правильно, утром наметилось серьёзное. Вы же не думаете, что я брошусь в объятия незнакомке, даже такой прекрасной?

— Вы что-то теряете?!

— Анна, спрошу последний раз. Какой ваш интерес во всём этом? Десять минут назад вы не производили впечатления человека, который может разобраться даже со своими проблемами. А сейчас берётесь за мои, которые могут оказаться намного серьёзнее? Где логика?

— Именно поэтому и берусь, — шмыгает носом девица по-детски, вытирая капельку набежавшей крови с верхней губы. — Должна же быть какая-то благодарность. Вы не до конца понимаете, чем именно мне помогли.

— Скажите вслух, чем, — предлагаю. — Обычная сцена в ресторане, как по мне.

— Если бы вы его не остановили, он бы опять мог потереть меня и всё пошло бы по кругу. Ну и насчёт моей несерьёзности. Как думаете, легко раздобыть контакт платинового Ирфе последней модели за минуту? Ещё и купленного в гарнитуре, не буду перечислять, каком?

И что ей сейчас ответить? Речь о браслете, насколько понимаю.

Невозможно! Мой контакт достать нельзя! Потом объясню, мудила!

О, помянешь чёрта.

— Утверждали, что невозможно, — констатирую со вздохом. — Когда брали с меня за него эту кучу денег.

— Именно. Но мы же разговариваем. — Она красноречиво двигает бровями, на что-то решаясь. — Так, исключительно для вашего спокойствия. Не знаю, что у вас стряслось утром, но вы бывали в клубе Вавилон?

— А что? — недоумение даже изображать не приходится.

Имя собственника Вавилона — в конфиденциальном реестре! Ты — тоже секрет! Даже Фролова не смогла бы узнать, не будь твоего вызова им и вашего с ней личного контакта на территории, мудила!

Закон о защите персональных данных владельцев бизнеса почитай! А не пародию на конституцию, которую ты только жопой и не изучал! Вместо дела, мудила!

Потом найди свою категорию бизнеса в реестре и сравни с законом о защите данных! Кретин

— Вавилон, у них слоган ещё "ЗДЕСЬ ВСЕ РАВНЫ", — старательно поясняет обладательница внушительного декольте, личного вертолёта и душещипательного жилета на голое тело. — Ментал блокируется на территории: вы там сможете расслабиться, если боитесь чистокровных. Будем на равных. Там вообще все как правило на равных, если что. Не бывали?

— Чем больше вы настаиваете, тем сильнее меня пугаете своей целеустремлённостью.

— Я сделала ошибку, — она смотрит мне в глаза, не мигая. — Весьма серьёзную жизненную ошибку, которая могла завести очень далеко. Человек с улицы вмешался, чтобы меня защитить, хотя на первый взгляд вообще не имел шансов против Макса. Вы бы оставили всё, как есть? Даже спасибо на моём месте не сказа...? — Не врёт, но эта её одержимость во взгляде.

— На моём месте так поступил бы каждый, — перебиваю.

С другой стороны, чёрт его знает, какие возможны побочки в результате здешних индуктивных вмешательств в чужие мыслительные процессы.

Ладно, надо же расширять профессиональный кругозор; хоть понаблюдаю в реале на этапе доврачебной помощи реальный случай. Наверное.

Саша, кого ты лечишь, одёргиваю мысленно сам себя. Если бы не этот жилет (точнее, его содержимое), твой академический научный интерес к Анне Ельцовой в ночном клубе был бы совсем иным. Не столь ярко выраженным.

Ну и с Вавилоном у неё прикольно вышло. Ещё один Остап Бендер с испанскими партиями.

— Даже чистокровные сидели и смотрели, не надо делать из меня дуру! — продолжает разоряться девица. — А вместо того, чтобы хватать за руку и благодарить, я поначалу подумала о вас плохо, даже фамилию свою сперва не назвала, — она повторно шмыгает носом и взрывается. — Да хрен с вами! Я как минимум попыталась! Да идите вы к чёрту! С благодарностью навязываться не бу...!

— Хорошо, — перебиваю ещё раз. — Согласен.

— Что? — она сбивается и хлопает глазами.

А впрочем, судя по скорости и характеру реакции, с головой у неё порядок. Просто темперамент весьма своеобразный.

— Давайте вечером пересечёмся в Вавилоне, говорю, меня устраивает. Только заведение разве не закрыто? — к своему стыду, я понятия не имею, что вечером планируется у меня же.

Но выяснять в этот момент некомильфо.

— Можем пойти не в главный клуб, а в тот, что поменьше, — без паузы предлагает она. — У них же везде правила одинаковые. О, они сами пишут, что в двадцать ноль-ноль откроется головной. Так что?

Идиот! Те, кто забрал дело у полиции, и не думали закрывать твой клуб! Это не менты!

А ты сам оставил людям инструкции вчера, мудила!

Если бы я ещё о них что-то помнил, о тех инструкциях. Да и оставлял их, если быть профессионально точным, не я, а предшественник.

Но есть и плюс: браслет всё меньше и меньше видит мои мысли. Получается, баффы на защиту от местного кофе в сочетании с кое-какой гимнастикой мозгов работают.

— Восемь вечера, возле главного, — киваю. — Я вас увижу.

— Спасибо за снисхождение, — сердито ворчит Анна Ельцова и отключается.

— Мы приехали, — Фролова очень лихо тормозит возле банка. — Вы закончили свой разговор?

— Да, только что.

Интересно, она видела только факт беседы или о содержании тоже в курсе? Сейчас не критично, на будущее надо иметь ввиду.

— Идёмте.

*****

Барласов на середине дороги заёрзал, заволновался и в итоге принял чей-то входящий звонок в конфиденциальном режиме.

Светлане по большому счёту это было уже безразлично, как и личность звонившего. Однако что-то такое в настроении второсортного её подхлестнуло и она решила закрыть один незавершённый момент после того, как выбралась из машины:

— Александр, нам нужно поговорить. — Она дождалась, пока со своей стороны с черепашьей скоростью вылезет и он, и придержала его за руку. — Не бегите, лучше здесь.

Не в здании же банка, в самом деле.

— Пугаете, — серьёзно напрягся Барласов. — И смотрите пронзительно, можно испугаться. На жену утром похоже, — неожиданно выдал он после небольшой паузы.

— Пха-ха-ха, расслабьтесь, у меня нет её претензий в ваш адрес. Те пятеро тел у вас в офисе, — Фролова многозначительно сжала губы в узкую в полоску.

Давай, шевели извилинами.

— Дело же у вас забрали? Мне даже уведомление пришло о смене подведомственности, — он оживился, поковырялся в настройках коммуникатора и подвесил перед носом голограмму