— Извините, но мне нужно собираться, — произнес он грустно. — Спокойной ночи!

Маркус и Оливия ответили ему, но Рейчел предпочла промолчать. Она опустила глаза. Когда она вновь посмотрела на дверь, Андре в комнате уже не было.

Рейчел чувствовала себя глубоко несчастной. Она все время думала о том, что может больше не увидеть Андре до его отъезда. Их встреча могла теперь только вызвать новые столкновения, и он, конечно, понимал это. Если он приезжал в Хуанастру для того, чтобы наказать ее, ему это удалось. Впервые за все время своего пребывания на вилле она серьезно подумала о возвращении в Англию. Рано или поздно Андре получит развод, и в следующий раз, когда он приедет в Рио, он привезет с собой Леони, а этого Рейчел перенести не сможет. Конечно, она пробудет здесь оговоренные три месяца, но теперь и речи быть не могло о том, чтобы остаться здесь, пока Оливия не родит, хотя такая мысль раньше приходила Рейчел в голову. Она с интересом подумала, сказала ли Оливия Маркусу о своей беременности. С тех пор как Маркус вернулся, Рейчел мало с ней разговаривала с глазу на глаз. Теперь Маркус начал обсуждать с Оливией предстоящий ремонт и, поскольку Рейчел не могла принимать участия в беседе, она извинилась и вышла на веранду.

Она облокотилась на перила и бездумно смотрела на море, удивляясь в сотый раз, почему Андре решил приехать в Бразилию и провести эти две недели с ней. Рейчел не сомневалась, что ему было приятно ее общество, но это не могло служить объяснением. Если только…

Пульс ее участился при мысли, что, может быть, Андре все еще привязан к ней, хотя не сознается в этом даже себе. Физически она его привлекала, но ни разу за время своего пребывания он не сделал попытки прикоснуться к ней. Это была странная и волнующая ситуация. Андре вполне владел собой, а Рейчел была такой глупой, что вообразила, будто он испытывает к ней что-то еще, кроме презрения. Может быть, какое-то внутреннее жестокое чувство заставило его приехать сюда и разрушить то хрупкое спокойствие, которое она сумела обрести.

Рейчел глубоко вздохнула. Как бы там ни было, теперь не важно, какими мотивами он руководствовался. Андре уезжает утром, и, возможно, они никогда больше не встретятся. Действительно, если она уедет в Англию в ближайшие пару месяцев, нет никакой перспективы снова увидеть его когда-либо.

Позже, успокоившись, она вернулась в гостиную, но нашла там только одного Маркуса.

— Оливия пошла, спать, — сказал он, извиняясь. — Она весь день выглядела усталой. Она подумала, что ты не обидишься, если она уйдет.

Рейчел вымученно улыбнулась.

— Конечно, нет, — ответила она. — Оливия хорошо себя чувствует? Может быть, мне сделать что-нибудь по хозяйству?

— О нет, не стоит. — Маркус покачал головой. — Она сказала тебе, что у нее будет ребенок?

Рейчел кивнула.

— Ты рад? — спросила она. Маркус пожал плечами:

— Наверное, да. Нам теперь потребуется постоянная няня. Оливия просто не справится одна. Если бы ты согласилась остаться, — а Оливия говорила мне, что просила тебя об этом, — я был бы тебе очень благодарен, но я настоял бы на том, чтобы назначить тебе ежемесячное жалованье…

Рейчел вздохнула.

— Прости, Маркус, но это невозможно, — сказала она с сожалением.

Маркус развел руками:

— Но почему? Твое положение здесь не изменилось бы. Ты останешься членом семьи, но, естественно, я не могу допустить, чтобы ты продолжала помогать без…

— Дело, Маркус, не в этом, честное слово, — воскликнула Рейчел, качая головой. — Я не горда. Я приняла бы жалованье, хотя я сомневаюсь, что у меня была бы в нем нужда, поскольку Андре выплачивает мне огромное содержание. Нет, дело не в этом. Просто… ну, просто я считаю, что мне пора возвращаться в Лондон. Маркус глубоко вздохнул:

— Ну, ты лучше знаешь, как тебе следует поступать, конечно, но не принимай решения немедленно. Никакой спешки нет. До того, как у Оливии появится ребенок, пройдет еще семь месяцев.

Рейчел улыбнулась.

— Хорошо, — спокойно согласилась она. — Я буду иметь это в виду. Спасибо тебе, Маркус.

Маркус покачал головой:

— Это я должен благодарить тебя. Ты все время помогаешь Оливии. Она очень привязалась к тебе, ты же знаешь.

Рейчел прикусила губу.

— Я тоже привязалась к ней, Маркус, это правда. Просто… ну, такие дела!

Маркус опустил голову.

— Андре?

— Я полагаю, что да. — Рейчел беспомощно развела руками.

— Понятно. — Маркус отвернулся. — Ну, если ты передумаешь…

Рейчел кивнула и направилась к дверям.

— Пожалуй, я тоже пойду спать, — произнесла она решительно. — Спокойной ночи, Маркус.

Маркус, закуривая сигару, посмотрел на нее.

— Спокойной ночи, Рейчел, — сказал он ласково.

Рейчел стала подниматься наверх, чувствуя, что готова заплакать. Маркус и Оливия были к ней так добры! Они не осуждали ее за поступок, который она совершила пять лет назад, хотя они не знали всей правды. Они вели себя так, что Рейчел действительно чувствовала себя членом семьи. Ей будет грустно с ними расставаться, и ей будет очень не хватать Марии, которую она, к сожалению, совершенно забросила с тех пор, как приехал Андре.

Войдя в свою комнату, Рейчел не сразу включила свет. Она направилась к балкону, чтобы спокойно подышать свежим воздухом. Но затем она услышала в комнате какие-то звуки и с чувством, близким к панике, быстро подошла к кровати и включила лампу у ее изголовья. Комнату озарил приглушенный свет.

В кресле возле кровати сидел Андре. Он снял пиджак, и на нем была только шелковая рубашка и темные брюки. Он расстегнул пуговицы на своей рубашке, как будто ему было жарко, и, глядя на его растрепанные волосы, можно было догадаться, что он достаточно часто проводил по ним руками.

Придя в себя от шока, который она испытала, увидев Андре в своей комнате, Рейчел сказала:

— Что… что тебе нужно?

Андре не встал, но продолжал внимательно смотреть на нее.

— Я хотел поговорить с тобой, — ответил он тихо, — и, поскольку это было трудно сделать внизу, я решил подождать тебя здесь.

— Понятно, — произнесла Рейчел, вынимая из ушей серьги. Она лихорадочным жестом пригладила растрепавшиеся волосы. — О чем ты хочешь со мной говорить? — Она сознавала, что голос ее звучит взволнованно. Ей хотелось, чтобы он звучал холодно и безразлично, но это было невозможно.

Андре сидел, закинув ногу за ногу. Он выглядел совершенно спокойным.

— После того как твои три месяца здесь истекут, что ты собираешься делать? — спросил он.

Рейчел пожала плечами.

— Я… я еще не решила, — ответила она нервно. — Кроме того, это тебя не касается, и я не думаю, что ты имеешь право спрашивать меня. — Она резко выпрямилась.