в его помощи сильно и не нуждались. Лишние руки конечно не помешали бы, но как специалист он был никакой. Пока он был молодым солдатом, его не допускали к работе, так как он ни черта не соображал в электричестве. Потом стали использовать на подхвате: что-то подать, где-то подержать. А теперь он считал себя старослужащим, он действительно в конце года должен был увольняться, и когда рядом нет офицеров, перекладывал свою работу на других солдат. Это и было то явление, которое называли дедовщиной.

Дружно работали до обеда, а в обед лейтенант пригласил всех кушать, что бог послал, то есть хлеб и сало.

— А где Джамалов? — заметил отсутствие солдата лейтенант.

— Так он сало не кушает, — заулыбались солдаты.

— Все равно позовите, пусть хоть хлеба покушает.

Сходили за Джамаловым. Тот спокойно спал на шинах трансформатора, и был очень недоволен, когда его разбудили. Но, когда понял, что его зовут обедать, то отругал будившего солдата за то, что тот поздно его разбудил. Кое как продрав после сна глаза, он и пришел в машину, где обедали солдаты.

— Ты, что, спал? — спросил, увидев его, лейтенант.

— Нет. С чего Вы взяли?

— По твоим сонным глазам определил, — под общий смех сказал лейтенант. — Садись, кушай. После обеда я сам буду тебя контролировать.

Джамалов присоединился к остальным, и, с удовольствием кушал хлеб с салом.

— А разве тебе можно сало кушать? — поинтересовался один из солдат.

— Можно, — ответил Джамалов, — если кушать больше нечего. — Коран запрещает пить и есть только то, что вредит организму. Но для организма будет больший вред, если я ничего не буду кушать, чем если я буду кушать сало. Из двух зол выбираем меньшее, — философски добавил он.

После обеда опять разошлись по своим рабочим местам. Ожидая прихода лейтенанта, имитировал работу и Джамалов. А лейтенант все не шел, и не шел. Занятый своей работой, он совсем забыл про обещание контролировать Джамалова. Через некоторое время тот и понял, что о нем забыли. Он тихонько поднялся на трансформатор, и опять улегся спать на своей шинели.

Работу закончили поздно, уже, когда совсем стемнело. Солдаты сели в кунг машины, а лейтенант доложил по рации об окончании работ, и спросил разрешения включать трансформатор. Получив разрешение, он включил трансформатор, закрыл подстанцию, и они уехали. В кунге света не было, поэтому никто не заметил отсутствия Джамалова. Никто не обратил внимания и на его отсутствие на ужине. Его отсутствие обнаружили только на вечерней поверке. Вызвали из дому лейтенанта Иванова. Только теперь лейтенант вспомнил, что допустил грубое нарушение мер безопасности, он не проверил наличие личного состава после окончания работ на трансформаторной подстанции. И сержант, и солдаты признались, что до обеда Джамалов спал на токопроводящих шинах трансформатора. После обеда он некоторое время работал вместе с ними, а потом куда-то исчез. Была еще маленькая надежда, что он ушел в самоволку в ближайшую деревню, но в это мало верилось, вряд ли он туда пошел в такую погоду.

Пришлось ночью опять ехать к трансформаторной подстанции. Открыли высоковольтную часть, включили свет, и сразу же увидели, что под самым потолком, на токоведущих шинах что-то лежит. Это и был обуглившийся труп Джамалова. Здесь и закончился его последний отдых перед дембелем. За недобросовестное исполнение своих служебных обязанностей, лейтенант Иванов получил «служебное несоответствие». Солдатам было жалко Джамалова, каким бы он ни был. Но им было понятно и то, что в своей гибели, он виноват не меньше, чем лейтенант. Сам накликал на себя беду.

Инженеры

Шли работы по монтажу третьей очереди Оренбургского газоперерабатывающего комплекса. Это была всесоюзная стройка, и за ней следила вся страна. Поэтому на эту стройку и люди со всей страны тянулись, да и зарплаты здесь были больше, чем в других местах. Две очереди комплекса уже давно были запущены в эксплуатацию, и теперь успешно работали, выдавая стране свою продукцию. Третья очередь была гораздо масштабнее первых двух, и по планируемым мощностям эта очередь должна была превзойти первые две вместе взятые. Да и оборудование здесь монтировалось почти все импортное, в основном французское. Поэтому, кроме советских специалистов, на стройке работали и иностранцы, которые, почему-то не доверяли советским специалистам. Руководители фирм, поставлявших оборудование, сразу заявили, что гарантию на свое оборудование дадут только в том случае, если именно их специалисты будут контролировать весь процесс строительства комплекса и монтажа своего оборудования. Это конечно было смешно, ведь советские специалисты работали по всему миру, вели строительство куда более сложных объектов, и ни в чьих посторонних услугах не нуждались. Но, деваться было некуда, лишиться гарантии на оборудование никто не хотел. Поэтому и разрешили на этой стройке работать и иностранным инженерам. Их было не очень много, и они не сильно мешали работе.

Французский инженер выдал чертеж на фундамент, на котором будет монтироваться очередное его оборудование. Наши инженеры только посмеялись над такой казуистикой. Чертеж называется, в бетон залиты четыре крепежных болта. Охота было на такую хрень еще и чертеж рисовать. Да у нас такое любой рабочий и без чертежа сделает. Ему достаточно только сказать, на каком расстоянии нужно установить эти болты. И все. Больше ничего не нужно, никаких чертежей не нужно. Француз правда предупредил, чтобы оборудование не монтировали, пока он не примет фундамент, но если всех слушать, то некогда работать будет.

Инженер Никитин выдал задание на заливку фундамента двум рабочим, и, в тот же день, фундамент был залит, а тупой француз утверждал, что на это три дня понадобиться. А потом еще неделю он должен был сохнуть. Да он уже через три дня высох. Не зря Задорнов говорит, что иностранцы все тупые. Вот и этот тупой им достался. Через три дня, не дожидаясь тупого француза, привезли оборудование и приступили к монтажу. Краном подняли монтируемый агрегат, и начали медленно опускать его на подготовленный фундамент. Помогали монтировать и двое рабочих, заливавших этот фундамент.

— Петя, — кричал Никитин крановщику, — давай чуть правее. Нормально, теперь опускай.

— Стоп! Не так резко. Болт погнули, один болт оказался выше других. Поднимай вверх, — руководил инженер.

— Бери кувалду, и выпрямляй болт, — это уже к рабочему.

Болт успешно выпрямили, такое рабочим не впервой. Резьбу правда сильно повредили, но это не страшно, потом поправят.

— Опускай, только очень медленно, — опять крикнул Никитин крановщику.

— Стоп! Немножко на себя. Теперь чуть влево. Опускай. Стоп! — слышались команды.

— Что за черт? — послышался удивленный голос Никитина.

— Поднимай! — скомандовал он крановщику.

Никитин достал из кармана рулетку, измерил