей комнате. Скоро она освободится, а мне так будет тебя не хватать. Знаешь, сынок, я теперь по ночам плачу, так что… сделай мне приятное, побудь сегодня здесь. А я… а мы будем с Геленькой тихими мышками. Правда, доченька?

Та кивнула.

Пашка понял – ему проще сейчас пройти в свою комнату, бухнуться в подушки и уснуть, нежели выбраться из дома. И, не дай бог, придется что-то объяснять, говорить…

– Все, – кивнул. – Меня нет!

– А кушать? – кинулась к сыну мать, но Пашка захлопнул дверь прямо у нее перед носом. Наталья покачала головой. – Надо же, как тяжело он расстается со своей свободой… Геленька, я, пожалуй, тоже прилягу. Если меня кто-нибудь будет по телефону спрашивать, скажи, что меня нет, то есть я дома, но плохо себя чувствую.

Гелька вздохнула. Она скажет.

Через минуту квартира погрузилась в тишину. Пашка лежал в своей комнате, но не спал. Какой тут сон? Он снова и снова прокручивал каждый день, когда они с Настей были вместе.

Вот она впервые вошла в их квартиру, познакомилась с мамой. А вечером, когда он ее провожал, они в машине весело обсуждали, какая смешная Маринка. А потом он привез ее в гостиницу. Да, в хорошую гостиницу. Павлу не хотелось ее отпускать, а Настя не хотела от него уходить. А идти им было некуда – не выгонять же из бабушкиной квартиры квартирантов! И он снял на сутки самый дорогой номер.

Когда Настя увидела роскошные шторы, пушистые ковры, она остолбенела, а уже в следующую секунду Пашка нес ее на руках на кровать.

– Пашка, да ты разбойник! – весело смеялась Настя, помогая расстегивать ему мелкие пуговички на блузке.

– Я просто снимаю то, что принадлежит моей сестре, – невозмутимо объяснил он.

– Ах так? Твоей сестре? Тогда надевай на меня то, что принадлежит мне!

– А у тебя все такое грязное, – поморщился Пашка. – Где ты так перепачкалась?

– Наглец! Это меня так твоя маменька посвятила в свои невестки! Черемуховым тортом!

– Не надо сейчас о матери! – комично вздернул брови Пашка. – Не самый лучший момент!

Как они были счастливы… Тогда… и потом… и казалось, что счастье никогда не кончится… Что же случилось сегодня?

Он уткнулся в подушку, постарался уснуть, но не получалось. А память подсовывала ему новые и новые воспоминания…