Брайан никогда не упоминал об Энн. Он часто и охотно общался с Дженнифер, даже шутил, вспоминая их былые проказы, но Кэтрин чувствовала, что ее дочь глубоко безразлична ему.

В ее присутствии он не боялся показаться беспомощным. Ему было все равно, что она подумает о нем сейчас. Но глупышка Джен ничего не понимала, она была уверена, что их отношения возрождаются. Она так и не смогла забыть Брайана и отчаянно радовалась тому, что он проводит с ней много времени. Но Кэтрин догадывалась о том, что это временно, и когда-нибудь зреющий в душе Брайана нарыв прорвется. Больная нога, крушение всех надежд, отдаление от любимой женщины – все это было слишком для одного человека…

Нечаянная находка Дженнифер только укрепила догадки Кэтрин. В книге Брайана она нашла маленькую фотографию смеющейся девушки. Энн Дойчерс. Дженнифер была до слез обижена. Она-то полагала, что между ней и Брайаном все идет на лад, а он бережно хранит фотографию другой женщины!

Кэтрин вертела в руках потрепанный кусочек картона. Лицо девушки на фотографии было лицом счастливого человека. Смеялись не только ее губы – глаза тоже радостно сияли, улыбаясь тому, кто фотографировал ее. Наверняка это был Брайан…

В голову Кэтрин пришла крамольная мысль.

Правильно ли он поступает, отталкивая от себя Энн? Правильно ли поступает она, помогая ему в этом? Брайан упорно погружает сам себя в беспросветный мрак, и она, Кэтрин, ничего не может с этим поделать. В то время как одного присутствия Энн было бы достаточно, чтобы Брайан вновь стал радоваться жизни.

Однако тут подала голос неизбежная ревность.

Признать свою вину и допустить эту нахальную девчонку к Брайану? Ни за что. Тем более что у нее есть превосходный предлог – он упрямо твердит о том, что не желает видеть Энн. Кэтрин всего лишь выполняет его распоряжение. Брайан сам решает, что для него лучше.

Для Энн эти три месяца слились в единое кошмарное бодрствование. С помощью Ларри она исправно получала информацию о состоянии здоровья Брайана. Он шел на поправку – в этом заключалось единственное утешение для Энн. Его упорное нежелание видеть ее причиняло ей страшную боль.

Ларри как мог поддерживал ее. Будучи человеком действия, он предпочитал не разговаривать, а делать. И он развернул кипучую деятельность, не позволяя Энн чересчур погружаться в печальные мысли. Он повсюду возил ее с собой – они вместе беседовали с режиссером и актерами, она присутствовала на кастингах, давала интервью, разрабатывала рекламные кампании. Неожиданно для себя Энн окунулась в увлекательный мир кинематографа. Они переехали в Лос-Анджелес, Холодный Солт-Лейк-Сити и его окраины были покинуты – солнечная Калифорния распахнула для Энн свои объятия. Единственное, что связывало ее теперь с домом, – это длительные телефонные переговоры с персоналом больницы и иногда Эндрю Геллаком.

С Кэтрин Энн принципиально не общалась.

Жизнь ее разделилась на две части. В одной она была активна, улыбчива, приветлива, охотно позировала перед камерами и постепенно начинала ощущать себя знаменитостью. В другой, о которой знал один Ларри Данн, Энн превращалась в сгусток боли. Она замирала у телефона, каждый раз отчаянно надеясь, что она сможет поговорить с Брайаном, что он позовет ее.

Несмотря на то, что ее новая жизнь очень нравилась Энн, Ларри знал, что она сорвется с места и без сожаления со всем расстанется, если Экерсли скажет хоть слово.

Но Брайан упорно молчал.

Поначалу Ларри рассчитывал на то, что полная смена обстановки поможет Энн постепенно забыть Брайана. Боль потихоньку утихнет, и Энн утешится. Ведь она в Голливуде, фабрике грез, где так легко отрешиться от всех былых привязанностей!

Данн приложил массу усилий, чтобы создать Энн славу. Он везде появлялся только с ней.

Вокруг его нового фильма была раздута невероятная шумиха. В срочном порядке начинались съемки, вскоре должна была выйти ее книга.

Голливудской суетой и известностью он хотел закружить ей голову, чтобы ее глаза утратили свое печальное выражение.

Но день сменялся новым днем, а Энн упорно возвращалась в свой номер и садилась к телефону.

Фотография Брайана в массивной деревянной рамке стояла на ее туалетном столике. Все попытки Ларри поухаживать за Энн оканчивались полным провалом – она попросту не понимала, что он имеет в виду. Для нее Ларри был преданным другом, коллегой. Шумиха, поднятая вокруг нее, не имела для Энн значения – все события, которые происходили с ней сейчас, теряли свою значимость, когда она думала о Брайане.

Накануне выхода своей книги Энн вдруг засобиралась домой. Ее решение стало для Ларри полной неожиданностью.

– Погоди, но в пятницу ты должна присутствовать на презентации книги!

Ларри пытался воззвать к ее здравому смыслу. Но Энн носилась по номеру, собирая вещи, и не слушала его.

– Энни, ты же все испортишь! – с отчаянием воскликнул он.

Девушка замерла на середине комнаты с очередным платьем в руках. Ей необходимо уехать. Она не может оставаться здесь после того, что узнала…

– Я вернусь к презентации, – спокойно сказала она.

– улетаешь на день. – хмыкнул Ларри. – Почему бы не поехать после?

– Там найдутся какие-нибудь другие дела, – нахмурилась Энн. – Я больше не могу здесь, Ларри…

Она опустила руки, и платье упало на пол.

Она не могла заставить себя рассказать ему правду. Это принадлежало только ей и не допускало посторонних.

– Ты снова попытаешься с ним увидеться? – с горечью спросил Ларри.

Сейчас он почти ненавидел ее за упорство, с которым она отвергала все его попытки помочь.

Глупая девчонка! Зачем цепляться за то, что больше не принадлежит тебе? Он предлагает ей целый мир, а она закрывает глаза и предпочитает мечтать о своем неудавшемся чемпионе!

– Да, – выдохнула Энн.

– Хоть объясни мне, что все это значит! – взорвался Ларри. – Ты стала совсем другим человеком. Ты больше не клерк в заурядной компании. Ты без пяти минут знаменитость, звезда.

Твою книгу прочитают миллионы людей, фильм посмотрят еще больше. Ты молода, красива, ты создана, чтобы пленять мужчин! Но ты упорно терзаешь себя воспоминаниями о человеке, который отверг тебя.

Энн глубоко вздохнула. Ее молчание только подстегивало Ларри.

– Его комплексы ему дороже тебя! Он даже не счел нужным поговорить с тобой. Прошло три месяца, а от него ни слуху ни духу. Разве любящий человек способен так поступать? Очнись, Энни, перестань мучить себя. Что было у вас с Брайаном? Мимолетное увлечение, которое не выдержало и первого серьезного испытания. Ты полюбишь еще, и не раз. Только приди в себя!

– Ты ничего не понимаешь, – Энн покачала головой. Она была совершенно спокойна, ее взгляд выражал лишь сожаление. – Того, чтобы было у нас с Брайаном, у меня больше никогда не будет. Не всем удается найти это. Я буду самой настоящей дурой, если потеряю его…