— Господи боже мой! — в ужасе проговорил Джонджон. Хэвегилл тоже был потрясен.

— Доктор Джозеф Юй на самом деле ученый мирового класса, Иэн?

— Абсолютно точно. Я звонил приятелю в Вашингтон. Таких специалистов по ракетам и ракетному топливу в мире всего двое или трое. — Дело было после ланча. Данросс только что поведал им, что выяснил утром. — Верно также и то, что ни одна душа не знает о его намерении пересечь границу, даже об отъезде с Гавайев, где он проводил отпуск. По его словам, он уехал, ничуть не скрываясь.

— Господи, — снова произнес Джонджон. — Если у Китая появятся такие эксперты, как он… — Он вертел в руках нож для разрезания бумаги, лежавший на столе Хэвегилла. — Иэн, а ты не задумывался о том, чтобы сказать Роджеру Кроссу или Роузмонту и предотвратить отъезд Юя?

— Конечно задумывался, но я этого сделать не могу. Не могу, и все тут.

— Конечно Иэн не может! А ты не задумывался о том, что поставлено на карту? — Хэвегилл яростно ткнул большим пальцем в сторону окна. С четырнадцатого этажа было видно, как внизу нетерпеливая, озлобленная толпа людей пытается проникнуть в банк и линия полицейского кордона уже редеет. — Давай не будем обманывать себя: наши вкладчики в панике, и скоро мы уже будем выскребать последнее. Наличности в лучшем случае хватит, чтобы продержаться сегодня. Не знаю, останется ли на выплаты государственным служащим. Слава богу, завтра суббота! Если, по словам Иэна, есть шанс получить деньги Китая, как он может рисковать, выдав такой секрет? Иэн, ты слышал, что «Хо-Пак» закрылся?

— Нет. Я как уехал от Типтопа, так и ношусь по делам словно угорелый.

— «Цзин просперити» тоже закрылся, «Фар Ист энд Индия» вот-вот рухнет. В «Блэкс» перебиваются своими резервами и, подобно нам, молятся, чтобы продержаться следующие полчаса до закрытия. — Он подвинул телефон через свой девственно чистый стол. — Иэн, позвони, пожалуйста, Типтопу. Сейчас как раз половина третьего.

Лицо Данросса оставалось таким же бесстрастным, а голос ровным.

— Прежде нужно уладить ещё пару вопросов, Пол. Что насчет импорта тория? — Он рассказал, что связался с Фотографом Энгом, который тут же с удовольствием дал твердый заказ на любое доступное количество этого редкого элемента. — Вы предоставите валюту?

— Да, при условии, что торговля этим товаром не запрещена.

— Мне нужно письменное подтверждение.

— Ты его получишь сегодня вечером до закрытия. Пожалуйста, позвони ему сейчас.

— Через десять минут. Надо соблюдать приличия. Вы не будете возражать, если у вас в здании будет постоянно находиться представитель Банка Китая?

— Нет. Я уверен, что они никогда не пустят никого из наших в свое здание, но это неважно. — Хэвегилл снова посмотрел на часы, потом на Джонджона. — За этим парнем нужно будет следить, и придется кое-что пересмотреть в правилах безопасности, верно?

— Да, но это не проблема, Пол, — кивнул Джонджон. — Было бы просто отлично, если бы им оказался сам Типтоп. Иэн, ты считаешь, шанс есть?

— Не знаю. Ну а что насчет товаров для Юя?

— Мы не можем финансировать контрабанду, — отрезал Хэвегилл. — Тебе придется рассчитывать на свои силы.

— Разве кто-нибудь упоминал о контрабанде?

— Нет, конечно. Тогда скажу так: мы должны будем выяснить, что за товары намерен ввозить Юй, когда тебя попросят помочь с импортом и если это действительно произойдет.

— Послушай, Пол, ты же прекрасно понимаешь: это часть сделки — если она состоится. Зачем ещё им нужно было знакомить меня с ним?

— Почему бы тебе не выложить все об этом, Иэн? — вмешался Джонджон. — Мы приложим все усилия, чтобы помочь тебе, когда придет время. Ты ведь сказал Юю то же самое — что подождешь и посмотришь, но ведь никаких конкретных обещаний не прозвучало, верно?

— Но вы согласны во всем помогать мне?

— Да, по этому вопросу и по торию.

— Ну а как насчет моего займа?

— Я не имею права предоставлять его, Иэн, — произнес Пол Хэвегилл. — Мы уже все обговорили.

— Тогда созови прямо сейчас совет директоров.

— Я подумаю. Может, посмотрим, как все складывается, а? — Пол Хэвегилл нажал на клавишу и сказал в небольшой микрофон: — Пожалуйста, фондовую биржу.

Через мгновение из микрофона послышался голос. На его фоне было слышно, что там творится что-то невообразимое.

— Да, мистер Хэвегилл?

— Чарльз, какие последние новости?

— Весь рынок упал на двадцать восемь пунктов. — Оба банкира побледнели. У Данросса на лбу запульсировала маленькая жилка. — И похоже, начинается паника. Акции вашего банка упали на семь пунктов, акции «Струанз» — до одиннадцати пятидесяти…

— Господи! — пробормотал Джонджон.

— …акции «Ротвелл-Горнт» упали на семь пунктов, «Гонконг пауэр» — на пять, «Эйшн лэнд» — на одиннадцать… Все падает. Активы всех банков идут вниз. Акции «Хо-Пак» заморожены на отметке двенадцать долларов, но, когда их разморозят, они упадут до одного. «Фар Ист энд Индия» выплачивает каждому клиенту не больше одной тысячи.

Хэвегилл занервничал ещё больше. «Фар Ист» был одним из крупнейших банков в колонии.

— Не хочется быть пессимистом, но все это похоже на Нью-Йорк в двадцать девятом! Я… — Голос утонул в буре криков. — Извините, ещё одно предложение о продаже акций «Струанз». Двести тысяч акций…

— Господи, откуда, черт возьми, только берутся эти акции? — недоумевал Джонджон.

— От каждого встречного и поперечного в Гонконге, — холодно проговорил Данросс. — В том числе из «Виктории».

— Мы вынуждены были защитить наших инвесторов, — прокомментировал Хэвегилл, потом добавил в микрофон: — Спасибо, Чарльз. Перезвони мне без четверти три. — Он отключил микрофон. — Вот тебе и ответ, Иэн. Я никак не могу рекомендовать совету директоров выдать вам ещё один заем на сто миллионов без покрытия.

— Ты будешь созывать совет директоров прямо сейчас или нет?

— Твои акции круто идут вниз. У тебя нет активов, которые ты мог бы заложить, чтобы ослабить атаку на свои акции; твои банковские активы уже заложены, а цена твоих собственных падает с каждой минутой. В понедельник или во вторник Горнт выкупит акции, и тогда он будет контролировать «Струанз».

Данросс не спускал с него глаз.

— Ты позволишь Горнту купить наш контрольный пакет? Не верю. Ты выкупишь акции раньше него. Или вы уже договорились, как разделите «Струанз»?

— Никакой договоренности нет. Пока. Но если ты сейчас же откажешься от руководства «Струанз», письменно подтвердишь, что продашь нам столько собственных активов, сколько нам нужно, по рыночной цене при закрытии рынка в понедельник, согласишься назначить нового тайбаня по выбору нашего совета директоров, мы объявим, что полностью поддерживаем «Струанз».