нем лица нет. Ему еще и операцию перенесли. Плохо себя чувствует. Он сейчас рядом. Очень хочет поговорить с тобой.

— Дай ему трубку…

— Стася…

— Привет, Саш. Не нужно с ума сходить, я в норме. Пожалуйста, не накручивайте себя!

— Такого не должно было случиться. Ты не должна была сидеть, — голос брата низкий и хриплый, видно, что ужасно переживает. — Я говорил с Волконским о том, что хочу сознаться. Он категорически против. Но мне плевать. Если не останется другого шанса…

— И думать не смей! — перебиваю брата. — Пожалей маму! Саш, я ведь сама это начала. Думаешь маме будет легче, если оба сядем? Ведь так и будет! Я тебя умоляю, не надо сейчас ничего предпринимать! Я… я в порядке, правда. Мне помогают. Обещают, что все скоро закончится.

— Кто? Стась, как можно быть такой наивной? Кто тебе может просто так, бескорыстно помогать? Тем более, это означает идти против подонка Огнева. Знаешь, я ведь нанял детектива.

— Что? — переспрашиваю изумленно. — Зачем, Саш? С ума сошел? Да и дорого, наверное.

— Дорого… плевать. Я чувствовал, что в этом деле какая-то подстава. Я ничего не нарушал, Стась. Я тебе и раньше говорил об этом. Ты спала… не видела момент аварии. Но я-то видел. Там все очень странно. Была еще одна машина. Но про нее ни слова. Сначала я сам в шоке был. А потом начал вспоминать, анализировать…

— Саш, я надеюсь скоро выйти, так что увольняй этого детектива. Мы и так наелись этой историей… Не нужно ничего раскапывать, прошу тебя! Скоро все закончится!

— Как ты, там, сестренка? Скажи правду. Очень тяжко? — вздыхает брат.

— Нет. Мне правда нормально. Не переживайте за меня.

— Ты серьезно? Это невозможно. Что тебе собрать? Нам разрешили принести передачу.

— Ничего не надо, — отвечаю даже не подумав.

— Ты меня пугаешь, сестра. Прекрати немедленно! — у Саши даже голос резко меняется. Словно я его напугала сильно, сказала что-то чудовищное.

— Ты о чем?

Сначала удивляюсь, голос Саши такой, что становится страшно. А потом до меня доходит. Кому ничего не надо? Тому, кто уже не жилец на этом свете… Брат решил, что я задумала самое ужасное?

— Прости ради бога, — говорю торопливо. — Надо, конечно надо. У меня просто настроение скачет. Сказала не подумав. Прости, что напугала. Ты меня неправильно понял.

Беру себя в руки, что-то болтаю, придумываю на ходу, прошу еду, вещи, в которых на самом деле не нуждаюсь, лишь бы отвлечь брата от ужасных мыслей.

После разговора с родными набираю Лене. Звонить Жене не хватает смелости. Кто знает, насколько подробно Катерина передаст потом мое общение Огневу. Не зря же сидит, делая вид что зависла в своем планшете. Вроде как книгу читает.

После потока причитаний, после которых сначала уверяю подружку, что со мной всё хорошо, наконец решаюсь задать вопрос про Женю.

— Конечно, он искал тебя, на следующий же день ко мне примчался. Потом мы вместе узнавали что с тобой случилось, звонили твоему брату, твоей маме. Когда узнали, что тебя увезли в СИЗО, были просто в шоке, в ужасе. Женя пытается тебе помочь по своим каналам. У его родителей связи в прокуратуре. Хочет нанять другого адвоката. Что-то ему не понравился твой Волконский.

— Пожалуйста, скажи ему чтобы ничего не делал.

— С ума сошла? Это еще почему? — возмущается Лена. — Опять твои самобичевания? Ты что, смирилась с тем что жизнь загубила себе? Так нельзя, Стась, нужно бороться. Пусть Женя старается, это правильно.

— Ты не понимаешь, — издаю вымученный стон.

— Чего не понимаю? Ну, объясни мне тогда.

— Я не могу объяснить, но сейчас лишняя шумиха мне ни к чему… Пожалуйста, очень прошу, убеди Женю отступить, не лезть в это…

— Хорошо, скажу, — вздыхает Лена. Видно, что соглашается только чтобы не расстраивать меня. — Хотя я считаю, что ты глубоко ошибаешься. Даже если тебе пообещали какую-то сделку, Стась, ты не должна слепо верить. Ты же понимаешь, что у этого подонка Огнева всё куплено! Если он решил задавить тебя, то пойдёт до конца.

— Да, я это понимаю. Лен, обещаю, мы скоро увидимся.

— Я очень на это надеюсь, правда. Мы все это время страшно за тебя волновались. Как хорошо, что тебе дали позвонить. С родными ты ведь до меня поговорила, да?

— Конечно. И с мамой, и с Сашкой. Он тоже там расследование замутил. Ужас просто.

— Потому что с ума сходит от переживаний.

— Я понимаю… Спасибо вам всем… За то что не бросаете меня.

Снова душат слезы. И по Лениному голосу слышу, что подружка уже ревет.

— Ладно, малышка моя. Я безумно была рада услышать твой голос, — всхлипывает. — Как только появится возможность, приеду к тебе.

Подавляю желание сказать, что возможно скоро буду на свободе. Хотя совершенно не чувствую уверенность, что Огнев сдержит свое обещание. Для начала он должен получить свое. То есть секс со мной. То что было между нами вчера вечером вряд ли можно назвать сексом…

Что же делать? Как абстрагироваться от происходящего? Как не чувствовать себя шлюхой?

* * *

Огнев приехал вечером. Я увидела его автомобиль в окно. Как раз тщательно изучала окрестную территорию. Выйти из дома мне разумеется было запрещено — даже во двор. Временное распоряжение — объяснила Катерина.

Я прислушивалась к происходящему в доме. Когда все затихло, на цыпочках спустилась на кухню. Якобы перекусить. Катя сообщила, что хозяин заперся в своем кабинете. Я же поспешно вернулась в свою комнату.

Пойти поговорить с ним или лучше не нарываться?

Невозможно решить. Невозможно сосредоточиться на чтении. Про спортзал и плавание и вовсе речи не идет, не хватает еще перед ним щеголять в купальнике. Решит, что провокация. Хотя с удовольствием бы сейчас поплавала. Возможно это бы меня расслабило…

Стук в дверь заставляет подпрыгнуть. В комнату заглядывает Катерина.

— Хозяин ждет внизу, я провожу вас.

— Что, прости? Внизу? Мы куда-то едем? — переспрашиваю удивленно.

— Нет, никакой поездки. Я неправильно выразилась. Вас ждут в банном комплексе. В джакузи…

Глава 17

Кровь бросается в лицо. Меня колотит, ощущение что подскочило давление, болезненно сжимает виски. Снова сильнейшее ощущение ненависти.

Я должна была быть готовой к такому.