От размышлений его отвлек странный шум.

Он перевел взгляд и невольно оторопел.

Перед ним стояла Сид. Она выглядела так, словно сошла со страниц журнала «Вог». Волосы были расчесаны и разделены на пробор. Одна прядь игриво зачесана за ухо. В ушах переливались жемчужные серьги.

А платье, какое платье!

— Что это значит? — невольно вскрикнул он.

Из-за спины Сид появилась Джери.

— Мне нужно подшить платье. Вот я и попросила Сид примерить его.

— А… — Джеффри лишился дара речи. Он с жадностью разглядывал фигуру Сид.

Лиф сидел безукоризненно, открывая красивую линию шеи. Фасон платья подчеркивал ее тонкую талию, от которой к босым ногам спускались пышные шифоновые волны.

Этот контраст делал ее неотразимой. Только хладнокровный мужчина с каменным сердцем мог остаться равнодушным к этой милой прелести с голыми ножками. Разгулявшаяся фантазия Джеффри тут же дорисовала все, что скрывалось под этой роскошью.

— Сид, да ты писаная красавица! — воскликнул он, нарушив свое затянувшееся молчание.

Джери улыбалась во весь рот.

— Красивее, чем Салли Николс? — спросила Сид.

Джеффри едва не рассмеялся, но сдержался, боясь потом об этом пожалеть.

— Красивее, чем Салли Николс.

— Красивее, чем Эшли?

Он так и знал, что она произнесет это имя.

— Эшли — моя сотрудница, и не более того. Иногда я называю ее Железная Леди. Вряд ли это прозвище можно назвать ласкательным.

Сид с облегчением вздохнула.

— Чтобы успокоить тебя, скажу, что ты самая красивая женщина из всех, которых я когда-либо встречал в своей жизни.

«Ты похожа на девочку с фотографии, выросшую и похорошевшую», — подумал он.

Сид покраснела. Он смутил ее своими комплиментами.

Джеффри с восхищением отметил это.

— Теперь моя очередь, — сказал он.

— Что? — непонимающе спросила Сид.

— А как насчет «Гарри любит Сид»?

Джеффри никогда раньше не решился бы задать подобный вопрос в присутствии третьего лица. Он явно начал попадать под влияние местных обычаев.

Губы Сид округлились от удивления.

— Да, но когда это было! Тогда я была глупой девчонкой.

— А теперь?

Сид внимательно посмотрела на Джеффри.

Напряженное молчание нарушила Джери:

— Кажется, я забыла иголку и нитки у Кельвина.

Сид удивилась.

— О чем ты говоришь?

Джери подошла к вешалке с верхней одеждой.

— Я вчера оставила у него не только иголку и нитки, но даже оленину в пакете.

Она надела башмаки и выглянула в окно.

— Подумать только, какой снег пошел. Да, похоже, пурга будет нешуточная. Я, наверное, и переночую у Кельвина. Рискованно возвращаться в такую погоду.

Сид возмущенно воскликнула:

— Да Кельвин живет в ста шагах отсюда!

— Не забудь покормить Бабетту. В кухне полно еды.

Джери натянула на голову шапку и открыла дверь. В комнату ворвался ледяной ветер.

— Что у тебя за дела с Кельвином? — крикнула Сид ей вдогонку.

Джери улыбнулась, взглянув на племянницу через плечо.

— Такие же, как и у тебя с Джеффри.

Дверь с громким стуком закрылась.

Джеффри повернулся к Сид, стоявшей с приоткрытым от удивления ртом.

— Неужели ты раньше об этом не догадывалась? — спросил он.

Она скользнула по нему взглядом.

— Сколько себя помню, Кельвин всегда жил по соседству. Ему шестьдесят два года!

— А ты думаешь, что любовь заканчивается в определенном возрасте?

— Нет, но все же… — она поежилась.

— Тебе холодно, — сказал Джеффри, вставая. — Иди сюда, к огню.

— Мне надо снять это платье.

— Ну, об этом не стоит беспокоиться, — сказал он, чувствуя, что голос начинает выдавать его чувства. — Это мы сделаем вместе.

Сид снова поежилась, но на этот раз совсем не от холода. Она окинула Джеффри взглядом, словно видела его впервые. Высокий, с красивым сильным телом! Такой фигуре может позавидовать любой мужчина. Джинсы обтягивали его безупречные бедра. Темно-зеленая рубашка подчеркивала цвет глаз.

Но больше всего ей нравилось то, как он смотрел на нее. Ее колени невольно задрожали.

Он поманил ее к себе.

Она медленно двинулась навстречу. Джеффри подхватил ее и крепко обнял. В его объятиях она чувствовала себя очень уютно. Она привстала на цыпочки, закрыла глаза и потянулась к нему розовыми губками.

Поцелуя не последовало.

Она открыла глаза. Он откинул голову назад, и расстояние до его губ стало недосягаемым.

— На этот раз мы не будем торопиться, — прошептал он.

Она посмотрела ему в глаза. Да, конечно. Она хотела снова коснуться его губ, но поймала пустоту.

— Сид, — пробормотал он, взяв ее за руки, — мне очень нравится твоя страстность, но давай попробуем сейчас насладиться друг другом, как дорогим вином.

— Я предпочитаю виски.

— Тогда — как очень хорошим виски.

Джеффри замолчал, чувствуя, как сильно напряжено ее тело. Он немного расслабился и заключил ее лицо в свои ладони, наслаждаясь нежным призывным взглядом. В то же время он ни на минуту не забывал, что она может быть совершенно другой. Ему это очень нравилось. Какая еще женщина способна лететь на самолете в пургу в грубой мужской одежде, не беспокоясь о своей внешности, а потом одеться и выглядеть как фотомодель? Только Сид!

— Потанцуй со мной, — тихо проговорил Джеффри, прижимая ее к себе. Одной рукой он взял ее ладонь, а другой обнял за талию.

— Я не очень… — Сид поколебалась, но продолжила: — … не очень хорошо танцую.

— Шутишь, — сказал он, ведя ее то в одну сторону, то в другую. — Раз, два, три, — командовал он, а кухонные часы помогали ему отсчитывать ритм.

Наконец и Сид поймала ритм.

— Но нет музыки, — прошептала она.

— А ты спой песню, которую пела вчера в душе.

Сид помолчала, а потом начала тихонько напевать старый мотив из репертуара Спрингстина. Джеффри медленно подвел ее к выключателю. Он погасил свет. Комната слабо освещалась отблесками огня из камина.

Он обнял ее обеими руками и прижал к себе. Языки пламени отражались в ее глазах золотыми зайчиками. Его завораживали звуки ее голоса, тягучие и сладкие. Ему казалось, что пела каждая клеточка ее тела.