– Я просто промолчу, – бросил Тони, пытаясь скрыть саркастический смех. Как ведь прекрасно, что он, и правда, закрыл рот, иначе бы полился яд, отравляющий за километр.

– С тебя двадцать долларов, – бросила Дженни, повернувшись к киперу, чтобы насыпать сахар в специальную посуду.

– С чего бы это? Он не поздоровался с персоналом, – сказала Одри, уставившись на занятую подругу.

– Напомню, ты тоже персонал, – слегка улыбнулась Дженни.

Одри опустила глаза, рассматривая свою рабочую форму. Она начала забывать, кем является и где находится. Перед глазами стоял лишь её начальник, который проявил к ней верх своего уважения, просто поприветствовав на работе. Даже этот поступок для Гранта стал великим достижением.

Эта рабочая смена обещала быть интересной.

Шесть с половиной лет назад

Грант обернулся. Осмотревшись, он мелкими перебежками завернул за угол тюремного здания, где надоедливые надзиратели не в состоянии были что-либо увидеть.

Наконец-то удалось спрятаться от раздражающих взглядов работников тюрьмы, которые смотрели на заключённых свысока, возомнив из себя невинных божественных существ. На праздники им, видимо, Библия дарится, и нимб новый даётся за послушание. Все грешны, как-никак, и это лицемерие лишь больше заставляло испытывать раздражение. За каких-то полгода пребывания в тюрьме у Гранта кардинально изменились взгляды на мир. Пропало желание искать в окружающих положительные качества. Остались только оценка на первый взгляд и сканирование человека на то, может ли он быть выгодным в будущем.

Так бывает, когда твою жизнь бросают с небоскреба, и ты слышишь только один звук. Звук, с которым она разбивается на миллиарды осколков.

Грант умиротворенно улыбнулся, ощутив прикосновения тонких пальцев к своему плечу. Он быстро обернулся и подхватил Мэган. Помогая её ногам обвить его талию, Грант впился в женские губы в беспрерывном поцелуе. Ох, как давно не было совместных прогулок мужчин и женщин. Он уже изголодался по теплым объятиям этой хулиганки. Она невероятно соблазнительна, даже с этим безудержным характером мальчишки.

– Красавчик, куда так спешишь? – бросила Мэган, лишь на мгновение отстраняясь от его губ.

Грант выдохнул, находя силы остановить нахлынувшее желание. Он кивнул в сторону стражей, наблюдающих за территорией:

– Вон тот толстяк ровно в половину второго перемещается на несколько футов левее, и тогда нас будет видно.

– Черт, ты изучаешь положение этих надзирателей? – эта новость её весьма позабавила, и она лишь бросила насмешливый взгляд на его сосредоточенное лицо. – Ты ночами строишь план побега, может? Рассказывай, что в твоей больной голове.

Грант отступил на несколько шагов, косо поглядывая на веселящуюся Меган. Она устроилась на земле в раскованной позе, раскинув ноги в разные стороны.

– Не строю я план побега. Просто хочу знать допустимые для себя грани, – ответил Грант, даря ей непринужденный взгляд. – Ты бы радовалась, что я нахожу для нас с тобой время.

– Нет, ну тут вообще без вопросов. Пять баллов, – подмигнула Мэг, показывая вверх большой палец. – Слушай, откуда новые синяки на руках?

Грант оценивающе уставился на небольшие ярко-фиолетовые пятна на правой руке:

– Полуджокер разбушевался.

– Че-е-ерт, Грант, ты же в прошлый раз смог его положить на лопатки, – скривив губы, Меган начала свою поучительную тираду. Схватив с земли тонкую палку, она потянула её в рот вместо сигареты. – Он работает на Филиппа Тореса, и ты должен их всех поставить на место.

Во взгляде Гранта появилась колкость. Мэган говорила так, будто он сам этого не понимал.

– Я знаю, Мэгги, и как раз собираюсь реализовать новый план, – прошептал Грант, всматриваясь куда-то вдаль и ничего больше не замечая. – Я сегодня подходил к Большому Грегу. Попросил его о помощи взамен на любую просьбу.

– Не поняла. И Грег не послал тебя к чертям? Что же за просьба?

– Он сказал, что придет время, и я всё узнаю.

– Ты ведь понимаешь, что это будет нечто особенно ужасное? Ты заключил сделку с дьяволом, Грант, – недовольно проговорила Мэган, вскочив на ноги и сделав несколько уверенных шагов к нему.

– Я готов продать душу дьяволу, лишь бы больше не попадать в медпункт с многочисленными травмами. Думаешь, забавно ожидать, когда люди Филиппа снова подстерегут меня и изобьют до полусмерти? Нет, не очень круто, Мэган. Мне пришлось согласиться на любые условия Грега, лишь бы он смог обучить меня хоть каким-то методам выживания в этом аду. Если я не помогу себе, то кто поможет?

Мэган с тревогой покачала головой, пытаясь найти те самые нужные слова. Его монолог заставил её посмотреть на ситуацию иначе. Грант действительно игрушка в руках людей криминального авторитета по имени Филипп и если не начнет им противостоять, то попросту сможет выйти из этой тюрьмы лишь в черном мешке для трупов.

– Извини. Я просто так люблю тебя. Не могу смириться с тем, что они делают с тобой, – прошептала Мэгги, прикоснувшись к его руке.

Грант косо посмотрел на неё. Меган – брюнетка. Очень красивая брюнетка со спортивным телом. У неё пышная грудь, выразительные черты лица и глаза, которые романтики, наверняка, назвали бы бездонными, как океан. Но Грант, ощущал лишь дикое и бескультурное желание овладеть ею, не подарив взамен своей любви, которая, как Меган кажется, у неё уже в кармане. Она лишь объект его вожделений в этом неимоверно скучном месте.

– Мэган, не ври себе. Я не люблю тебя, – без формальностей бросил он, не беспокоясь о её чувствах.

– У нас ещё для этого много времени, – ответила она, мужественно прикрывая вспыхнувшую глубоко внутри обиду.

Грант тяжело выдохнул, не вступая в спор. Сколько бы он ни повторял одно и то же, её ответ не менялся. Мэган уверена, что их ждет весьма опасная и захватывающая история любви, даже если оба находятся за решеткой.

– Если бы только мой отец мог помочь тебе… – донеслось из её уст, и Грант в недоумении приподнял брови.

– Чем мне может помочь твой отец? – спросил он, глядя на неё и подмечая неловкость, появившуюся у Мэган.

– Мой папаша тот ещё подонок, – резко изменившись в лице, проговорила она. Меган ткнула пальцем в грудь Гранта, словно это её спасало от бурных воспоминаний. – Он засадил меня сюда. Он сдал меня проклятым копам. Сказал, что любит меня и бла-бла-бла, – промямлила она, скривив губы, словно объелась лимонов. – Говорил, что так я научусь быть законопослушной и снова бла-бла-бла.

Грант растерянно кивнул, заправив ей за ухо прядь волос.

– Ничего не понимаю.

– Мой отец – один из главных судей города.