собиралась дать еды в дорогу.

Когда всем удалось все-таки устроиться в машине Гадеса, он нацепил темные очки и с хмурым выражением лица уселся на пассажирское сиденье. Он не стал спорить с тем, что поведет Сет. Тот явно лучше чувствовал себя и на ярком солнце, и после вчерашней пьянки.

– Я знаю, где найти этого засранца, – заявил Сет. – И доедем быстро.

Гадес отлично знал, как водит Сет, поэтому первым делом пристегнулся. Когда же тот резко газанул, Софи на заднем сиденье только ойкнула.

Она настояла на том, чтобы поехать вместе с ними, и никто не возражал. Хотя Гадес не знал, в чем заключались ее истинные мотивы. Ей интересно посмотреть на кельтского бога? Или она надеется что-то вспомнить? Или просто хочет хоть ненадолго уехать из города, где все еще оставалась ее мать?

На лондонских улицах Сет постоянно раздражался, что все плетутся, как черепахи, но, выехав, наконец-то смог разогнаться.

– И ты всегда так водишь? – спросила Софи.

Гадесу показалось, в ее голосе прозвучали нервные нотки. Она не помнила, что да, Сет всегда водил именно так, какой бы транспорт ему ни предлагала эпоха, – в отличие от аккуратной Деметры.

– А что не так? – искренне удивился Сет.

– Ну, тебя полиция не останавливает? Или есть какой-то артефакт для отвода глаз?

– Я просто плачу штрафы.

Сет не включал музыку, хотя Гадес знал, что тот любит выворачивать ручку громкости так, чтобы окна дребезжали.

– Поспи, – посоветовал Сет. – Не волнуйся, один я с Нуаду беседовать точно не буду.

Гадес действительно проспал почти всю дорогу. Он устал накануне: Цербер шел по следу Стива-Гипноса, а следом за ним и Гадес. И хотя сначала Стив явно путал следы, но в итоге сам явился и бухнулся на колени.

Гадес ненавидел, когда так выходило. Формально он и его братья, Зевс и Посейдон, являлись сильнейшими богами пантеона. Посейдон, правда, давно поселился где-то на Гавайях, пил ром и не желал ни с кем и ни с чем иметь дел. Зевс, наоборот, влезал во все и стремился навести порядок, причем не только в своем пантеоне, но и у всех вокруг. Усмирить его активность обычно могли только Один с Локи. Первый вздыхал «Утихомирься уже», а второй добавлял что-то матерное.

Но Гадес не только владел Подземным миром и отвечал за мертвецов – он был владыкой этого царства, королем многих других богов. Пусть и формально, а большинство, как и Харон, воспринимали его как кого-то вроде босса, но находились и те, кто, подобно Гипносу, совершенно серьезно считали его своим королем.

Гипнос причитал так долго, что Гадес устал от этого больше, чем от самих поисков, которые заняли почти весь день. Он как раз собирался в Подземный мир, когда пришло сообщение от Софи. И пусть Гадес хотел поехать к ней, но оставить Гипноса он не мог, да и стоило проверить, что творится в царстве мертвых.

Харон, сегодня в футболке с логотипом «Металлики», занялся братом и быстренько привел его в чувство, а после выдал отчет Гадесу. Но тот и сам видел, что в Подземном мире все спокойно. Кое-какие волнения на границах происходили, но они случались всегда. Так что сложно было сказать, случайный откат это чьей-то божественной магии или кто-то легонько пробует границу на прочность.

– Еще кое-что, – сказал Гадес, постукивая пальцами по металлу столика в беседке. Стив молча пил чай рядом, Харон вскинул голову, готовый к указаниям. – Найди Танатоса.

Харон нахмурился. Брат-близнец Гипноса, Танатос, олицетворял смерть и не очень-то поддерживал связь с родственниками и даже Подземным миром. Гадес уважал это решение, хотя знал, что, если понадобится, он сможет приказать Танатосу.

– Зачем тебе этот юнец? – спросил Харон. И покосился на Гипноса. – Одного мало?

– Просто найди. Скажи, что хочу его видеть. Лучше здесь, в Подземном мире.

– Без божественных свидетелей? – хмыкнул Харон. – Как скажешь. Наведу справки. Насколько я знаю, он то ли наркотой приторговывает, то ли проводит брачные церемонии в Вегасе. То ли и то, и другое.

Гадес не стал говорить, зачем ему понадобился Танатос – и не сказал бы даже Сету или Амону. Даже Персефоне. Потому что пока у него были только неясные ощущения и мысли, которые не основывались ни на одном факте.

Но Амона хотели убить не Оружием Трех Богов. Гадес все это время не мог понять, чем же не дает ему покоя эта деталь… и осознал только после Гипноса.

Тот может усыпить любое живое существо. Даже бога. Как и его брат-близнец Танатос может убить кого угодно с помощью своей силы.

Верный палач Гадеса, воплощенная смерть Подземного мира.

Гадес не знал, срабатывает ли это с богами, и уж точно не знал, мог ли Танатос сделать подобное с Амоном. Но поговорить определенно стоило.

Проспав бо́льшую часть дороги, Гадес вовсе не чувствовал себя выспавшимся. Он понятия не имел, что это был за маленький городок, в который они приехали. Но, сняв темные очки, со скепсисом рассматривал потрепанный временем и ветром паб. Вывеска так истерлась, что даже название оказалось нечитаемым.

– Ты уверен? – спросил Гадес.

– Ага. Твой ирландец либо там, либо дома… но я бы поставил на паб.

Гадес покосился на Софи:

– Может, здесь подождешь? Не очень подходящее место…

Софи посмотрела на него с удивлением. А потом фыркнула и, отбросив назад рыжую косу, устремилась в паб, вздернув подбородок. Гадесу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Паб изнутри оказался ровно таким, каким представлялся снаружи: полутемный, пахнущий деревом и элем. Сейчас стоял день, так что народу было немного, и Гадес почти сразу заметил Нуаду – в основном по серебристому протезу руки.

Высокий, но совсем не широкий в плечах, рыжеволосый ирландец прищурился на гостей:

– Внезапненько. Сраные англичане!

Он ополовинил кружку с элем и громко поставил ее на потертую столешницу.

– Я Гадес. А это Сет и… Софи. Мы хотим поговорить.

– И чую, разговор будет не о дружбе народов? Ладно, пошли.

Без лишних разговоров Нуаду залпом допил эль и последовал к неприметной двери, которая должна была вести в подсобку, но оказалось – на задний двор. Заставленный ящиками, пахнущий рыбой и прокисшим пивом. Гадес невольно поморщился: последнее место, куда бы он хотел приводить Персефону.

Она устроилась у двери, поглядывая на Нуаду. Тот же подцепил какой-то трухлявый ящик, перевернул и уселся верхом. Достал из кармана трубку, ловко держа ее протезом, и начал раскуривать. Гадес помнил, что руку Нуаду потерял в каком-то бою и она действительно серебряная – но магия явно приглушала блеск, заставляя казаться обычной металлической.

– Зачем пожаловали?

Когда его рыжие волосы трепал