— Точно? — я посмотрела на него с недоверием.

— Я же сказал: попробую…

Я вздохнула. Ладно, все равно других вариантов у меня нет…

— Держи, — протянула ему сложенный листок. — Только не было конверта.

— Ничего, — Дионис забрал письмо и сразу засунул его во внутренний карман. — Адресат известен… Ну, я пошел, детка. Поработаю немного почтальоном, — он подмигнул мне и, развернувшись на пятках, направился прочь.

Надеюсь, Дионис сдержит слово…

Я невольно перевела взгляд в сторону Кея, но под деревом уже примостилась парочка каких-то старшекурсников, его же нигде не было видно.

Зал и сад постепенно заполнялись студентами, и вскоре меня вовлекли в свою компанию одногруппники. Ровно в семь на сцену взошла Гера, как всегда в искрящемся платье, на этот раз алого цвета. Одаривая всех счастливыми улыбками, произнесла приветственную речь. Рядом с ней впервые появился Зевс, и на него в этот момент было устремлено куда больше взглядов, чем на именинницу. Я тоже, поддавшись всеобщему любопытству, с интересом рассматривала главного олимпийского бога. Громовержец оправдал свое славное имя: высокий, крупный, с аккуратно подстриженной бородой, он всем своим видом источал силу и власть. Зевс тоже взял слово, после чего на сцену вышли музыканты и заиграли некую веселую, быструю мелодию. Профессор Пан вместе с Фемидой тут же пустились в пляс, а через пару минут около них уже танцевали другие богов, включая Гермеса и Аполлона. Студенты, наоборот, пока сторонились зала, больше уделяя внимание закускам и напиткам во дворике.

Однако с первыми аккордами медленной композиции от компаний стали отпочковываться парочки, перемещаясь на импровизированный танцпол. Аяме с Нобу, конечно же, были одними из первых. Потом мимо меня прошел счастливый Пашка, под руку которого держала Ханна. Затем и Джованна с Лукасом…

Музыка из зала лилась столь пронзительная и волнующая, что я решила подойти поближе и насладиться ею в сторонке. И даже мысли не было, что кто-то может пригласить меня на танец. Поэтому, когда услышала над ухом:

— Потанцуем? — вздрогнула от неожиданности.

А после того, как обернулась, мое настроение и вовсе покатилось вниз: Николя.

— Не думаю, что это хорошая идея, — ответила ему сухо.

— Хватит строить из себя принцессу, — пренебрежительно проговорил он. — Как будто у тебя очередь из кавалеров стоит… Пошли…

Пальцы Николя уже готовы были сомкнуться на моем запястье, как вдруг за спиной раздался голос, от которого сразу бросило в жар.

— Она танцует со мной, — спокойно произнес Кей.

Я ожидала, что Николя начнет пререкаться, набычится и устроит очередную неприятную сцену, но он вдруг отступил. Лишь криво улыбнулся, смерил меня взглядом и ушел. Я же так и осталась стоять на месте, боясь оглянуться на Кея. Когда же его ладони легли мне на плечи, забыла, как дышать.

— Так мы танцуем? — тихо спросил он.

Я кивнула.

— Тогда идем, — Кей легонько подтолкнул меня вперед, а затем взял за руку и повел за собой.

Это было так странно — идти вместе с ним за руку. И одновременно пугающе приятно.

Он вывел меня в самый центр зала и обнял за талию. Мне же понадобилось несколько секунд, чтобы решиться обхватить его за плечи.

— Предупреждаю, танцор я неважный, — нарушил молчание Кей, улыбнувшись глазами.

— Думаю, ноги ты мне не оттопчешь, — я тоже неуверенно улыбнулась.

— Я очень постараюсь… — вновь усмешка в глазах.

И мы опять замолчали. Я чувствовала на себе взгляд Кея, сама же смотрела куда угодно, только не на него. О, боги! Веду себя как школьница… Робею, смущаюсь… Наверное, выгляжу как дура.

Танец закончился внезапно. Впрочем, чему удивляться? Мы ведь начали его с середины…

Медленная мелодия сменилась быстрой, и Кей убрал руки с моей талии. Сразу стало неуютно и одиноко.

— Спасибо за танец.

Я кивнула и сделала шаг назад.

— О, Ника! — радостно прокричал мне на ухо Пашка. — И ты тут! Как дела?

— Нормально, — я лишь на мгновение повернула голову к другу, но этого хватило, чтобы Кей исчез из виду.

Ну вот, как всегда…

— Танцевал с Ханной? — я вновь обратился к Пашке.

— Да, только она куда-то убежала сразу после танца…

Убежала? Надеюсь, она не видела нас с Кеем…

— Пойду на воздух… Что-то здесь душно, — сказала я.

— Да, душновато… — согласился Паша, но с места при этом не сдвинулся. — А я пока Ханну поищу…

Я вышла в сад и принялась бесцельно бродить вдоль фуршетных столов. Есть совершенно не хотелось, но я все-таки закинула в рот пару виноградин и кусочек сыра. Мыслями я вновь и вновь возвращалась к нашему с Кеем короткому танцу. Пыталась найти причину, почему он пригласил меня, и не находила. Как и прочим его поступкам в последнее время… Но, главное, чувства, которые я так старательно выкорчевывала из сердца две недели, расцвели с новой силой. И вот это было поистине ужасно!

Со сцены вновь зазвучали поздравления для Геры, но я их почти не слушала, продолжая копаться в своих мыслях и ощущениях.

Во время очередного блока музыки внезапно объявился Дионис. Он без слов схватил меня за локоть и куда-то потянул.

— Эй, ты что! — возмутилась было я, но он лишь приложил палец к губам, призывая молчать, и продолжил уводить в сторону от праздника.

Наконец остановился у беседки, заросшей виноградником, и я смогла выдохнуть. Ушли мы недалеко, музыка была отсюда хорошо слышна, но вокруг не было ни души.

— Что случилось? — воинственно поинтересовалась я.

Дионис вел себя как-то чересчур нервно, дергался и постоянно оглядывался по сторонам.

— Ничего, — ответил он и улыбнулся. — Просто соскучился и хотел поболтать…

— Ты передал мое письмо? — сменила я тему.

— Да, все в порядке, — рассеянно отозвался Дионис.

— Спасибо, — поблагодарила я, настороженно его разглядывая. — И все-таки, что случилось? Ты нервничаешь? Почему?..

— Нет, я совершенно спокоен, — он развел руками и весело хохотнул. — Наоборот, все прекрасно!

— Сколько ты сегодня выпил? — я скрестила руки на груди. — По-моему с тебя уже хватит!

— Ну что ты, такой повод! — повторил Дионис фразу, сказанную им же ранее. — День рождение моей драгоценной мачехи!

— Тебе неприятно здесь присутствовать, да? — догадалась я.

— Поверь, за столько веков я привык к этому!

— И все-таки?

— Да, — со вздохом признался Дионис. — Для меня каждый ее день рождения — мука… А не прийти я не могу. Отец этого не поймет…