Саймон пил утренний кофе на крыльце и планировал свой день. Кресло и собаку можно оттащить к Фионе ближе к вечеру. Если только не увязнет в работе. К счастью, у него полно работы. Горка с выступающей изогнутой центральной частью для клиента из Такомы и пара кресел-качалок; кровать, которую он мастерит для себя, и винный шкаф, предназначенный для Фионы.

Возможно, для Фионы.

И еще надо выкорчевать пень — хорошо бы сегодня. Придется заехать к местному фермеру Гэри, знакомцу по собачьей школе, выяснить, не потерял ли тот желания помочь ему, и одолжить цепь и автопогрузчик.

Саймон свистнул, и Джоз весело подбежал к хозяину. Удивляясь собственной радости, Саймон с малышом вернулся в дом. Вторую чашку кофе он выпил, читая в Интернете статьи «Ю.С. Рипорт», как делал последние два дня. Он уже начал думать, что репортерша, обескураженная категорическим отказом Фионы сотрудничать, капитулировала, однако на этот раз наткнулся на вызывающий заголовок:

ОТГОЛОСКИ СТРАХА

Под заголовком были размещены фотографии двух женщин — на самом деле почти девчонок. Насколько Саймон мог судить, репортерша справилась с домашним заданием. В статье были изложены подробности жизни обеих жертв, их последних часов перед исчезновением, поисков и обнаружения тел.

От фотографии Перри его бросило в дрожь. Ничем не примечательный пожилой мужчина мог быть тихим, безобидным соседом. Учителем или страховым агентом, выращивающим помидоры на заднем дворе. Да кем угодно…

Саймон оцепенел, увидев фотографию Фионы.

Она улыбалась ему с экрана компьютера, как и дюжина других девушек — юных, хорошеньких, — которым сбежать не удалось.

Первая фотография Фионы резко контрастировала с другой, сделанной у входа в зал суда в толпе репортеров. Здесь Фиона не улыбалась. Голова опущена, глаза пустые. Лицо человека, мир которого рухнул.

Дальше описывались детали ее побега, убийство ее жениха, и вскользь упоминалось, что Бристоу не дает комментариев.

— Но это тебя не остановило, — прошептал Саймон.

Что ж, каждый делает свое дело. Репортеры пишут репортажи. Самое разумное, что остается Фионе, — не обращать внимания на их писанину.

Саймон почувствовал нестерпимое — до зуда между лопатками — желание позвонить Фионе. И одновременно дикое раздражение от своего порыва. Он приказал себе оставить это дело и Фиону в покое.

Он позвонил не ей. Он позвонил Гэри и договорился насчет пня, затем десять минут тренировал Джоза на команду «апорт» — они оба уже вполне прилично справлялись с этим упражнением — и отправился работать.

Он сосредоточился на горке, подумав, что нет смысла работать над шкафчиком для Фионы, пока не сотрется из памяти тошнотворное выражение страха и горя, застывшее на ее лице.

Сделав в середине дня короткий перерыв, он погулял по пляжу, где Джоз умудрился найти мертвую рыбину. После уже ставшего привычным совместного душа, — он до сих пор забывал купить нахальной псине ванночку, — Саймон решил отвезти кое-что из мелочи Сильвии. Он сложил в коробки кухонные доски, вазы, миски и погрузил их вместе с собакой в машину.

Он встретится с Гэри, разберется с пнем, а битком набитый грузовик — отличный предлог, чтобы не задерживаться у Фионы.

Саймон удивился, а Джоз безумно расстроился, когда Фионы дома не оказалось, как, впрочем, и ее собак. Может, она уехала куда-то побыть в одиночестве, развеяться?

Вскоре подъехал Гэри со своим жизнерадостным бордер-колли Бучем, и Джоз воспрял духом.

Гэри, в бейсболке на седых волосах, в очках с толстыми линзами, скрывающими выцветшие зеленые глаза, прокомментировал радостную встречу:

— Совсем как дети.

— Похоже, — согласился Саймон. — Фионы нет дома, но я говорил ей, что приеду за пнем.

— Командная тренировка в парке. Ежемесячная. Чтобы не потерять форму, понимаете? Скорее всего, вышли на рассвете. Ну, давайте снимем погрузчик, и вперед, за вашим пнем. На кой черт он вам сдался?

— Пока не знаю.

— Понятно.

Они опустили рампу, и Гэри задом подал агрегат на землю. С двумя собаками на борту мужчины отправились в лес.

— Я очень вам благодарен, Гэри.

— Черт, ничего особенного. Прекрасный день для прогулки.

Саймон мысленно согласился. Довольно тепло, солнечно, в воздухе чувствуется приближение весны и легкий запах удобрений — от Гэри. Собаки безмерно счастливы.

Когда добрались до цели, Гэри соскочил на землю, обошел пень, сорвал бейсболку, почесал голову.

— Вам нужна вот эта штуковина?

— Да.

— Выдернем. Знавал я одного парня. Он делал скульптуры из древесных наплывов, капов[9], и цепной пилы. Это не чуднее.

Саймон привязал собак к дереву, чтобы они не попали под грозный агрегат Гэри, затем мужчины обсудили стратегию выкорчевывания, бейсбол, собак.

Им пришлось попотеть не меньше часа, чтобы как следует закрепить цепь.

— Полегче! — наконец крикнул Саймон, широко ухмыляясь. — Вы его зацепили. Поддается.

— Упрямый, зараза. — Гэри выключил агрегат, когда пень наконец покатился по земле. — Получайте свой пень.

Саймон погладил добычу обтянутой перчаткой ладонью.

— О да.

— Никогда еще не видел вас таким счастливым.

Давайте закатим его в ковш.

Когда они выбрались из леса, Гэри оглянулся.

— Дайте мне знать, что вы сделаете из этой штуковины.

— Думаю, умывальник. Гэри фыркнул:

— Умывальник из пня?

— Да, основание. Может быть. Если он очистится так, как я предполагаю. У меня есть круглый кап для раковины. Добавить эксклюзивный смеситель, полмиллиона слоев лака. Да, может быть.

— Вот теперь точно чуднее, чем у того парня с пилой. И сколько думаете выручить?

— Зависит от результата. Но если получится так, как я вижу, — долларов восемьсот.

— Восемьсот долларов за умывальник из пня?

— Тысячу.

— Издеваетесь?

— В галерее прикладного искусства в Сиэтле? Десять.

— Десять тысяч баксов за умывальник. Будь я проклят.

Саймон ухмыльнулся.

— Единственный в своем роде. Кое-кто назовет это искусством.

— Кое у кого дерьмо вместо мозгов. Без обид.

— Кое у кого. Я не обиделся. Скажу вам, когда закончу, что бы ни получилось. Увидите своими глазами.

— Обязательно. И жене расскажу. Моя Сью не поверит.