– Меня зовут Сэт. Хотя все вокруг зовут меня Мунаш. Ещё совсем недавно, в другом месте, мы с тобой разговаривали, Айрем. Я предлагал тебе сотрудничество, но ты отказался. Давай попробуем ещё раз.

– Я никогда с тобой не разговаривал.

– Ну естественно, естественно, ты ничего не помнишь! Но тебе придётся поверить мне на слово. Ты хочешь дружить или воевать? Поверь, я знаю о тебе больше, чем ты сам. Я вижу картину целиком, а ты видишь лишь часть её. Я уверен, что тебе снится какой-нибудь повторяющийся сон, да?

Айрем не ответил, но удивление на несколько секунд застыло в его глазах, и Мунаш это заметил.

– Наверняка тебе снится какое-то необычное место, необычные люди. Я могу рассказать тебе больше.

Иногда совсем не обязательно что-то видеть с открытыми глазами, чтобы понять, что видишь. Иногда можно узнать что-то по запаху, иногда по звуку, иногда наощупь, иногда на вкус. Предчувствие же находится вне этих чувств. Оно пробивается через отряды разума. Интуиция похожа на подсказку свыше, на шёпот Бога. А Бог по праву говорит первым. Поэтому говорят, что первое впечатление о чём-то самое верное. Вот Бог сказал своё слово и отошёл в сторону. Армия тьмы в виде логики начинает оспаривать только что сказанное Богом. Человек становится ареной для схватки. Если прямой напор воинов разума не действует, то следом подключаются искусители. Словно развратные девицы, они хватают человека за руку и тянут в темноту, петляя по неосвещённым коридорам разума. Если человек не очнётся, то разум победит. Разум найдёт обоснование своим словам, выстроит логическую цепочку, даст прочную опору. Слова Бога или слова вселенной, если угодно, покажутся дымом, травой, по сравнению со словами разума, высеченными из камня. Чем дальше идёшь за девицами, чем глубже ныряешь в размышления, тем сложнее будет всплыть. Айрем экспериментировал много раз с принятием решений. Иногда он осознанно выбирал то, что советовал разум, и затем фиксировал полученный результат. Он составлял карту жизни. Словно слепой, он бродил по лабиринту и, натыкаясь на стены, пытался запомнить маршрут. Ведь человек видит не только глазами. Он ещё и чувствует. Если бы человек не чувствовал, то он мало чем бы отличался от инфов. Сейчас Айрем чувствовал, что Мунаша не нужно слушать. Конечно, он не мог объяснить природу этого советника, но по опыту знал, что ему можно доверять.

– Зачем ты разрушаешь мой сад? Разве ты его сажал? Ты же знаешь законы этого города! За добродеяние предусмотрено высшее наказание – смерь! Но мы можем договориться, мы можем стать друзьями, ты будешь помогать мне, либо мы можем стать врагами, но тогда ты будешь казнён. Хотя нет. Лучше я оставлю тебя в живых, а девушку твою убью. Ну… не сразу, конечно, убью, – Мунаш улыбался.

– Я лучше умру в свете, чем буду жить во тьме.

– Ну как скажешь. Но знай, умерев сейчас, ты не дойдёшь до цели.

Мунаш позвал стражей и приказал вывести Айрема и Кейлу на площадь и судить за добродеяние. Их вывели и поставили перед толпой.

– Жители Элеазима! – страж начал обвинительную речь. – Перед вами стоят люди, замеченные в добродеянии! По закону нашего города наказание за это – смерть. Этот человек будет сожжён, а его останки будут прибиты на стене, а девушка будет отдана вам для развлечений, а затем будет повешена рядом с ним.

Вся толпа закричала от злости. Но та злость была разная. Кто-то злился на Айрема и Кейлу за их добрые поступки, желая им смерти и поддерживая обвинителей, а кто-то злился на обвинителей и желал им смерти, а нарушителям желал жизни. Из толпы слышались разные возгласы, а обвинитель всё говорил и говорил. В этой толпе молча стоял Фарэй со своими людьми. Он дал им указания, и они начали обходить трибуну. Фарэй, оценив обстановку, подал своим людям сигнал. Те взбежали на трибуну, оттолкнув обвинителя, и швырнули Айрема и Кейлу на инфа-прыгуна, вовремя подбежавшего под трибуну. Перед тем как тот прыгнул, Айрем заметил среди толпы ухмыляющегося Фарэя. Тот медленно кивнул, приложив кулак к груди, а затем выпрямил руку и показал ладонь. Прыгун отскочил как раз в тот момент, когда прибежало подкрепление стражей. Он врезался в здание напротив и скользнул вниз по стеклу, вспарывая его, словно сыр на тёрке, затем вскочил на другое здание и взобрался по нему на крышу, а оттуда он перепрыгивал на другие крыши и, в конце концов, вылетел из города.

– Не останавливайся! – прокричал Айрем, ему хотелось уйти от города как можно дальше.

Солнце плавилось о горизонт, растекаясь в стороны, словно лава. Инф отталкивался от земли, создавая маленькие облачка пыли, взлетал вверх и снова падал. Впереди начали появляться развалины древних городов.

– Всё, хватит, давай вниз! – крикнул Айрем.

Он опасался, что инф сломается в воздухе. С железным-то ничего не случится, а вот у людей мало шансов на спасение.

Инф приземлился на удивление мягко. Айрем спрыгнул с инфа, упал на песок и лежал с таким блаженным видом, что Кейла не удержалась и тоже легла рядом.

– Я думаю, нельзя тут задерживаться, нужно спрятаться в доме, – девушка повернула голову к Айрему.

– Сейчас немного полежим и пойдём, – ответил ей Айрем, не открывая глаз.

Не прошло и десяти минут, а солнце уже полностью расплавилось и утекло за горизонт, а полуразрушенные дома устрашающе засияли своими впалыми глазницами окон. Прохладный ветерок играл с песчинками, бросая некоторые на лицо.

– Э-э-эх… ладно… пошли! – Айрем сплюнул песок, – о, слушай… – он повернулся к инфу, – у тебя есть… какое-нибудь имя?

– Кусок говна.

– М-м-м… А кто тебе дал это имя?

– Мой господин и мой создатель.

– Ясно, – Айрем озадаченно улыбнулся, – но… сейчас я твой господин, и я даю тебе новое имя, – Айрем задумался на несколько секунд, – «Кузнечик». Твоё новое имя: Кузнечик, понял?

– Понял.

– Нравится?

– Ну как бы так.

– Хочешь быть похожим на человека? Добро пожаловать. Люди не выбирают себе имя, какое имя им дали их создатели, с тем они и живут. Не, ну есть те, кто меняет имя, но я бы не стал. Я тот, кто я есть, и это отражено в моём имени.

– Ваши создатели – это люди? Люди создают людей и роботов? – удивился инф.

– У нас два создателя, нет, даже три. Двое – это родители, и один тот, кто… создал нас и ушёл, спрятался. Мы тоже пытаемся творить. Что-то получается хорошо, а что-то плохо. Люди у людей зачастую получаются так себе, – улыбнулся Айрем.

– Ну, это мягко сказано, – подхватила Кейла, – не знаю, как раньше, но сейчас люди у людей получаются бракованные, – последнее слово Кейла старательно выговорила, смотря на инфа.

– А почему люди не исправят брак? Не улучшат модель? И почему вас создали с браком? Кто ваш создатель?

– Людей невозможно улучшить, – сказал Айрем, – мы изначально родились бракованные. Каждый человек сам занимается своим обновлением и поиском вирусов и сбоев, а затем уничтожить их. Но не у всех это получается, да и не все хотят этого, если честно. А кто наш создатель… мы не знаем этого наверняка, поэтому каждый сам выбирает, во что ему верить. Возможно, он бросил наш мир, увидев, что его заселяют одни убийцы.