— У тебя не было времени меня узнать. Я могу быть жестоким, злым, несправедливым. Но с теми, кто мне дорог я другой. Совсем другой. Я был идиотом, думая, что ты такая же как все. И меня бесило, что ты меня просто игнорируешь, — казалось, он решил забыть о нанесенном ему оскорблении, по крайней мере, ненадолго.

— Я не чувствую к тебе неприятия, впрочем, как и любого другого чувства. Ты «не мой человек», вот и все. А теперь, если ты передумал меня раздевать, валить в грязь и затрахать до смерти, позволь тебя покинуть. И не провожай. Я доберусь сама, — я видела, как каждое мое слово заставляло его губы сжиматься все сильнее.

— Неужели я тебе настолько противен? — жестко спросил он, глядя мне вслед.

— Ты мне безразличен. И я никогда не буду с человеком, которого не люблю, — честно ответила я, стараясь как можно быстрее покинуть это место.

Я не видела ничего странного в том, чтобы воспользоваться карром, который привез нас сюда. В конце концов, Вилард находился на своей земле, и немного пройтись труда для него не составит. Домой я вернулась засветло. Лишь только заперла за собой входную дверь, прижалась к стене и закрыла глаза. Руки сами собой прижались к еще плоскому животу. Три дня назад эта новость меня ошарашила и неимоверно обрадовала. Теперь, потеряв семью, я не представляла себе, как бы сейчас существовала, не зная, что внутри меня растет маленькая жизнь.

— Все будет хорошо, малыш, — оптимистично произнесла я тому, кто пока что меня не слышал. И вздрогнула, когда раздался громкий стук в дверь. Медленно пройдя по коридору, удивлялась, кто же это может быть. Увидев столь раннего визитера, поразилась еще больше.

— Мистер Гибсон? — вот уж кого не ожидала в гости.

— Шания… капитан Перил, — он как всегда небрежно кивнул, слегка сдвинув в знак приветствия неизменную вязаную шапочку.

— Просто Шания. Не нужно церемоний.

— В таком случае, для вас я Марк, — он широко улыбнулся, но на этот раз в улыбке не было язвительности или пренебрежения. В наш последний рейс между нами произошло негласное перемирие, впрочем, я никогда не понимала причины его неприязни.

— Проходите. Что-нибудь выпьете?

— Чай, если можно.

Я заметила, как он с несвойственной ему нерешительностью проходит в дом, не таясь его рассматривая. Судя по взгляду, от моего жилья он ожидал чего-то более помпезного. Скромная и практичная обстановка его удивила.

— Чем обязана, Марк? — не то, чтобы я спешила от него избавиться, но все ж бессонная ночь давала о себе знать. Я едва подавила в себе зевок, проходя на кухню.

— Я хотел извиниться за тот прием, что оказал вам в первый же день вашего визита на «Левиафан».

— Не думаю, что есть смысл ворошить прошлое, — по крайней мере сейчас мне это было совсем не по теме.

— Есть смысл. Вы спасли жизнь всем нам. Тем, что решились принять командование на себя. Тем, что не испугались… Как я… — он потупился, в первые за время нашего знакомства избегая смотреть мне в глаза.

— В моих действиях был и шкурный интерес, — горько улыбнулась я, — к тому же, в отличие от вас, меня этому обучали. Как вам известно, я была военным пилотом, пусть без должной практики, но некоторые действия при обучении отрабатываются на симуляторах до автоматизма. Если бы у меня было время задуматься… не знаю, чем бы могло все закончится для нас.

— Это не важно, — мне показалось, что старпом немного смутился, — когда вы появились, на корабле, я не слишком был приветлив. Да чего там, я вел себя как полный придурок.

Он усмехнулся, сжал в руках чашку с горячим чаем, который я по-быстрому заварила, и продолжал.

— Я был груб.

— Я признаться, считала, что это свойство вашей натуры, — сделав глоток из своей чашки, подумала, что, скорее всего, кофе теперь попробую не скоро. Глаза слипались, веки налились свинцом. Было бы неудобно заснуть прямо в присутствии гостя.

— Что вы! Я старался исключительно ради вас, — старпом оскалился в свойственной ему наглой манере. — Никогда раньше не судил о людях по слухам. Но то, что говорили о вас, было чересчур.

— Неужели так опасались моей неуравновешенности? — удивилась я, припоминая, что именно это вызывало сомнения у покойного капитана при собеседовании

— Неуравновешенность я бы еще переварил, — признался старпом, — до нас дошли слухи, что вы близки с семейством Вилардов.

— Это не слухи. Я никогда и не скрывала, что Рейн Вилард мой жених, — удивилась я.

— В таком случае, нет ничего странного, что он и его старший брат так пеклись о вашей карьере. Вся команда считала вас чуть ли не соглядатаям этого семейства.

— Не понимаю, какое отношение семья Вилард имеет к корпорации Трейд- ойл и «Левиафану»?

— Трейд- ойл дочерняя фирма Вилард-Интерпрайз, — словно маленькому ребенку пояснил мне Гибсон. Все, кто имеет какое-либо отношение к торговому флоту, это знает.

— Кроме меня. Ведь я была новичком в этом деле.

— Более того, мне намекнули, что новому первому пилоту совершенно нечего делать на нашем корабле. А ее прихоть летать лишь каприз вздорной девчонки и вызванный желанием вызвать зависть подружек.

— И вы решили возглавить компанию по моему выдворению с корабля? — теперь все более-менее стало на свои места.

Значит, отправляя меня в космос на корабле своей компании, старший братец, скорее всего, позаботился о том, чтобы как можно больше народу узнало о наших близких отношениях с семейством. Чувствую руку и подчерк мастера. Ну, кто еще так эффектно и ненавязчиво будет убеждать девушку, что в космосе ей не место? Учитывая мое тогдашнее состояние и неверие в себя, если бы старпом продолжал свою травлю, да еще с молчаливой поддержки команды, не знаю, как долго я бы смогла продержаться.

— Я пытался некоторое время наблюдать за вами, хотел составить личное мнение. А потом… случилось то, что случилось. И я понял, что вы пилот от Бога!

— Мне лестно слышать ваши слова, и все же, я их не достойна, Марк.

— Кто же, если не вы. Именно поэтому я пришел сюда, к вам. Чтобы извиниться, облегчить душу. Но это еще не все.

Его взгляд остановился на мне, и я почувствовала, как меня словно прощупывают изнутри, выворачивая душу на изнанку. Этот человек, производящий впечатление ехидного задиры был весьма не прост.

— Прошу вас, пообещайте, что все, что я вам скажу не выйдет дальше этой комнаты, — я удивилась, услышав его странную просьбу, но желая побыстрее остаться одной, все, же кивнула.

— Обещаю, — надеюсь, он не потребует с меня клятвы на крови или чего-то в этом роде.

— Я вам верю. Наверное, я бы никогда не решился доверить вам эту тайну. Но, думаю, что вы имеете право знать, так как тоже пострадали, потеряв близких. К тому же, ваша близость к семье Вилард должна вас защитить.