Мэгг не стала к нему приближаться - почему-то ей показалось, что момент неподходящий. Она лишь молча на него смотрела, не понимая, отчего ей не хочется отводить взгляд.

К суше они подошли во второй половине дня. Фуэртевентура, как объяснил Мэгг капитан, остров большой; Пуэрто-дель-Кабрас, в переводе - Козий порт, принимал разные корабли, в основном останавливавшиеся здесь, чтобы пополнить запасы пресной воды. Как рассказал Сильверстайн, лесов на острове почти не осталось: испанцы вырубили их, чтобы построить корабли. Так что Пуэрто-дель-Кабрас понемногу приходил в упадок, жили здесь в основном местные, которым не было дела ни до чего, кроме выпаса коз. Коз на острове водилось в избытке.

Разумеется, граф не отпустил Мэгг гулять по городу одну. Девушка втайне надеялась, что он отправится с нею, однако капитан приказал мистеру Таннерсу и еще двум матросам сопровождать мисс Ливермор, а сам отговорился делами. Какие у него были дела в этом небольшом городке, Мэгг не знала. Она вскоре позабыла о капитане, так как Пуэрто-дель-Кабрас, несмотря на некрасивое название, оказался совершенно очарователен.

А может, в том повинен был океан; за последние дни Мэгг привыкла, что океан темно-синего цвета, и удивилась его виду у берегов острова. В волнах, ласково набегавших на ослепительно-белый песок, прятались все оттенки синевы и бирюзы, и еще был какой-то невообразимый зеленый цвет - Мэгг в жизни подобного не видела! Может, виной тому слишком яркое солнце, от которого приходилось щуриться и прятаться под кружевным зонтиком, может, какая-то неизвестная особенность здешних земель - однако Мэгг вдруг открыла, что на свете полно цветов, о которых она до сих пор не знала, и это ее потрясло.

Моряки никуда не спешили, наоборот, радовались возможности пройтись и поглазеть на местных девушек, которые иногда хихикали, подбегали и касались смуглыми руками воротников матросов - это считалось хорошей приметой. Мэгг медленно шла по улице, смотрела по сторонам, и взгляд все время цеплялся за яркие пятна: то алые цветы, выросшие в грубом глиняном горшке на подоконнике каменного домика, то выкрашенная ярко-желтой краской дверь, то неизвестное растение - чистый изумруд. На Фуэртевентура постоянно дул ветер, и под его ровным потоком поворачивались флюгера, трепетало разноцветное белье, развешанное на веревках в узких, словно колодцы, двориках. Мэгг так засмотрелась, что забыла, зачем отправилась в город, - и если бы не предприимчивая Хатти, прошла бы мимо нужной лавки.

Конечно, это был не английский магазин с его ухоженными продавщицами, непременно улыбавшимися знатным дамам, фарфоровыми чашечками и французскими тканями. Здесь дам обслуживали две швеи, причем одна оказалась хозяйкой магазинчика. Мэгг не говорила по-испански; на помощь пришел один из матросов, кажется, Роджер, и девушка поняла, что Сильверстайн не зря отправил его с нею. Парень немного говорил на испанском, и через некоторое время удалось столковаться. У хозяйки нашлось несколько уже готовых, весьма простых, но удобных платьев. Пришлось немного подогнать их на Мэгг. Это заняло час, матросы послушно подождали за дверью.

Для Хатти тоже подобрали пару простых светлых юбок и блузок. Весьма довольная Мэгг расплатилась, и матросы понесли покупки на корабль.

Рэнсом смотрел, как она возвращается на корабль - идет по причалу, весело смеется, о чем-то шепчется с Хатти… Мэгг показалась ему цветком. Он никогда раньше не сравнивал женщин с цветами, он вообще не был силен в сравнениях - и теперь, когда они приходили ему на ум, то ли всплывали из глубин памяти, то ли рождались сами, - Рэнсом слегка терялся и не знал, как это понимать.

В одном он не сомневался: мисс Ливермор не должна заметить его растерянность.

Он говорил с нею так же, как и в начале их знакомства, и даже немного свободней, потому что она наконец перестала прятаться под маской непримечательной девушки и позволила себя разглядеть.

Вряд ли Мэгг сама понимала, что ее роль уже не обманывает Рэнсома; принявший ее на борт как пассажирку, как неизбежность и в первое время жалевший о своей добросердечности, капитан Сильверстайн теперь ни капли не жалел. Конечно, он привык к обществу своих матросов и книг из громадного сундука - книги спасали его ум в открытом море, где нельзя его совершенствовать ничем иным, кроме как чтением и беседами. Но что нового о Цицероне мог знать мистер Таннерс, в прошлом - простой рыбак из деревушки неподалеку от Саутгемптона? Чем Черная Борода, служивший еще отцу Рэнсома, мог удивить своего капитана? Книги были отрадой и спасением, а верная команда - опорой. И Рэнсом уже забыл, совсем забыл, какое это удовольствие - интересный собеседник во время плавания.

Имелось что-то еще, что тревожило его и иногда возникало перед внутренним взором, но никак нельзя было это разглядеть, только почувствовать легкое беспокойство, а от чего оно шло - оставалось лишь гадать. Рэнсому это не нравилось. Он привык мыслить спокойно и ясно. А теперь? Над ним все еще висел долг непрощения, который тяготил и заставлял хмуриться. И вот еще мисс Ливермор, Мэгг…

Про себя он говорил Мэган - это имя подходило ей больше, чем легкомысленное Мэгг. И хотя девушке нравилось, чтоб ее называли так, в мыслях Рэнсом мог именовать свою пассажирку как угодно.

Ему казалось, что он давно ее знает. Когда ее ум начал открываться ему навстречу и оказался ярким и богатым, Рэнсом снова поверил в удачу, ходившую за ним, как привязанная, всю жизнь. Даже пассажирка досталась - не безголовая кокетка, а женщина начитанная, умеющая делать выводы и говорить об обстоятельствах. Все это весьма радовало Рэнсома, любящего длинные философские споры.

И, кроме того, смотреть на мисс Ливермор оказалось приятно. У нее было красивое округлое личико, нежная кожа и зеленые глаза - ну точно морская ведьма! Волосы она аккуратно и скромно укладывала, и Рэнсому иногда хотелось растрепать их, чтобы увидеть, какова Мэгг, когда не закована в броню воспитания. Он смотрел на нее как на женщину, хотя запрещал себе это ранее.

И вот сейчас она возвращалась на судно - даже отсюда видно, что ей хорошо, что она веселится и ей нравится этот день, и бирюзовый океан, играющий оттенками, и этот плотный ветер. На Фуэртавентура, как нигде, ощущалось пространство - остров почти плоский, стоят лишь старые мельницы - молино, - и их крылья медленно крутятся под ветром. Опрокинутый купол неба, ни единого облачка, дождей тут не бывает, а если случаются - так это целое событие. И местные жители все пропахли солнцем и океаном, у них коричневая загорелая кожа, глаза как темные сливы и белоснежные зубы. И Мэгг все это увидела, узнала, как и Рэнсом узнал когда-то.

Она лишь открывает для себя уже ведомый ему мир. И Рэнсом понял, что ему приятно показывать Мэгг те кусочки мира, которые ему уже известны, - это новое ощущение. Он никогда еще не показывал женщине океан, не показывал те уголки, куда заходит шхуна, не дарил ей путешествие. О нет, это ведь не подарок, а сделка. Конечно, сделка. Не стоит забывать.

Только мир бесконечен, а впереди еще два или три месяца плавания. И Рэнсому будет, с кем и о чем поговорить.