не знал, как поступить в этой ситуации – идти за ней и оправдываться, или отпустить? Помимо этого, Боско напрочь отказывался верить, что Логан действительно мог рассказать про их работу, мог подвергнуть Беатрису опасности, мог утаить от него этот злосчастный разговор, но всё же понимал, что девушка действительно была права – ей нельзя оставаться с ними, как бы сильно он того не желал. Чем ближе она к ним, тем ближе к ней смерть.

***

Было около полуночи, когда Беатриса стала ощущать слабость. На свой страх и риск она в одиночку бродила по ночным улицам Бостона. Ей было не страшно за свою жизнь, она всего лишь хотела остудить наболевшую голову любым возможным способом. Возвращаться в холодную квартиру ей совсем не хотелось. Она попыталась скрасить одиночество в уже породнившейся «таверне Джека», но Джо сегодня там не было. Она выпила пару рюмок рома, обсудила предстоящие репетиции с Фредом и, услышав с его уст, что выглядит она очень нехорошо, твёрдо решила завязать с алкоголем. Не найдя отдушину в пьяном угаре и табачном дыме, Беатриса вызвала такси и уехала домой.

Там, возле подъезда, её ждала машина Логана. Он стоял, облокотившись на капот, и курил сигарету.

– Что ты здесь делаешь? – разозлилась Бэт.

– Я звонил, – он выкинул окурок. – Часа два назад. Почему не ответила?

– Отключила звук, но разве это важно? Сколько раз до этого звонила я, и разве ты ответил хотя бы на один мой звонок?

– Я не мог.

– Или не хотел?

– Нет, не мог.

– Действительно? Был настолько занят, что в двадцати четырёх часах не нашел для меня нескольких секунд?

– Мне очень жаль, если тебя это задело.

– Я не нуждаюсь в твоей жалости. Это унизительная подачка. Мне грустно от того, что я позволила себе доверять тебе. Мне показалось, что между нами действительно есть что-то, что заставляет чувствовать себя живым, хотя бы на долю секунды, но я ошиблась.

– Так значит, тебя всего лишь расстроило, что мои чувства к тебе оказались фальшивкой? Разве я виноват, что ты придумала себе, словно между нами что-то происходит? Я не обязан быть с тобой на связи круглые сутки, и тем более не обязан отчитываться за каждый свой шаг.

– Тогда почему ты здесь?

Логан умолк, стиснув зубы.

– Неужели ты приехал просто так и беспричинно ждал меня два часа? Настолько тебе всё равно, что я всего лишь один раз не ответила на звонок? – Она на минуту задумалась, а после рассмеялась: – конечно, нет, какая же я дура. Дело ведь не в этом! Боско уже успел доложить тебе, так ведь?

– Нет, мы в ссоре.

– Конечно. Логан, убирайся.

Она стремительно зашагала к входной двери, но он преградил ей дорогу:

– Что мне должен был доложить Боско?

– Спроси у него.

– Даже не подумаю, хочу услышать от тебя.

Бэт фыркнула, натягивая презрительную улыбку. Её веки слегка дрожали, она больше не могла сдерживать себя. Казалось, ещё немного и по её щекам скатится слеза. Заметив это, Логан попытался обнять её, но в ответ получил толчок, вот только его это не остановило, и он лишь сильнее прижал Беатрису к себе. Она стояла неподвижно, глядя куда-то перед собой. Логан тяжело вздохнул и провёл рукой по её спине:

– За что ты сердишься на меня? Дело действительно в одних только звонках?

– Спроси у Робина Уилсона, хотя вот дилемма, он не ответит, его ведь убили неделю назад.

Логан опешил. Отпустив Беатрису, он отошел в сторону. Вход был свободен, однако теперь она замерла, не в силах пошевелиться. Её рот слегка приоткрылся, а лицо исказилось в ужасе. Она медленно посмотрела на парня:

– Выходит, я не ошиблась…? Лиам Миллер? – Логан опустил глаза, а затем, облизнув губу и покачивая головой, снова посмотрел на Беатрису. – Эндрю Кокс? Эрл Говард? Пожалуйста, не молчи, скажи хоть что-нибудь в своё оправдание!

– В своё? – он расхохотался. – Ты же не повесила их на меня одного?

Струйка слезы покатилась по бледной коже. С трудом проглотив слюну, Беатриса прошептала:

– Семья Хендерсен? Вся. Включая детей.

Логан нахмурился.

– Откуда у тебя информация понять несложно, во всех новостях об этом говорят. Но почему на нас подумала? К смерти некоторых из них мы действительно непричастны.

– У меня не было других вариантов. До этой минуты всё вышесказанное было лишь догадкой. У меня возникло нездоровое желание отыскать как можно больше информации, чтобы понять твою работу и взвесить реальные риски. Я больше не хочу знать ни тебя, ни Боско. Порой я ненавижу свою жизнь, но умирать из-за чьих-то ошибок мне совсем не хочется. То есть… – она замялась и, нервничая, стала царапать ноготь на большом пальце. – Не пойми неправильно, я не хочу обвинять вас в чем-то, мне не понять ваш мир, но теперь я догадываюсь, почему мне может, как ты говорил, угрожать опасность. Ты не безразличен мне. Но я не готова идти твоей дорогой.

Логан ничего не ответил. Его молчание было невыносимым для Беатрисы. Что он мог сказать? Начать её отговаривать, но зачем? Вряд ли это изменило бы её решение. Оправдываться тоже было ни к чему. Он вознёс руку над её головой, чтоб потрепать макушку, но вдруг остановился. Теперь этот жест был лишним. Его лицо осталось непроницаемым. Он развернулся и пошел в сторону машины, но остановился, сделав несколько шагов, и, не оборачиваясь, сказал:

– Я был очень рад познакомиться с тобой, Беатриса. Надеюсь, у тебя всё будет хорошо.

– И это всё?! – выкрикнула она, глядя, как он уходит. – Это всё, что ты можешь мне сказать?!

Он повернулся:

– Не нужно кричать, мы ведь не одни здесь.

Бэт подошла к нему вплотную и медленно повторила:

– Это всё?

Он убрал с её лица прядь волос и, приподняв женский подбородок, едва заметно улыбнулся:

– Если кто-либо узнает, что ты копаешь под наших ребят и знаешь больше, чем положено, конец будет очень печальный. Я не готов потерять тебя. Не надо было тебе отвечать на тот звонок, не надо было меня допрашивать. – Логан потянулся к подплечной кобуре, скрытой под курткой, и, достав из неё пистолет, вложил его в женскую руку. – Надеюсь, ты ни с кем не обсуждала то, что узнала, но так мне будет спокойнее. Теперь да, всё.

Он сел в машину. Ему нельзя было оставаться с ней, он знал, что не сможет так просто покинуть её. Они были знакомы совсем ничего, но это странное чувство, что между ними пропасть в несколько лет, никак не могла оставить