— Прекрасная женщина?.. — задумчиво протянул Колиньи и усмехнулся. — Да, она прекрасна. Но нет, я просил вас прийти не за этим. Скажите, Баррас, зачем вы водите дружбу с таким человеком, как Дюпон? Что вам вообще о нем известно?

При упоминании имени Дюпона Баррас резко выпрямился в кресле и насторожился.

— А вы что-то о нем знаете?

— Что-то знаю, — кивнул Колиньи. — Но не время о нем много говорить. Время много говорить о вас, о вашей судьбе. Баррас, вы любите деньги. Вам платит Дюпон? Я буду платить больше. Вы боитесь Дюпона? Я страшнее. Вы ведь чувствуете это прямо сейчас: я страшнее, много страшнее вашего Дюпона. И еще я могу вас от него защитить.

Баррас не понимал, что происходит. Этот малоприятный тип действовал на него просто магически. И вправду, Баррас уже не понимал, почему раньше боялся Дюпона и тех сил, что стояли за ним. Всесильный глава Директории не знал, что у Колиньи было много талантов, но умением убеждать, запугивая, он владел едва ли не лучше всего. Сейчас же, когда «тихий коммерсант» уже практически выиграл многолетнюю битву, азарт победы придавал ему новые силы, и сопротивляться напору Колиньи не смогли бы и куда более сильные, чем Баррас, люди.

— Баррас! — позвал Колиньи. — Ну, ответьте мне: вы согласны раздавить этого Дюпона как вшу, если я вам помогу и защищу?

— Да, — тихо сказал Баррас, в то время как ему хотелось кричать: «Да, тысячу раз да, я раздавлю всех! Если ты со мной, я никого не боюсь!» — Да, я хотел бы наказать Дюпона за то презрение, с которым он ко мне относился.

— Будем считать, что мы договорились. Завтра утром полиция и армия должна начать поиск этого проходимца, — распорядился Колиньи. — Я загнал его в угол, но в Париже слишком много углов. А когда его найдут, просто предоставьте его мне. И больше вы никогда не услышите о Клоде Дюпоне. Кстати, у вас тут все бродила такая девочка рыжая, некая родственница вашей жены, что ли. Она тоже мне нужна.

— Да, хорошо. Я ее даже и не знаю почти, кажется, зовут Мари. Это все?

— Нет, совсем не все! — рассмеялся Колиньи. — Это могло бы быть «пока» все, если бы не две детали. Во-первых, выставьте на ночь караул у моей двери.

— Как прикажете, — воля Барраса была совершенно покорена этим человеком, от которого просто исходили отвага и решимость. Ему хотелось получать приказы от него.

— А завтра мы поговорим подробнее, и вы поймете, что силы, которые запугивали вас уже долгое время, совсем не так страшны. Кроме того, они собирались вовсе превратить вас в ручную обезьянку, Баррас. Да-да, хотели сделать из вас марионетку. Вы видели новую игрушку вашей Жозефины, этакий кулон в виде кролика?

— Да, видел и, признаться, был очень удивлен, что она захотела носить на себе нечто не из золота. — Глаза Барраса потеплели при упоминании Богарне. — Но она искренне любит меня, она очень честная и порядочная женщина!

— Кролик, — повторил Колиньи и перестал улыбаться. — Вы ведь именно в последнее время вдруг воспылали любовью к женщине, которая вам давно наскучила. Разве не так, Баррас? Все дело в кролике, которого ее заставили носить ваши и мои враги. Вот как они уважали вас. Только не показывайте виду — просто как-нибудь снимите с нее этого кролика, как бы она ни просила оставить его. А потом, когда кулон не будет ее касаться, проверьте свои чувства — точно ли вы любите Жозефину так сильно?

— Благодарю вас. — Баррас помрачнел. — Так вот, значит, как. Хорошо, я ничего ей не скажу.

— Ну что ж, тогда будем считать наш первый разговор законченным. Остальное — завтра. И не забудьте о карауле, это очень важно.

Баррас пожелал Колиньи спокойной ночи и вышел из спальни, распорядился выставить часовых у двери и отправился в кабинет. Нужно было подготовить на завтра распоряжения по поиску Дюпона, а потом пойти к Жозефине и… Он не успел подумать про это «и», как перед ним оказалась Мари.

— Мсье Баррас, мне необходимо поговорить с вами прямо сейчас, — очень серьезно сказала она. — Уделите мне хоть несколько минут, иначе потом пожалеете. Я хочу уберечь вас от страшной ошибки.

Услышав про караул и поняв, что покушение на Колиньи сорвалось, Мари не удержалась и решила поговорить с Баррасом. Этот человек чем-то очаровывал ее, был дорог ей.

— Присаживайся, — жестом пригласил Мари Баррас. — Не знаю, как ты смогла так неслышно войти… Что ты хочешь мне сказать?

— Не верьте Колиньи. Ни единому слову. Он управляет вами, понимаете? Ну, как кролик управляет вашим отношением к Жозефине.

«Она все слышала! — с ужасом подумал Баррас. — Не зря Колиньи приказал и ее найти. Чертовка почти жила в доме и шпионила за мной все это время!»

— Опять кролик. Я начинаю чувствовать себя удавом. Чем же он так страшен? — спросил Баррас, добродушно улыбаясь.

— Этого я вам не могу сказать. Может быть, когда-нибудь, если мсье Дюпон разрешит… — Мари вздохнула. — Прошу вас, мсье Баррас, не верьте Колиньи, верьте Дюпону. Дюпон — хороший человек и не причинит вам вреда.

— Ясно. — Баррас встал и прошелся вокруг стола. — А где сейчас Дюпон?

«Кролика Жозефине тоже наверняка дала она, — думал он. — И вообще много знает. Надо с ней хорошенько поговорить еще до того, как отдать Колиньи. Пусть он пока отдыхает».

— Я не знаю, где сейчас мсье Дюпон. — Она попыталась встать, но Баррас схватил ее за плечи и удержал в кресле. — Что вы делаете?

— Ты хотела со мной поговорить? Теперь я хочу с тобой поговорить. Как давно ты шпионишь для Дюпона, что ты узнала и многое другое. — Баррас прижал ее сильнее. — И ты мне все расскажешь. Даже если мне придется самому ломать тебе пальчики.

Мари попыталась вырваться, но было слишком поздно. Баррас скрутил ей руки шнуром от портьеры и сдавил горло.

— Ты ведь понимаешь, что кричать не в твоих интересах? Может, я тебя еще отпущу, когда все расскажешь. А крикнешь — арестую и отдам под суд по таким обвинениям, по которым революционный трибунал выносит только смертные приговоры.

Он бросил девушку обратно в кресло, а сам шагнул к двери, чтобы закрыть ее на ключ. Однако прежде, чем он успел это сделать, дверь распахнулась и вошла служанка Жозефины Вероника. Она целилась в Барраса из пистолета.

— Отойдите вон в тот угол, пожалуйста, — приказала Вероника хриплым мужским голосом. — И держите руки на виду.

Приблизившись к Мари, Гаевский свободной рукой освободил запястья девушки.

— Повезло тебе, — прошептал он. — Ты куда-то пропала, я пошел искать, а у двери в кабинет Барраса внизу широкая щель. Я всегда так подслушиваю.

— Тогда зачем ты позволил ему меня связать? — Расстроенная, униженная Мари разминала запястья и не хотела даже смотреть в сторону Барраса.

— Затем, чтобы ты перестала наконец говорить о нем как о достойном человеке, — усмехнулся Антон. — А знаешь, все к лучшему. Когда я увидел караул, то решил, что ничего не получится. Но раз так вышло… Мсье Баррас, прикажите снять караул у спальни Колиньи, или я прострелю вам голову. Хотя простите, не так: я с удовольствием прострелю вам голову!