Я осторожно натянул косичку и склонился к ее уху.

— Я преподам тебе урок.

Я резко схватил ее за талию, сел на кровать, бросил ее поперек колен и сильно шлепнул ее по попе. Она резко вскрикнула, и я бросил ее на кровать. Встал перед ней, наблюдая за ее реакцией и возрастающим возбуждением.

— Ты такая красивая.

Я наклонился, провожу пальцами по ее бедру.

Но всю эту красоту должен видеть только я один.

Не сводя с нее глаз, я поднялся и взял обе пары наручников. Схватил ее левую ногу и защелкнул браслет на лодыжке. То же самое я повторил с правой ногой.

— Сядь! — приказал я.

Она беспрекословно повиновалась.

— Обхвати колени.

Она немного сомневалась, но потом подтянула колени и обхватила их обеими руками. Я уже на взводе, но не хочу ее пугать. Я наклонился, взял ее за подбородок, нежно поцеловал в губы и натянул на глаза повязку. Так ее ощущения будут острее.

— Какой у нас пароль, Анастейша?

— Попсикл.

— Хорошо.

Я взял ее левую руку, защелнул браслет на запястье и повторил ту же процедуру с правой рукой. Теперь ее обе руки были пристегнуты к ногам, левая — к левой, правая — к правой.

Попалась, птичка моя. Она не сможет пошевелиться. Я знаю, что для нее это будет сложнее всего, особенно с завязанными глазами, ее ощущения будут более интенсивными. Она будет сопротивляться этим наручникам, и в момент сопротивления они будут сильно впиваться ее кожу. Но сейчас меня это не останавливало, я хочу, чтобы было именно так.

— А теперь, — выдохнул я, — я буду тебя трахать, пока не закричишь.

Она неровно дышала, возбуждая своей реакцией меня еще сильнее.

Я схватил ее за ступни и толкнул, так что она упала на спину. Ноги у нее согнуты, и другой вариант невозможен. Сейчас она связана и беспомощна… она сейчас полностью под моим контролем. Я раздвинул ее лодыжки, и она издала стон. Я покрывал поцелуями внутреннюю сторону ее бедра и чувствовал, что она хотела двигаться подо мной, но не могла.

Я контролирую тебя, детка.

— Тебе придется принять все наслаждение, Анастейша. Не двигайся.

Я наклонился и проложил дорожку из поцелуев по нижнему краю бикини. Потом медленно развязал по бокам и кинул их на пол. Нагая и беззащитная, она полностью в моей власти. Я поцеловал ее в живот, слегка покусывая пупок.

— О-ох, — выдохнула она.

Я потянулся вверх, к груди, продолжая свою страстную пытку, то покусывая, то целуя ее.

— Ш-ш-ш, — успокаивал ее. Она сейчас очень напряжена. — Ты такая красивая, Ана.

Она снова простонала и натянула оковы.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал я, не в силах себя больше контролировать. — Поэтому я сведу тебя с ума.

Я спустился ниже, удерживая вес на локтях, и принялся за ее грудь. Никто не имеет права их видеть, кроме меня. Это всё мое. Я сильно втянул ее кожу, покусывая, посасывая. Я начал ставить на ней засосы. Я хотел ее пометить. Я должен проучить ее. Она должна знать, что ее поведение неприемлемо для меня.

Ты будешь мне подчиняться, Ана. Ты моя.

— Кристиан… — простонала Ана.

Да, она сейчас дико возбуждена.

— Мне взять тебя так? — спросил я, прижавшись губами к уже затвердевшему соску. — Ты же знаешь, я могу.

Я с силой втянул, и она вскрикнула.

— Да, — жалобно пролепетала она.

— Детка, это было бы слишком легко.

— Пожалуйста…

— Ш-ш-ш.

Я прошелся зубами по ее подбородку, губы перелетели ко рту, она хватала воздух и замерла. Я страстно вторгся в ее рот, и по-хозяйски начал ее целовать, она ответила мне так же страстно. На вкус она Джин-тоник и Ана. Думаю, что времени прошло достаточно, и Джин-тоник подействовал.

Сегодня я сведу тебя с ума, детка. Ты никогда еще этого не испытывала.

Она попыталась пошевелиться. Я схватил ее за подбородок, удерживая, не позволяя отвернуться.

— Не дергайся, детка. Мне нужно, чтобы ты не дергалась, — прошептал я.

— Я хочу видеть тебя.

— Нет, Ана, нет. Так ты больше почувствуешь.

Я не мог больше ждать. Я медленно вошел в нее, совсем на чуть-чуть и сразу вышел. Она готова, вся такая влажная для меня. Такая горячая.

— А-а! Кристиан… пожалуйста! — простонала она.

Я знаю, что она хочет большего, знаю, что она сейчас меня хочет. Она сводит меня с ума своим поведением. Я тоже не сдамся.

— Еще? — подразнил я хрипловатым шепотом.

— Кристиан!

Я снова вошел в нее и снова вышел, продолжая целовать и крутить пальцами соски.

Я доведу тебя до безумства, Ана.

— Нет! — крикнула она. Но это не стоп-слово.

— Ты меня хочешь, Анастейша?

— Да, — взмолилась она.

— Так и скажи, — прошептал я, дразня ее снова и снова.

— Да, я хочу тебя, пожалуйста, — жалобно простонала она.

Для меня это, как зов Сирены. Я больше не могу.

— Раз хочешь, то и получишь.

Я приподнялся и вторгся в нее со всей силы. Она вскрикнула, замотала головой, а я атаковал ее снова и снова.

Да Ана, почувствуй это. Почувствуй меня всего. Не забывай, что ты теперь моя. Ты должна мне повиноваться. Мое слово для тебя должно быть законом.

Я замер, наслаждаясь видом, она такая сейчас беззащитная, вся в моей власти, потом начал водить бедрами по кругу.

Я буду делать с тобой все, что я захочу. Ты будешь мне подчиняться.

— Почему ты не повинуешься мне, Ана?

— Прекрати, Кристиан. Перестань…

Я ввинчивался в нее все глубже, потом медленно выходил и снова вторгался. Я заставлю ее говорить.

— Отвечай. Почему? — прошипел я, не в силах совладать с собой.

Как она посмела раздеться на пляже? Как? Бесстыдно лежала на спине с открытой грудью. И все смотрели на нее. Все без исключения!

Она вскрикнула что-то неразборчивое.

— Отвечай.

— Кристиан…

— Ана, мне нужно знать.

Я снова вошел в нее, на всю глубину.

Я заставлю тебя говорить. Мне нужно это знать.

— Не знаю! — выкрикнула она. — Потому что могу! Потому что люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан!

О боже. После ее признания у меня начали плавиться мозги. Я громко простонал, и ускорил свой ритм, входя в нее все глубже и глубже.