– Уже успели разведать? Похвально.

– Я «разведал», как ты изволишь выражаться, ещё больше. Парень до поступления в Магическую Школу жил в приюте. О его родителях ничего неизвестно. А безродный выводок не может стать товарищем моему сыну. Но, к сожалению, в биографии Эдварда Райли есть и более некрасивые факты, чем безродность. Надеюсь, тебе о них известно? Или твой друг предпочёл их скрыть? Его дурные наклонности…

Джеймс тоже выглядел возмущённым.

– Я вот уже почти полгода живу с Эдом в одном доме, и под присягой готов сказать– в нём не больше дурных наклонностей, чем в любом другом.

– Если бы это было так, Джеймс, – покачал головой отец

– Не могли бы вы выражаться яснее? Без недомолвок? – всё сильнее злился брат Джудит.

– Нет, не могу. Потому что мы с тобой не одни, а кое-что не может быть озвучено в присутствии леди. Но я уверен, ты понимаешь, что я имею в виду, сын. Так что, Джеймс, никто из нас не в восторге от твоего нового друга.

Лавиния в очередной раз брезгливо поджала губы:

– Куда катится мир? Когда я была молодой, помыслить было невозможно было, чтобы цвет нации не просто пересекался со всяким сбродом, но и учился с ним.

– Думаю, что физически парень всё-таки безопасен, – поспешил заверить её отец. – Он наверняка на усиленном контроле, на него есть рычаги воздействия. Но разумнее держаться от таких людей подальше и не подпускать их к себе. Наверное, это моя вина. Я был слишком занят своими делами, вот и не уделил достаточно внимания тому, с кем обучаются и общаются мои дети. Но, признаться, я и помыслить не мог, что вы станете общаться с таким, как этот… – отец не нашёл слов для характеристики Райли и продолжил. – Тем более – дружить.

– Ты действительно считаешь этого Райли своим другом, Джеймс? – жалобным голосом жеманно протянула Лавиния.

– Да, – отрезал Джеймс.

Это было исчерпывающее «да».

Джудит не знала, гордится ли она братом в этот момент? Или придушить его готова? Зачем так категорично? Не мудрее ли помахать головой, а когда родители уедут – жить дальше своей жизнью? До следующей Родительской субботы пройдёт ещё полгода, много воды утечёт и – там видно будет.

– Плохо, – отец достал сигару и затянулся.

Поглядев на колечки дыма, кивнул и повторил:

– Очень плохо.

В его голосе появились нехорошие нотки, предвещающие бурю. Такое случалось крайне редко, а потому не могло не пугать.

– Ты собираешься и дальше позорить нас этой своей неуклюжей дружбой?

Выражение лица Джеймса предвещало идеальный шторм – просто волна на волну в девять валов. Но прежде, чем Джеймс заявил, что будет дружить с кем захочет, и плевать ему на мнение родителей, Джудит, сделав круглые, наивные и честные глаза, на который отец всегда покупался, рискнула взять на себя внимание.

В конце концов именно она виновата в том, что этот разговор вообще начался. Правда, когда она писала письмо родителям, она верила, что Райли любовник её брата, и эти отношения нужно пресечь, а теперь всё изменилось – Райли успел спасти ей жизнь, она перед ним в долгу.

– Отец! Джеймс! Прошу вас – не ссорьтесь, – примирительным жестом вскинула она руки. – Брат не может отказать Эдварду Райли во внимании. У нас есть перед ним… некий долг...

Забавно, что на лицах отца и сына отразились удивление и растерянность, но они были такими разными!

– Что?.. – свёл брови отец. – Он посмел загнать вас в долги?!

– Какого?.. – довольно грязно выругался Джеймс. Она раньше подобных выражением никогда от брата не слышала. – Что за чушь ты плетёшь? Какие ещё долги?

– Райли спас мне жизнь. Я тонула во время отлива, и он, с риском для себя, – между прочим! – вытащил меня из тягуна. Так что да, – мы ему должны. У парня и так на факультете не сладкая жизнь, папочка, а если Джеймс грубо оттолкнёт его от себя, его же совсем затравят. Уже не говоря о том, что начнётся вражда, они в одной комнате – зачем всё так обострять? Ну, не жениться же Джеймс на нём собрался? Их дружба – не конец света. Подружат – разбегутся.

Отец и сын молча сверлили Джудит глазами. Но, кажется, волна разбилась о волнорез. Можно выдохнуть.

– Знаете, что я придумала? Нужно позвать Райли в гости.

– Что?! – сорвалась на крик Лавиния. – Ты с ума сошла? Зачем это?

– Официально, мы пригласим друга Джеймса на уик-энд или каникулы. Подтвердим свою славу добрых, либерально-настроенных, терпимых людей. А заодно и отдадим долг за мою спасённую жизнь.

– Каким образом?

– Ну, Райли сможет расширить свой круг знакомых. Войдёт в высшее общество.

Джеймс смотрел на Джудит как на сумасшедшую. Отец только что чуть орать не начал потому, что он дружит с безродным мальчишкой, а она? Предлагает продолжить это знакомство у них дома?

Джудит вернула ему взгляд и, улыбнувшись, взглянула на отца.

– Что ж? Ты права, – медленно кивнул тот. – Долги надо отдавать, а возможных врагов приближать для изучения. Пригласи своего друга на каникулы, Джеймс. И дай ему понять, что мы не примем отказа.

Проводив родителей брат и сестра, молча, плечом к плечу, возвращались к студенческим корпусам.

– Это ты донесла родителям обо мне и Райли? – гнев уже ушёл из голоса Джеймса, но холод ещё оставался.

– Это было до нашего с тобой разговора. Я переживала за тебя. Я же хотела, как лучше? Так что я не виновата.

– Отменная логика! Ты – никогда не виновата.

– Да. Это правда. Ну, ладно, не сердись. Я же всё исправила к лучшему?

– К лучшему для кого? – язвительно засмеялся Джеймс. – Для себя?

– В том числе.

– Отличный план! Теперь Эд окажется в свободном доступе 24/7 на целых две недели, а Робинсон не будет стоять у тебя на пути. Гениально! – продолжать язвить Джеймс.

– Не говори ерунды! Твой некромант будет полностью лишь в твоём распоряжении.

– Впереди каникулы – скука смертная! Месяц в родительском особняке, занесённом снегом! Со скуки взвыть можно будет.

– Райли не даст тебе заскучать.

– Ага. И тебе.

Рука брата, заброшенная к ней на плечо, была тёплой и такой родной.

Отец будет приглядываться к Райли, но это не страшно. Крысиный король при желании умеет нравиться и притвориться тем, кем его хотят видеть. Почти как она сама.

Только самые близкие видят нас такими, какие мы есть на самом деле – без прикрас и масок. И всё равно продолжают нас любить.

Начались экзамены. Все вокруг носились с вытаращенными глазами, днём и ночью просиживали над учебниками или в лабораториях. Создавалось впечатление, будто это гонка на выживание, не меньше, и от результатов сессии зависит чья-то жизнь.