Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальнейшее запомнилось отдельными отрывками: вот кажется только-только мы соединили губы и я, углубляя поцелуй, отстранено, мельком отметил, что клыков и правда, совсем не чувствуется, как уже половина одежды оказалась на полу и я жадно сминаю ее упругие груди, чтобы через секунду прильнуть губами к торчащими соскам и услышать ее первый стон наслаждения…
Вот пытаюсь стянуть с нее бриджи, а она со смехом напоминает, что не лишним было бы сначала их расстегнуть и помогает это сделать своими тонкими ловкими пальчиками… А в следующий момент эти пальчики уже сжимают мою возбужденную, вздыбленную плоть и я убей, но не помню, когда стянул собственные штаны…
А вот тот момент, когда зацеловав это миниатюрное тело до алых отметин я первый раз вошел в него, я помню отчетливо, и то ощущение горячей, влажной плоти, медленно, упруго, но уступающей моему напору, мне еще долго будет приходить в эротических снах, пятная простыни характерными пятнами…
А потом события опять пошли урывками: вот только что княжна с силой выгнулась подо мной, упираясь в подушку растрепанной кудрявой головой и застонала так, что ее оргазму, казалось, позавидовала сама луна, беззастенчиво наблюдавшая за этой сценой, а следующий эпизод — прекрасная девушка сидящая на мне в позе наездницы и вскрикивающая при каждом движении классическое:
— Да, да, да… — и мои жадные руки сжимающие ее нежные ягодицы…
И да — проснулись мы в обнимку, но на постели княжны и тот момент, когда она предложила перебраться в ее комнату я смутно, но припоминал, так как после «надцатого» раза мозги, хоть и с трудом, но начали участвовать в процессе, а некоторые позы приятнее отрабатывать на более широком полигоне, нежели мой скромный и несколько жестковатый топчан…
***
Мое утреннее появление за завтраком, мои спутники и немногочисленная прислуга встретили откровенно завистливыми взглядами и многозначительным кряканьем, — видимо ночью мы с княжной изрядно пошумели… Мда, неловко получилось, но раз уж получилось…
Однако, хоть и поглядывали с любопытством, но с расспросами ко мне мужики сунуться не решились, поскольку на их взгляды я ответил своим, отработанным, которым и раньше отвечал на заинтересованные взгляды коллег и приятелей и который — прямой, строгий и самую чуточку агрессивный, ничуть не располагал к разговорам и скабрезным шуточкам. Раньше срабатывал он безупречно, сработал и сейчас, и только Силим пробормотал будто ни к кому не обращаясь:
— И не побоялся же…
И то ли одобряя, то ли осуждая, неопределенно помотал кудлатой головой.
Глава шестнадцатая, в которой герой выясняет, что его авторитет существенно подрос
Всю оставшуюся дорогу до деревни княжна сладко проспала в своем коконе, в который сама же и перебралась с кровати, но мне уже было намного спокойнее: информация из первых уст — это не тот коктейль из вымысла и суеверий, приправленный толикой реальных фактов, которым я был вынужден довольствоваться с подачи крестьян.
То, что сытая княжна вполне могла себя контролировать, да еще и делала это вполне добровольно, очень радовал и обнадеживал меня. Тем более теперь, когда наши отношения немного вышли за рамки формальных. Нет, нет, нет! Про детали «неформального общения» вспоминать как раз не стоит!
И тут на меня напал ржач: проведя с княжной предельно бурную ночь, я так и не удосужился с ней познакомиться! Ну, то есть банально обменяться информацией об имени, я имею в виду. Как, однако, это по земному! Или здесь тоже действует поговорка, что «секс не повод для знакомства»? Моветон, однако, надо исправляться!
И хотя мое имя княжна вполне могла слышать из обращения моих спутников, да и слышала, наверняка, но это совсем не означает, что не было необходимости представиться, например в самом начале разговора, все же статус ее никто не отменял, вон как крестьяне кланялись и вообще обращаются очень почтительно, хоть между собой и называют «вампирюгой», но это скорее общее название таких существ и напрямую княжны не касается…
Мда… а я тогда не то, что струхнул, но напрягся конкретно, вот и упустил счастливую возможность продемонстрировать свои светские манеры… Однако то, что продемонстрировал, возможно в полной мере компенсировало недостаток вежливости? Судя по реакции девушки, уж что-что, а этикет ночью ее интересовал меньше всего.
Стоп, не вспоминать, я сказал! Однако непослушные мысли норовили все время съехать на тему ночного приключения и не смотря на то, что я точно не опозорился как мужчина, все равно хотелось бы знать, захочет княжна продолжения или у нее это типа «сезонного обострения», связанное с полнолунием, например? Как оно вообще бывает у вампиров? И что девушка станет чувствовать, когда с нее снимут это наваждение? Вдруг пожалеет? Впрочем — моей вины перед ней по любому нет…
Сам не заметил, как с темы приятной ночи съехал на совсем не приятную тему ордена и орденцев. Для чего уничтожать неинициированного вампира, если его вполне можно отмолить?! Мракобесие какое-то! Даже крестьяне относятся лояльно к этой беде, а уж таких перестраховщиков, как этот слой населения, еще поискать надо, а тут не смутило, что пришлось уничтожить целый отряд совершенно здоровых мужиков, чтобы добраться до княжеской дочки…
Стоп-стоп-стоп, а не здесь ли собака зарыта? Ведь девчонку сначала попытались обратить против ее воли! «Подчинить», — кажется так она сказала? Ну и кто это мог ухитриться проделать, под отцовским-то крылом? Возможно «копали» под репутацию князя? Или не под репутацию?
А орденцы погнались за кортежем… Зачем? Чтобы убить или все же закончить обращение? Сами по себе они действуют или в сговоре с теми, кто хотел обратить княжну? Или их просто натравили, когда первоначальный план постигла неудача?
Что им надо, этим орденцам, и что грозит от их рук девушке? Неплохо бы разобраться, важно это для меня или нет? В том смысле, как расставить приоритеты? Тем более, что отряд, как понял, возглавлю именно я — Сулим дал мне понять это еще в самом начале, а значит и ответственность за людей ложится на меня.
Добровольно я девушку конечно никому не отдам, но и разделить
