про схемы движения глаз и невербальное поведение. На добровольце показываю, как устроен манипулятивный гипноз и как не стать жертвой в такой ситуации.

В конце моего тренинга люди аплодируют, а полковник В. А., который тоже был свидетелем занятия, мне говорит:

– Ну ты даешь! Молодец…

Однако по возвращении я выслушиваю ряд критических замечаний, что «мы не проводим занятия в такой форме». Это, наверное, был триггер – спусковой крючок, и я понял, что нужно увольняться.

Мне не интересны перспектива очередного звания, пенсия, медали и ордена – меня интересует наука психология. И сейчас я перед выбором – психология или служба. Два этих понятия несовместимы по определению.

Рапорт на увольнение я еще не написал.

В коридоре здания вижу знакомую фигуру – мой бывший командир полковник Дмитрий Дятлов. Подхожу к нему:

– Здравия желаю, товарищ Дмитрий Владимирович!

– Здравия желаю, – он здоровается со мной «по-братски» – так здороваются друзья, когда как бы прижимаются плечом к плечу. – Как дочь? – первый и, конечно же, самый важный вопрос. – Не жалеешь, что перевелся?

– Честно? Уже жалею.

На следующий день я написал рапорт на увольнение.

На душе стало сразу как-то легко и комфортно. Ощущение такое, как будто ты шел длительное время в неудобной обуви, натирая ноги, но при этом обманывал сам себя, что ничего – боль пройдет и все станет хорошо, обувь примет нужную форму. Пока не стер ноги в мясо и не решился наконец снять все-таки обувь, которая просто не твоя, не твоей формы…

Рапорт написан, теперь мне осталось отработать положенный срок – календарный долгий месяц. Я ищу в интернете вакансии психолога – ничего. Наверное, это покажется странным, но я совершенно не переживаю по этому поводу. Я убежден в том, что если ты хочешь заниматься своим любимым делом, то обязательно найдешь свое место, где сможешь реализовать себя. Я написал рапорт на увольнение, я не хочу больше ходить на работу, которая вызывает стресс и не приносит никакой радости и удовольствия. Каждую неделю ждать выходных, а каждый день – конца рабочего времени… Я считаю это как минимум глупым. Жизнь не стоит того, чтобы ее растрачивать впустую, это самое настоящее пассивное самоубийство.

Наверное, поэтому я спокоен. Написав рапорт, я, наоборот, чувствую легкость и уверенность в том, что сделал верный шаг, принял правильное решение.

Многие мне говорят на работе, на которую мне осталось ходить меньше месяца:

– У тебя же семья! У тебя же маленький ребенок! Куда ты уходишь? Подожди – всегда успеешь уволиться!

И тут я думаю: что же за истинный мотив вы прячете за этим мнимым и плохо сыгранным беспокойством? Ответ приходит практически сразу же: да и где ж мы сейчас найдем такого психолога вместо тебя?

Так все становится на свои места. Я продолжаю разговор с улыбкой на лице, потому что мне смешно смотреть на игры, в которые играют люди. Некоторые думают, что они умнее всех, – они уверены в своих интеллектуальных способностях и считают их уникальными, но я же тоже чему-то учился, пусть хоть иногда и прогуливал занятия.

Твой главный враг – это страх. Он сковывает и парализует, не давая тебе никакой возможности сдвинуться с места – сделать движение вперед. Страх заставляет тебя ходить на работу, которую ты ненавидишь. Приведу типичный монолог человека, недовольного своей работой:

«…у меня стабильно один выходной – воскресенье, а во вторник и среду можно уйти домой раньше – в двадцать один ноль-ноль…

…и начальник не каждый день, а через день кричит на меня благим матом при всем коллективе, не стесняясь в выражениях…

…зато стабильный оклад!..

…пропью еще один курс седативных и успокоительных препаратов, а там уже и отпуск скоро…

…мои эмоциональные срывы жена и ребенок могут потерпеть два-три раза в неделю…

…язва, псориаз, ВСД, СРК – нет, это не от работы. Это экология плохая, ну и влияние Запада…

…куда идти – все хорошие места заняты, а без знакомств сейчас никуда…»

Это реальные примеры высказываний людей. И почти за каждым из этих высказываний стоит страх. Человек не любит свою работу, но продолжает ходить туда, как на каторгу. И с каждым таким шагом он все глубже и глубже втаптывает свой большой или маленький талант, который он смог бы реализовать, преодолев свой страх и сделав хотя бы один шаг вперед, навстречу улучшению качества своей жизни…

Я продолжаю искать работу.

В свой выходной на улице Текучева я случайно встретил Виктора Александровича Солдаткина – доктора медицинских наук, заведующего кафедрой психиатрии и наркологии Ростовского медуниверситета. Когда я еще был в МЧС, доктор Солдаткин читал нам курс лекций. Тогда он подарил всем свою книгу «Посттравматическое стрессовое расстройство». Книга досталась каждому, кроме психотерапевта Павла Долгова – его в тот день просто не было на работе. Как мне ни нравился подарок доктора Солдаткина, я посчитал справедливым передарить его Павлу – ведь он организовал этот курс лекций, связался с заведующим кафедрой медуниверситета, но в итоге остался без книги.

Потом я искал эту книгу в магазинах и в интернете, но нигде не смог найти.

И вот спустя четыре года на улице Текучева я случайно встречаю Виктора Александровича. Я здороваюсь и говорю, что нигде не могу найти его книгу, на что доктор Солдаткин отвечает, что я могу прийти на кафедру, и он мне ее подарит.

В назначенное время я не то что иду на кафедру медуниверситета – я туда бегу. Виктор Александрович дарит мне свою книгу, подписывает ее, и мне достается огромная по размерам книга, посвященная проблеме посттравматического стрессового расстройства с теоретическим анализом, результатами исследований и полным комплексом психодиагностического инструментария.

В свободное время я внимательно читаю книгу, подаренную мне автором.

Я продолжаю искать работу.

Отправляю свое резюме в университеты своего города – решил попробовать преподавать психологию, тем более что у меня уже есть готовая программа по экстремальной психологии, которую я разработал еще со времен увольнения из МЧС.

Одно из моих электронных писем я отправляю Виктору Александровичу Солдаткину. Ответ от него приходит в этот же день: «У нас в мединституте специфика – медицинская психология. Не знаю, насколько экстремальная психология может вписаться. Попробуйте поговорить с Игорем Николаевичем Хмаруком…»

Игорь Николаевич – заведующий кафедрой психотерапии и медицинской психологии в медуниверситете, действующий профессор военных наук. Мне довелось посетить несколько его лекций. Я хорошо помню, как вся аудитория слушала профессора, чуть ли не затаив дыхание. Конечно, я слушал точно так же. Сказать о том, что он профессионал и мастер своего дела, – это ничего сказать. Лекционный материал он дает в какой-то своей, совершенно уникальной форме, приводит данные исследований и всегда делится клиническими случаями из личной практики. Если у аудитории появляются вопросы – Игорь Николаевич готов