…Рождер помогал Мэгг подняться по трапу на борт.

- А я не упала! - весело похвасталась она, увидев ожидающего Рэнсома. - Когда сошла на берег, то удержалась на ногах. Это означает, что я стала настоящей морской волчицей?

У нее было такое искрящееся настроение, что Рэнсом не удержался от улыбки, а отвечал серьезно:

- Без сомнений, мисс Ливермор. Вы нашли то, что искали?

- Да, и все хорошо! - она так и сияла. Рэнсом смотрел на ее губы, на ровные небольшие зубки и внезапно подумал… Но тут же одернул себя: стоп, здесь следует остановиться.

- Тогда, возможно, вас порадует обед. Сегодня все свежее, только что из города, - произнес он.

- А когда мы отправляемся?

- Завтра на рассвете. Будем ждать отлива.

Мэгг проснулась от тишины.

За прошедшие недели она привыкла к тому, что на корабле не бывает совсем тихо: «Счастливица» поскрипывала, стонала мачтами, хлопала парусами и издавала массу звуков, словно живое существо. Да Мэгг и воспринимала уже корабль как живой. Может быть, потому что команда тоже к нему так относилась.

Сейчас же стояла глубокая ночь, из открытого окна не доносилось ни звука, и Мэгг стало страшновато. Она протерла глаза, встала и выглянула наружу. Нет, непохоже, что снова буря, иначе боцманская дудка пела бы вовсю, а с мостика летели бодрые команды. Мэгг напрягла слух - ни шагов на палубе, ни тихого насвистывания рулевого. Что их всех, русалки утащили?

Мэгг сбросила ночную рубашку и принялась одеваться.

Вот уже неделю корабль шел вдоль побережья Африки, уходя все дальше и дальше на юг. Через пару дней должны пересечь экватор, так сказал капитан. Мэгг порадовалась, что удалось зайти на Фуэртевентура и хоть немного обновить гардероб - она чувствовала себя гораздо лучше в легких хлопковых платьях. Не слишком изысканно, зато практично. О том, что в Англии сейчас уже носят бархат и шерсть, Мэгг вспоминала с содроганием.

На родине, наверное, начались дожди - на дворе сентябрь, холодно. Здесь же время словно повернуло вспять, возвратив лето. Океан радовал спокойной погодой, и ничто не предвещало внезапной остановки. Да и где останавливаться? Земля далеко, «Счастливица» даже в Гвинейский залив не зайдет - она движется по кратчайшему пути к мысу Доброй Надежды. Обогнув его, шхуна направится в Китай по Индийскому океану.

Мэгг поднялась на палубу и остановилась, не зная, куда идти. Вроде бы все спокойно. Ночь тихая, небо усыпано звездами. Девушка сделала несколько шагов.

- Мисс Ливермор, - донеслось с мостика, - это вы там стучите каблучками?

Мэгг обернулась.

- А вы постоянно стоите ночную вахту, капитан?

- Нет, - сказал Сильверстайн, - поднимайтесь сюда. А впрочем, стойте где стоите. Я к вам сейчас приду.

Он вполголоса сказал что-то рулевому, который ответил обычным: «Есть, капитан», - и сошел на палубу.

Мэгг отчего-то занервничала, когда Сильверстайн оказался слишком близко. Днем он ее не пугал, а ночью…

Они прошли ближе к носу судна, и тут Мэгг поняла, что не так: корабль не двигался!

- Что случилось? - она подняла голову и увидела обвисшие паруса.

- Штиль. Такое бывает в здешних широтах. - Рэнсом прислонился к мачте и скрестил руки на груди. - Присаживайтесь, мисс, если уж не спите. Вон бочонок.

Но Мэгг садиться не стала, а подошла к борту и огляделась.

Ночь была роскошная. Среди созвездий нашлись незнакомые - интересно, как называется вон то скопище звезд, повисшее у горизонта? Млечный Путь лился через все небо, мерцая в невообразимой дали. Небесная Дорога, Тропа Богов, как его называют еще?.. Древние греки считали, что Зевс подложил своего сына от смертной женщины спящей Гере, чтобы Геракл выпил божественного молока и получил бессмертие. Гера, проснувшись, увидела, что кормит не своего ребенка, и оттолкнула его от себя. Брызнувшая из груди богини струя молока превратилась в Млечный Путь.

Океан был тих, но подвижен: «Счастливица» еле заметно приподнималась и опускалась. Океан дышал. Мэгг и представить себе не могла, какая толща воды держит сейчас корабль.

На носу еле заметно покачивался фонарь. Обвисшие паруса казались частью Млечного Пути.

Сильверстайн за спиной Мэгг проговорил негромко:

Ночь. Море спит. О, как в подобный час

Мы ждем любви, как верим, что любили,

Что друг далекий ждет и любит нас,

Хоть друга нет, хоть все о нас забыли…[3 - Джордж Гордон Байрон. «Паломничество Чайльд Гарольда». (Перевод В. Левика.)]

Мэгг с улыбкой повернулась к нему:

- Вы знаете хоть одного поэта, кроме Байрона?

- Знаю. Но Байрон подходит лучше всего.

- Вы считаете, что он все описал?

- Не все. И до него были. Мы сейчас плывем, словно в Крестовый поход, только немного не в ту сторону. - Рэнсом усмехнулся. - А Бог везде, не только в Палестине. Правда, забавно?

- Не вижу ничего забавного, - обронила Мэгг.

Он помолчал и вновь заговорил стихами:

Земная жизнь была забот полна,

Пускай теперь при первом бранном зове

Себя отдаст за Господа она.

Войдем мы в царство вечных славословий,

Не будет смерти. Для прозревших внове

Блаженные наступят времена,

А славу, честь и счастье уготовит

Вернувшимся родимая страна…[4 - Конон де Бетюн. «Увы! Любовь, зачем ты мне велела». (Перевод Е. Васильевой.)]

- Это про вас?

- Это про нас, - сказал капитан, - про нас, странствующих и повествующих, про нас, остановившихся сейчас в океане, про нас, идущих завоевывать новые земли. Война все еще полыхает в Китае - не боитесь там оказаться, Мэган?

- Мэгг, - поправила она его, - и нет, я не боюсь.

- А я вот боюсь за вас, Мэган, - сказал Сильверстайн, упрямо называя ее полным именем. - Вы так смело бросились вперед, не подозревая, что вас ожидает. Кто знает, что вам предстоит. Запомните этот миг, как и я запомню. Сейчас так спокойно, все спят на корабле. Бодрствуют только вы, я, вахтенный да рулевой. Ах да, еще впередсмотрящий, но он нас не видит и думает, что он один под звездами. Пока мы еще приманим ветер, пройдет много времени. Вы верно не боитесь, Мэгг?

- Чего мне бояться? - спросила она. - Я вас совсем не понимаю.

Может быть, он пьян, оттого и говорит загадками? Мэгг все-таки села на бочонок. Темнота была не слишком густой - и пускай фонарь на носу еле-еле теплится, вода отдавала звездный свет. И даже лицо капитана оказалось нетрудно разглядеть. Рэнсом смотрел на океан без улыбки.

- Не хочу говорить о войне, - сказала Мэгг, так и не дождавшись ответа. - Не хочу пока. Лучше расскажите мне что-нибудь красивое, Рэнсом.