Тот понимающе посмотрел на него.

— Я тоже есть vichout money, как вот эта бутылка, — захохотал он, вертя в руках пустую бутылку из-под пива. — Надо срочно доставать money. А я знать только единственный способ. Но чтобы начинать игру требоваться две сотни баксов. Иннокентий, — крикнул плейбой, — одолжить двести баксов.

— Где же взять, все деньги, что были у Дмитрия Львовича, украли. А сам я знаешь, — хлопнул он себя по карману.

Дальнейшие события развивались стремительно и оказались для Лобанова весьма неожиданными. Джордж обхватил Иннокентия своими могучими руками, сжал его так, что у того не было сил даже пикнуть. Затем из внутреннего кармана Иннокентия он извлек бумажник. К удивлению Лобанова, он был просто набит долларами. Джордж взял несколько купюр, после чего отпустил Иннокентия.

— Теперь можно ехать.: — удовлетворенно произнес плейбой.

Лобанов чувствовал нерешительность. Непонятно, откуда у Иннокентия столько денег, если он все время уверяет, что сидит без средств. Были ли у него они раньше или он получил их совсем недавно? В любом случае ситуация складывается любопытная. И, кроме того, можно ли вообще ехать в казино, когда прошло всего несколько часов после похорон?

Пока Лобанов колебался Джордж схватил его за руку и едва ли не силой поволок к выходу.

Лобанов боялся, что они быстро проиграют те несколько сотен баксов, что Джордж насильственно позаимствовал у Иннокентия. Тогда у него не только не появятся деньги, но прибавится еще один долг. А это ему сейчас нужно меньше всего.

Все, что произошло в эту ночь, можно было смело относить к чудесам. Им вновь повезло. Джордж упрямо ставил, как он выражался, на «священную корову» — цифру «семь», и она, словно в благодарность за особое к ней внимание, уже несколько раз приносила им удачу. Выиграв две тысячи долларов, Лобанов, дабы не искушать судьбу, решительно встал изо стола и потянул с собой Джорджа. Тот неохотно последовал за ним.

Выигрыш они решили отметить в баре. Официант без промедления принес им виски. Джордж, обрадованный выигрышем, мгновенно осушил бокал и тут же наполнил второй.

— Знаешь, Сашок, в России мне очень везти, — сказал он. — Там, в Америке мне совсем не везти. — Неожиданно в его голосе Лобанов услышал столь несвойственную ему грусть. — Я хотеть найти collection. Если ты суметь найти collection, ты поделиться со мной чуть-чуть. Я тебя очень буду просить об этом. Как моего друга.

— Разве я говорил, что собираюсь искать коллекцию? — спросил Лобанов.

У Джорджа от изумления полезли глаза на лоб.

— Ты не хотеть искать collection? Но это уже много много доллар. Мы можем все быть veri riche. Я понимаю, ты шутить, Саша?

— Я не шучу. — Лобанов пристально посмотрел на Джорджа. — Я бы может быть и начал искать, но успел уже убедиться, что это крайне опасное занятие.

— Но в чем состоять эта опасность?

— Вчера ночью в меня стреляли, а потом напали?

От изумления Джордж поднес к губам бокал с виски и мгновенно сделал его пустым.

— Ты говорить, нападать. Но кто нападать на тебя?

— Я тоже хотел бы это знать. Молодой мужчина, рост как у меня, темноволосый. Я видел его на презентации, потом в гостинице. А сегодня на похоронах. Он все время, как привидение, появляется и исчезает.

— Я никого не заметить. Но чего он хотеть?

— Он хочет, чтобы я даже оставил мысль о том, чтобы искать коллекцию.

Услышанное сообщение заставило Джорджа даже на несколько секунд задуматься, что случалось, по наблюдению Лобанова, с ним весьма редко.

— Я хотеть ночевать у тебя. Вместе не будет опасно.

— Спасибо, Джордж, но не надо. Я справился с ним, справлюсь, если кто-то еще появится, и с другими.

— Ты — смелый человек, я это понять сразу, как только видеть тебя. Ты должен обязательно искать collection. Иначе ее найти они.

— Кто они Джордж? — быстро спросил Лобанов.

Но плейбой вместо ответа погрузил свои губы в очередной стакан с любимым напитком.

Они вышли из казино и сели в машину. Лобанов не без удивления посматривал на Джорджа, так как того словно подменили. Он был молчалив и задумчив, насколько можно применить эти эпитеты и неохотно откликался на обращение к нему Лобанова. В конце концов Лобанов отстал от него и с радостью высадил плейбоя у отеля.

Лобанов остановил машину возле дома и увидел около своего подъезда чей-то темный силуэт, который курил сигарету. Вокруг не было ни одной лампочки, и он никак не мог разглядеть, кто же его поджидает. Он сам не знал почему, но у него сразу же возникла уверенность: этот человек ждет его.

Из бардачка Лобанов достал пистолет, сунул его за пояс и вышел из машины. Силуэт быстро зашагал ему навстречу, а Лобанов сжал ладонью рукоятку оружия.

Силуэт приблизился, и Лобанов узнал Натали.

— Я вас жду больше часа, — сказала она.

— Мы с Джорджем зарабатывали деньги, — усмехнулся он.

— Успешно?

— Как ни странно, да. Пойдемте в квартиру.

— Простите меня, Александр, но я не стала бы к вам приходить, если бы не необходимость кое-что вам рассказать. Я вдруг поняла, что не совсем верно оценивала ситуацию и может быть дорога каждая минута.

— Тогда пойдемте скорей.

Они вошли в квартиру, Лобанов включил свет. И наконец получил возможность рассмотреть свою позднюю гостю. Ее тонкую фигуру прикрывал брючный костюм, элегантный своей простотой. Он не мог не отметить, что Натали обладала удивительным свойством: она сохраняла привлекательность в любом наряде.

— Я приготовлю кофе, если вы не возражаете, — сказал Лобанов.

— Буду вам только благодарна.

Лобанов отправился на кухню. Он оставил дверь немного приоткрытой, дабы наблюдать за тем, что делает его гостья. Но в комнате ничего не происходило, Натали сидела в кресле и по обыкновению курила.

Приготовив кофе, он вернулся в комнату, неся чашки на подносе.

— Что вы хотите мне сказать, Натали?

— Я весь день думала над вашими словами. Извините, что не сказала вам сразу, что знаю человека, о котором вы меня спрашивали. Я пришла к выводу, что по отношению к вам поступаю нечестно. Поэтому-то я и появилась здесь в столь неурочный час.

— Что-нибудь может случиться?

Натали отставила чашку в сторону и достала новую сигарету. Лобанов заметил, что когда она выдыхала дым, ее тонкие ноздри заметно подрагивали.

— Этот человек ваш и мой родственник, его зовут Николай Григорьев. Но он давно сам переименовал себя в Ника Грегори. В детстве мы были довольно дружны, но затем наши отношения почти прервались. С