— Красивая и жестокая история. А та женщина… Она смирилась со своей участью пойманной в ловушку добычи? — мне хотелось вырываться из его рук. Вот только я знала, что он сильнее, и вряд ли отпустит, пока не захочет сам. А устраивать потасовку, когда мне в общем-то ничего не угрожает… Пока. Незачем дразнить хищника.

— Ее ждала лишь одна участь — участь любимой и обожаемой женщины. Кто же сможет отказаться от такого?

— Возможно, кто-то да отказался бы, — наконец, я вывернулась из его захвата, замерев напротив. — Та, кто любит и чувствует себя любимой. Та, которая никогда не предаст своего жениха.

Звучало немного пафосно, но раз уж мы начали говорить о высоких чувствах, то почему бы и нет?

— Ты не для него, — Вилард сделал шаг вперед, я отступила, почти прислонившись к тонким перилам, отделявшим меня от пропасти.

— Когда-то ты считал иначе. Что онне для меня, — подколола я.

В его глазах вспыхнул недобрый огонь.

— Я изменил свое мнение, — еще шаг, и я окажусь в ледяной воде.

— У всех мужчин Вилард вошло в привычку запугивать женщин, с которыми их столкнула жизнь?

— Лишь тех, кого они хотят, — он сжал мне запястья, притягивая к себе. Несколько мгновений мы мерили друг друга взглядом.

— Я люблю Рейна. Для тебя же это лишь каприз избалованного богатого мальчика, — спокойно произнесла я.

— Я никогда не был избалован. И все, что имею, создал сам. Я люблю семью, обожаю Рейна. Он всегда был моим любимым младшеньким, которого я баловал. Но между нами больше десяти лет разницы, это почти целая жизнь. И ты сделала то, чего никогда еще никому не удавалось — я начал завидовать собственному брату. По ночам, когда меня ублажает одна из прекраснейших и умелых шлюшек столицы, я представляю на ее месте тебя. Как я беру тебя на руки и бросаю на кровать. Нависаю над тобой, целуя эти сладкие губы, лаская языком шелковистую кожу лица, постепенно продвигаясь к шее. Потом я захвачу твои руки в плен, сжимая их над твоей головой, вдыхая запах твоих волос. А после… Ты начнешь сопротивляться мне, как делаешь это всегда, но вскоре покоришься моей силе и тому наслаждению, которое испытаешь в моих руках. Я буду с тобой нежен, поначалу, пока ты ко мне не привыкнешь. Ты перестанешь сопротивляться, когда я поставлю тебя на колени, спиной к себе и войду сзади, лаская твою грудь и бедра. Я буду двигаться в тебе сначала медленно, растягивая удовольствие, заставляя тебя умолять, затем все быстрее и быстрее. Мы кончим вместе, и я упаду на тебя сверху, не желая выпускать из своих объятий, оставаясь в тебе, чувствуя, как содрогается твое влажное тело от удовольствия, что я тебе подарил.

— Ты меня пугаешь, — я отвернулась от его лица, — пора перестать жить фантазиями.

— Мои мечты скоро станут реальностью. Ты сама их исполнишь. Все до единой.

От тона, которым он произнес эти слова по телу пробежали мурашки. Возбуждения? Страха? Мне льстило, что этот плейбой меня желал или пугало, что он не привык ни перед чем останавливаться?

— Я не хочу тебя, — со всей искренностью, на которую была способна, сказала я.

— Это ничего. Возможно, сейчас ты не хочешь признаться самой себе в своих симпатиях, когда так долго жила глупыми мечтами о семейной жизни с Рейном. Я могу дать тебе намного больше. Я готов принимать тебя такой, какая ты есть, не пытаясь изменить. Хочешь летать? Летай! Будь капитаном, наслаждайся космосом. Но останься со мной, а не с ним!

Такой напор сбивал, внутреннее сопротивление зашкаливало. До сих пор мне никогда раньше не приходилось сопротивляться агрессивным, самоуверенным самцам, решивших, что я их добыча. Раньше все, кто выказывал ко мне интерес, отступали, услышав отказ. Правда, это были желторотые однокурсники и коллеги, не рассчитывавшие ни на что серьезнее флирта.

— Ты не производишь впечатление человека, способного на подобные эмоции, — пришлось потупить взгляд. — Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно возвращаться домой.

— Рейна нет. Неужели тебя привлекает холодная постель и ночь, проведенная в одиночестве?

— Да. И это не обсуждается, — категорично заявила я.

— Что же, я старался действовать мягко и быть джентльменом, — с этими словами он прижал меня к себе, впиваясь своими губами в мои так словно боялся, что я сбегу. И мне хотелось бежать, быстро и далеко, не оглядываясь. Потому что я понимала: если он пожелает, у меня не будет шансов спастись от него этой ночью. Он сильнее, коварнее, его переполняют страсть и животный инстинкт. Боже, помоги мне! Я не хочу!

— Адриан! — выдавила я, пытаясь увернуться от его губ, сопротивляясь рукам, — отпусти меня!

— Никогда! — куртка упала на землю, он дернул мою блузку, разрывая ее, открывая своему взгляду кружевной бюстгальтер.

— Адриан! Я тебя возненавижу! Клянусь! Я никогда тебя этого не прощу!

— Простишь. Со временем. И сама поймешь, что я был прав! — он почти рычал. Ни в его голосе, ни в манерах ничего не осталось от лощеного красавца из высшего общества. Он стал диким и необузданным и пугал меня до смерти.

— Нет! Пожалуйста! Адриан! Я беременна! Беременна от Рейна! Ты убьешь моего ребенка!

Пять месяцев назад

— Ты лжешь! — он по-прежнему крепко держал меня, не желая отпускать, но, по крайней мере, больше не пытался раздеть. А я все еще стояла, чувствуя поясницей холодный металл тонких перилл. Волосы растрепало ветром, и они развивались над пропастью, в которую меня в любую минуту могли столкнуть.

— Зачем мне это? У нас с твоим братом будет ребенок. Мы станем настоящей семьей, — голос звучал уже уверенней. В конце концов, я сражалась с эскадрой пиратов, в этом соотношении Вилард как-то не дотягивал до статуса самого плохого плохиша.

Его глаза изменились. Еще минуту назад они горели желанием и злобой, а теперь… Казалось, что сквозь них на меня смотрит незнакомец. Холодный, отстраненный, расчетливый. Впрочем, я не могла «похвастаться», что знала старшего Виларда очень хорошо.

— Я не могу позволить тебе…

— Ты не Господь Бог, чтобы кому-то что-то запрещать, а всего лишь человек, и, учитывая все обстоятельства, не самый лучший.

Едва заметный выдох, и я оказалась на свободе. Он все еще был рядом, но я чувствовала, что моей чести, по крайней мере в данный момент ничего не угрожает. Почему-то я больше его не боялась. Наверное, в глубине души верила, что каким бы самоуверенным подонком он ни был, вряд ли он посмеет изнасиловать будущую мать своего племянника.

— Иногда я жалею, что ты не шлюха. Все было бы намного проще. И все же, у тебя есть цена. Только пока что я ее не знаю.

Я смогла это сделать! Размахнувшись, попала прямо по его надменному лицу, задев скулу и верхнюю губу. Это была не пощечина оскорбленной женщины, а полноценный удар противника, готового принять удар в ответ. Но как это ни странно, ответа не последовало. Его глаза сузились, было слышно, как он шумно втянул воздух, борясь с собой. Борясь с желанием завершить все одним ударом.