Я припарковался на набережной и пошел целеустремленно, не обращая внимания на взгляды. Ходить в середине лета в толстовке с капюшоном было странно. Быть известной как девушка, которая увлекалась оргиями и самоубийствами? Один парень, в частности, заставил меня сбиться с шага. На нем была серая шапочка, белая майка с надписью “БЕСПЛАТНО” и цветастые шорты. Он выглядел ненамного старше меня, прислонившись к "мерседесу" и слоняясь без дела, как это делают крутые молодые люди из соцлагеря. Как будто время не имело никакого значения, а молодость была вечной. Я думала, он собирается поговорить со мной. К счастью, это было всего лишь мое перегруженное воображение и процветающая паранойя. Он улыбнулся, махнув рукой, чтобы поздороваться. Я проигнорировала его, мой пульс стучал под веками. Я спустился по лестнице, ведущей в кафе, которое находилось прямо на пляже, под набережной. Я не могла войти, зная, что Пэм и Бэйн заметят меня. Так что я осталась снаружи, прячась за прикованными велосипедами, пока не заметила их из стеклянных окон, сидящих в том же углу, где мы с Бэйном сидели, когда он сделал мне тот коктейль. Мое сердце взбунтовалось в груди. Я чувствовал себя обманутым ими обоими, хотя, по правде говоря, ни один из них не обещал мне верности.

Дело в том, что один из них был мне обязан.

Я наблюдала, как Пэм откинула голову назад и рассмеялась над чем–то, что сказал Бэйн, взбивая свои выгоревшие светлые волосы и разглаживая ткань своего розового коктейльного платья. Она покрутила наманикюренным розовым, как жвачка, пальцем по краю бокала и кивнула в ответ на его слова, как будто он только что поделился с ней лекарством от рака.

Бэйн развалился на стуле перед ней, тихо разговаривая и выглядя блаженно скучающим. К этому времени я уже выучила выражение его лица. Их было не так уж много. Когда он был погружен, его глаза блестели, как будто он был под кайфом. От жизни. Но сейчас он выглядел так, словно был на грани зевоты.

Пэм потянулась через стол и положила свою ладонь на его, прижимая свободную к сердцу. Не моргнув глазом, он убрал руку и сунул ее в карман.

Следующие десять минут это было танго толчков и тяг.

– Она тряхнула волосами. Он нажал кнопку на своем мобильном телефоне, чтобы проверить время. – Она хихикнула. Он вытянул шею, заглянул ей через плечо и что–то рявкнул на Гейл и Бека. Она сжала руки вместе, чтобы показать свое пышное декольте. Он наклонился, чтобы погладить собаку, которая сидела под сиденьем клиента рядом с ним. Отчасти я испытала облегчение от того, что Бэйн отверг ее ухаживания, а отчасти–ярость оттого, что она притворялась, будто заботится обо мне, в то время как на самом деле все, чего она хотела, это переспать с парнем, который пытался подружиться со мной. Но больше всего я чувствовала себя неподготовленной ко всем внезапным переменам в моей жизни. Настолько, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что они встали со своих мест. К тому времени, как я вернулась в реальность, Пэм уже направлялась к двери. Я прыгнул за кафе, спрятавшись за бетонной стеной. Они оба вышли, и я услышал, как они болтают.

Щелчок зажигалки, когда Бэйн прикурил косяк. Наводящее на размышления мурлыканье, которое Пэм выпустила после него.

– Делиться–значит заботиться, – протянула она.

– Избавь меня от этого дерьма, Памела. Вы один из самых капиталистических людей, которых я когда–либо встречал. Ты не стал бы делиться кучей дерьма, если бы думала, что кому–то это действительно нужно.”

– Ты не долен, быть таким суровым.

– Тебе не нужно быть такой отчаянной.

Пауза. Мое сердце переполнилось, и я была почти уверена, что говорю это в буквальном смысле слова. Я чувствовала, как он распространяется внутри меня, почти слишком большой, чтобы нести.

– Так каковы же ваши намерения относительно моей дочери? – Ее голос стал хриплым, когда она приняла удар его косяка. Ответ Бэйна последовал после рассчитанной паузы.

– Мне нужны не ее трусики.

– Хорошо. Потому что она никогда не будет спать с тобой.

Мои щеки вспыхнули. Не то чтобы она ошибалась. Дело было в том, что она решила сказать ему правду, потому что подчеркивающее сообщение было: "но я скажу.

– Я не смотрю на нее так.

– Как, например?

– Как дырка, пропитанная спермой. Кроме того, она слишком молода для меня, – огрызнулся он. Моя челюсть напряглась. Он был всего на пять лет старше. Через несколько недель нам обоим будет по двадцать. Еще одна невидимая ветка плюща обвилась вокруг моей ноги, поднимаясь выше, к колену. Почему это тебя беспокоит?

– Ну, если ты знаешь… – Пэм замолчала.

– Приятно было познакомиться, Памела. Я надеюсь часто видеть вас, когда вы гуляете, а не спите с друзьями своей дочери. И это было все. Из своего укрытия я наблюдал, как Пэм поднимается по лестнице с пляжа на набережную. Я дала Бэйну еще несколько минут, чтобы прикончить косяк и вернуться внутрь, прежде чем выйти из укрытия, только чтобы обнаружить, что он все еще стоит там.

Персиковый.

Сделав прямой шаг к лестнице, не позволяя себе встретиться с ним взглядом, я услышала, как он мелодраматично вздохнул за моей спиной.

– В следующий раз, когда будешь скучать, просто позвони. Хотя сталкинг определенно предпочтительный метод, если твоя цель–погладить мое эго.

Я застыла на полушаге, румянец мгновенно согрел мое лицо. В последнее время я часто краснела. Это была еще одна вещь, которую новая Джесси не одобряла.

– Я просто … – Я огляделся вокруг в поисках... чего именно? Удобный кусочек песка, в который можно засунуть голову?

– Ты просто...? – Он приподнял бровь, направляясь ко мне. Каждый раз, когда я встречалась с ним, я была сбита с толку его абсолютной мужественностью. И не в хорошем смысле. Даже в моих воспоминаниях, в которых Бэйн был красиво вырезан, я все еще не могла полностью запечатлеть его острую костяную структуру и ярко–зеленые глаза. –Дай угадаю–ты просто был по соседству и решил заскочить посмотреть, не приударил ли я за твоей мамой? - Он прислонился плечом к стеклянной стене кафе, глубоко засунув руки в карманы. Я пнула маленький камешек, отправляя его на другую сторону дороги, не сводя глаз с моих кедов.

– Я же сказал тебе, Снежинка. Я не собираюсь испортить то, что у нас есть.

– Так ты продолжаешь говорить, – сказал я.

– И поэтому ты не слушаешь. Сменим тему. Что ты хочешь сделать в последний день своей свободы?

– Свободы? – прозвучало глупо даже для моих собственных ушей. Это было дыхание корицы, смешанное с морской солью его волос. Стоять так близко к мужчине, не спасая свою жизнь, казалось достижением, но это не оставило меня равнодушной.

– Ага. – Он пнул свой косяк ботинком, сбросив его на песок, как футболист. – До того, как ты завтра начнешь зарабатывать.

– Неужели у вас нет ни одной несчастной души, которую вы могли бы присвоить? – Я вздернула подбородок и скрестила руки на груди. Бэйн рассмеялся.