– Так вышло. Я при встрече все объясню.

– Ладно. Я жду вас в пятнадцать часов.

– Договорились.

Артем начал собираться. Теперь главное, чтобы Осипов не спасовал. Адвокат сомневался в том, что следователь тут же арестует доктора. Ведь никаких прямых фактов, подтверждающих преступную деятельность хирурга, не имелось. По крайней мере сейчас. А на сбор доказательств потребуется немало времени, в течение которого с Осиповым может произойти все, что угодно.

Следовало все еще раз обдумать самым тщательным образом.

Владимир открыл глаза и не сразу понял, где находится. Ему почему-то сначала показалось, что весь тот бредовый кошмар, в который он был всецело погружен последние две недели, окончен. Сейчас парень проснулся в собственной кровати, у себя дома. Увы, реальность мгновенно отмела эти наивные и робкие надежды.

Он был в той же самой палате. Более того, теперь его кисти и ступни были плотно привязаны к койке кожаными ремнями. Юноша осторожно пошевелил конечностями, проверяя, насколько надежно он закреплен, есть ли у него хоть какая-то возможность двигаться. Тщетно. Между его рукой и ремнем и спичку не просунешь.

Открылась дверь, и в камере появилась Марина Игоревна. На этот раз женщина была без маски. Она улыбалась, но ее глаза вызывали ассоциацию с двумя острыми льдинками.

– Доброе утро, Володя, – все тем же приятным голосом произнесла она.

Словно и не было попытки побега, начавшегося вполне успешно и так неудачно завершившегося.

– Если бы вы не вызвали охрану, мне удалось бы уйти отсюда, – вместо приветствия ответил юноша.

– Вряд ли, – сказала докторша и покачала головой. – Ты сильный, но покинуть это здание у тебя не получилось бы при всем желании.

Вошла медсестра, катя перед собой небольшую тележку с едой. Ноздри Владимира уловили дразнящий запах жареной рыбы и картофельного пюре. Еще на подносе стояли чашка с чаем и тарелочка с пирожком. Женщина поставила тележку у изголовья молодого человека и ушла. Владимир успел обратить внимание на то, что на ней была маска.

– А почему вы теперь показываете мне свое лицо? Карантин закончился? – спросил он.

Марина Игоревна улыбнулась и ответила:

– Это уже неважно.

Владимир выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.

«Что это значит? – подумал он и пристально посмотрел на женщину, пытаясь уловить в ее глазах какой-то намек. – Потому что после моей выходки прятать лицо уже стало бессмысленным!» – неожиданно понял парень и похолодел.

Марина Игоревна заметила его переживания, но истолковала их по-своему.

– Не бойся, никто не будет наказывать тебя за твою шалость, – произнесла она успокаивающим тоном, так, словно разговаривала с бестолковым ребенком. – Хотя руководство нашего центра и приняло решение немного ограничить твою свободу. Но это все только в целях твоей безопасности.

– Как я буду ходить в туалет? Умываться? – осведомился Владимир.

Вопрос юноши не смутил врача.

– Медсестра будет проводить с тобой гигиенические процедуры. Что касается туалета – тебе будут надевать памперс и регулярно менять его. Согласна, это немного хлопотно, но у нас нет выбора. После того как ты побил дежурных охраны, мы не можем рисковать. Судя по всему, твоя опухоль прогрессирует. Ты не отдаешь себе отчета в своих действиях.

– Значит, мне сделают операцию? – уточнил Владимир.

Марина Игоревна ничего не ответила, лишь раздвинула губы в безжизненной улыбке, как если бы уголки ее рта кто-то невидимый растянул в стороны щипцами.

– Я сейчас покормлю тебя, Володя, – сказала женщина, беря в руки тарелку. – Ты же больше не будешь хулиганить?

Юноша плотно сжал губы и промолчал.

– Ну, не капризничай, – ласково проговорила Марина Игоревна, поднося к его рту ложку. – Давай, за маму, за папу…

– Пошла прочь! – выкрикнул Владимир.

Докторше все же удалось впихнуть ему в рот ложку с еще теплым пюре, но парень тут же выплюнул картофель обратно.

– Шалун, – констатировала Марина Игоревна без тени возмущения и поставила тарелку обратно на поднос. – Делаешь хуже только себе. Это называется назло маме отморожу уши.

– Убирайся! – крикнул Владимир, напрягая мышцы.

Эх, если бы он мог освободиться!

– Придется назначить тебе парентеральное питание. Поставим на вену катетер, и все будет в порядке, – прощебетала Марина Игоревна и вышла из помещения, толкая перед собой тележку.

Владимир был в отчаянии. Таким беспомощным он себя еще никогда не ощущал. Симонов не верил этой тетке, сказавшей, что его опухоль прогрессирует.

«Но тогда зачем я здесь? Ради чего все эти нескончаемые анализы и обследования? Что с ним хотят сделать?! А хочу ли я знать ответ на этот вопрос?» – подумал Владимир, и его бросило в жар.

Предчувствие беды, которая подкрадывалась все ближе и ближе, вызывало в нем безотчетный ужас.

После первой лекции у группы Аллы неожиданно возникло окно. Она воспользовалась свободным временем, отправилась в «МедКР», получила от юриста бланк договора и быстро отсканировала его. Обработанный файл девушка отправила на электронный адрес Артема, а также на его сотовый телефон.

После этого она отыскала в записной книжке номер Ирины Звонаревой. За этой двадцатилетней слепой девушкой она ухаживала несколько месяцев назад. Ира была немногословной, очень доброй и спокойной. При этом она всегда старалась держать дистанцию между собой и Аллой, вести себя подчеркнуто независимо. Одинцова подозревала, что причиной этому могло быть нежелание Ирины чувствовать себя человеком второго сорта, хотя она прилагала все усилия к тому, чтобы девушка не допускала таких мыслей. Дружбы между ними не сложилось, но телефон Ирины она сохранила.

«Набранный вами номер не используется», – вежливо сообщил Алле автоответчик, когда она позвонила Звонаревой.

«Может, Ира номер сменила?» – подумала девушка, пролистывая записную книжку.

Виталий Самойлов, двадцати семи лет, попал в больницу в результате несчастного случая. Во время купания в пруду на него наехал какой-то пьяный лихач, катавшийся на водном скутере. В результате парню перебило обе руки, одну пришлось ампутировать. После случившегося у него началась затяжная депрессия. Лишь постоянное общение с Аллой помогало ему отвлекаться от тяжелых мыслей. Она не знала, как сложилась судьба этого парня. На нее навалилась другая работа, началась очередная сессия. Вдобавок бригадир их группы закрепил за ней других подопечных.

Мобильный Виталия тоже молчал. Алла набрала его домашний номер. Трубку долго не брали.

Она уже намеревалась отключиться, как мужской голос раздраженно рявкнул: