Джимми затушил окурок и сказал негромко:

— Брит, ты не мучайся и не жалей, что приехала. Все правильно. Долги надо возвращать, а нерешенные вопросы — решать. Лучше сделать и мучиться, чем мучиться, что хотел и мог, а не сделал. И еще — мы твои друзья. Этот дом всегда для тебя открыт. Вот, собственно, и все.

Бриттани встала, поставила кружку в мойку, потом обняла Джимми за шею и крепко расцеловала в обе щеки. Джимми погрозил ей кулаком.

— Не вздумай реветь! Нос распухнет, будешь страшная. Цветочков на могилу можешь нарвать за домом — там полно бархатцев и еще какой-то красненькой хренотени. Все, исчезни, а то у меня мясо подгорит.

Бриттани выскочила в прихожую, торопливо вытерла мокрые глаза, осторожно стряхнула с дубленки разоспавшееся чудовище и натянула ее на себя. Поколебавшись всего секунду, залезла в кладовку и без труда нашла пару отличных резиновых сапог с шерстяной подкладкой. Экипированная таким образом, Бриттани Кларк без страха и сомнений вышла на улицу и отправилась бродить по городу своего детства.

Первым делом она все-таки зашла к себе домой. При ярком солнце дом выглядел уже не так удручающе, и Бриттани бесстрашно вошла в полуоткрытую дверь.

Никакого особенного разорения внутри не наблюдалось, просто старую и сломанную мебель сложили в коридоре, собираясь вынести, да так и не вынесли. Комнаты были пыльными, темными, но вполне пригодными для жилья. Лестница на второй этаж угрожающе скрипела, но не обвалилась.

Войдя в свою бывшую комнату, Бриттани не удержалась от тяжелого вздоха. Здесь время замерло навсегда. Постер Элтона Джона на стене, телефон, обклеенный рыбками и птичками, ежедневник в розовой обложке…

Куклы Барби сидят вытянув длинные стройные ножки, волосы их поседели от пыли. Медведь Топси совсем развалился — он и во времена детства Бриттани был стареньким, а теперь в пузе огромная прореха, из нее высыпались опилки, торчит мочало… вероятно, мыши использовали Топси в качестве стройматериала для своих гнезд.

Подушки в виде кошачьих ухмыляющихся физиономий, ковер, залитый с краю чернилами, помутневшее зеркало на стене… Повинуясь внезапному порыву, Бриттани шагнула в комнату, распахнула окно и толкнула ставни, впуская в комнату солнечный свет. Сквозняк поднял пыль столбом, Бриттани чихнула и засмеялась.

Надо будет спросить у Салли, не сможет ли кто-нибудь здесь прибраться. Тогда можно было бы спокойно приезжать в гости к Клер, останавливаться у себя дома, никого не стесняя.

Внутренний голос насмешливо процедил: что-то ты разошлась, милочка! Клялась, что едешь сюда в первый и последний раз — а теперь собираешься приезжать на уик-энды? Не отвлекайся, ты приехала за Элом Дэвисом!

Бриттани помрачнела, закрыла окно и отправилась на первый этаж. Здесь выяснилось, что она немного погорячилась с переездом — полы на кухне и в ванной первого этажа совсем сгнили, провалились, и оттуда тянуло прелой сыростью подвала, вероятно затопленного водой. Ну что ж, подумала Бриттани. Со временем, возможно, я и займусь домом. А сейчас у меня еще масса дел…

Она аккуратно прикрыла за собой дверь, подперла ее обломком кирпича. Потом наломала в палисаднике поздних мелких хризантем, добавила к ним усыпанные алыми ягодами ветки бересклета — получился шикарный осенний букет. Бриттани прижала букет к груди и зашагала в сторону старого городского кладбища.

Могилы родителей она нашла почти сразу. В низинке, о которой говорил Джимми, было всего два ряда захоронений. Бриттани осторожно поставила букет в керамическую вазочку и долго стояла, склонив голову и думая о чем-то своем. Плакать не плакала. Вспоминала.

Постояв, легко нагнулась, коснулась рукой обоих холмиков и выпрямилась.

— Мама, папа — до свидания! Я еще приеду, обещаю. Простите меня. Пожалуйста!

— Простят. Уже простили.

Бриттани обернулась как ужаленная.

Солнце, бившее в спину бесшумно подошедшей женщине, сыграло с Бриттани шутку. Ей показалось, что фигура, окруженная золотым сиянием, не касается ногами земли. Бриттани решительно подавила приступ паники и заслонилась ладонью от солнца.

Перед ней стояла Илси Дэвис.

От осиной талии не осталось и следа, Илси здорово располнела, да и ходила, судя по всему, с трудом — в руках у нее была палка. Волосы больше не были распущены по плечам, а вот глаза остались прежними — яркие, тревожные, лихорадочно поблескивающие… На ней был довольно бесформенный плащ и традиционные для Мисчиф-Крик резиновые сапоги.

Бриттани не то чтобы испугалась… немного растерялась, так будет вернее. В те далекие дни, когда юная Бриттани бегала к мужу этой женщины на сеновал, Илси внушала ей скорее ужас, но за всю жизнь они едва ли перемолвились парой слов. Бриттани кашлянула. Надо полагать, теперь Илси не за что на нее сердиться? Список соперниц и разлучниц пополнился за эти годы, если верить Клер…

— Добрый день… миссис Дэвис.

— Ого, как официально. Можно просто Илси.

— Хорошо, Илси. Спасибо за могилы. Джимми сказал, что ты за ними присматриваешь.

— Здесь все друг за другом присматривают. Мы за ними, они за нами. Так и живем. Ты недавно приехала?

— Вчера.

— Жаль, дом ваш совсем разваливается. Могла бы остановиться там.

— Я у Клер и Джимми. И скоро уезжаю.

Илси кивнула, повернулась и побрела к кустам бересклета, возле которых стояла симпатичная деревянная скамейка. Тяжело уселась на нее и приглашающе похлопала ладонью по сиденью. Блестящие глаза неотрывно смотрели на Бриттани, завораживали, притягивали… Запоздало вспомнилась давняя-давняя сплетня — о том, что в роду у Илси женщины занимались колдовством…

Бриттани помедлила — и шагнула к скамье.

Некоторое время они сидели молча, потом Илси заговорила:

— Я часто сюда прихожу, это правда. Собственно, почти каждый день. Мне нравится бывать в церкви — и здесь тоже.

— А я не люблю кладбища. Слишком много мрачных воспоминаний… а жизнь и без того не щедра на радости.

— Все зависит от угла зрения, как говорил наш учитель физики. Здесь тихо. Спокойно. Здесь всем наплевать, богат ты или беден, счастлив или несчастен. Сюда приходят не для того, чтобы отметиться, продемонстрировать статус или похвастаться новой шубой. Сажают цветы, протирают надгробие, молчат… или разговаривают. Здесь о многом можно поговорить. Практически — обо всем на свете.

— Согласна. Но они ведь не ответят…

— Как сказать… Знаешь, десять лет назад умер мой старый школьный учитель. Вас с Клер он же не учил — мистер Фортескью, историк. А я очень его любила. В последние годы он жил у дочери в Лонсдерри-Хилл, много болел. У меня ноги совсем плохие, я почти не выходила из дому, да и за Келли надо было присматривать… в общем, мистер Фортескью умер, а я так к нему и не собралась. И эта мысль меня страшно, понимаешь ли, мучила. Наконец я не выдержала, выбрала день, когда мы с Келли были не в ссоре, и мы поехали в Лонсдерри-Хилл…