– Что это? – поинтересовался Аким, слизывая капельку с запястья.

– Освященная вода! – благоговейно пояснил Афинор. – Перед тем, как зайти в храм, каждый должен очиститься.

– Понятно. А что будет в храме?

– Жрец прочитает благодарственную молитву, после чего принесет жертву.

– То есть зарежет козленка?

– Принесет жертву! – упрямо сказал Афинодор.

– Пусть так! – не стал спорить Аким. – А не принести ли жертву и нам? Пообедать? – пояснил он, увидев наши недоуменные лица.

Предложение понравилось, Афинодор отвел нас в уютную, чистую харчевню неподалеку от храма, где мы заняли отдельный стол в дальнем углу. Афинодор сел вместе с нами, и я промолчал. Во-первых, распоряжался Аким, именно он указал рабу место на скамье рядом с собой. Во-вторых, я подумал и решил, что ничего зазорного в совместном обеде с рабом нет. По древнему обычаю, в праздник Сатурналий, рабы сидят за хозяйским столом, а владельцы прислуживают им. Обычай этот, правда, плохо соблюдался в последнее время даже в нашем доме. Отец и мать символически приносили рабам по одному блюду, после чего удалялись. Умные рабы не задерживались за хозяйским столом; выпив по чаше вина, они вставали и отправлялись в харчевню, где уже праздновали всласть. Им для того специально выдавали деньги.

По рекомендации Афинодора мы заказали тушеные бычьи сердца с овощами и пряностями, жареные свиные колбаски и красное испанское вино. Все это было незамедлительно доставлено – Афинодор знал, куда отвести. Мы омыли руки в чаше с водой и принялись за еду. Ложки так и мелькали – все проголодались. К тому же мясо, овощи и колбаски были замечательные – свежие, горячие, жирные. Вопреки обыкновению, вино нам подали холодным. Я поначалу хотел отчитать хозяина, но потом понял, что это сделали специально – охлажденным красным было приятно запивать горячее мясо.

Покончив с трапезой, мы омыли руки, и Афинодор подозвал хозяина. Немолодой грек с плутоватым лицом и золотой серьгой в ухе запросил целых десять сестерциев – как ни хорош был обед, но цена показалась мне чрезмерной. Афинодор молча полез в кошелек, но Аким остановил его и сам расплатился. Афинодор расплылся в улыбке. Как я понял, взяв плату на себя, Аким подарил рабу десять сестерциев – слишком щедрая награда за сопровождение в незнакомом городе. Однако деньги были не мои, и я смолчал.

Мы вышли из харчевни, и Аким велел вести нас к Тибру. Вскоре мы оказались на красивой набережной, откуда полюбовались храмом Эскулапа, воздвигнутым на островке посреди реки. Сам Тибр в это время года выглядел неприятно: мутно-серые холодные волны ударяли в выложенный травертином берег, неся сырость и холод. Я вспомнил, что Тибр бросают казненных, что где-то неподалеку лежит на дне тело задушенной Корнелии – по римскому обычаю мужчинам-преступникам отрубали голову, а женщин душили. Мне стало зябко, и я передернул плечами.

– Отведи нас домой! – велел Афинодору Аким, заметив мое движение. – Но так, чтобы по пути увидеть что-нибудь интересное.

Раб постарался.

– Жаль, что это останется только в памяти! – вздохнул Аким у встретившейся нам изящной базилики. – Вернусь домой, не поверят, что видел!

– Можно заказать изображения, – услужливо заметил Афинодор. – На папирусе, пергаменте, бронзовых досках. Любого размера, красками или резцом. Я знаю одну греческую мастерскую, там и готовые картины есть, можно выбрать…

– Юний платит?! – сощурился Аким.

Афинодор кивнул.

– Наведаемся к ним завтра! А пока – домой! Надо отдохнуть – ноги гудят…

Несмотря на жалобу, Аким по пути часто останавливался у объявлений, написанных красками прямо на стенах домов, внимательно читал. Заметив вывеску оружейной лавки, предложил зайти. Внутри он указал на деревянные мечи для учебных упражнений, пояснив:

– Давно не держал оружие, подзабыл. Составишь мне пару?

Я согласил и выбрал меч из дуба – тяжелый, но с удобной рукоятью. Аким последовал моему примеру, кроме того, отобрал два легких щита, сплетенных из ивовых прутьев. Внезапно он заметил в дальнем углу большой лук и велел принести.

– Это очень хороший лук, парфянский! – залебезил хозяин, подавая оружие. Я понял, что он обрадовался возможности сбыть завалявшийся товар. – Он очень сильный – льва первой же стрелой повалит!

Лук и в самом деле был мощный – длиною в рост человека. Он был обклеен костяными пластинами и обмотан, судя по толщине, бычьими жилами. У хозяина нашлась тетива, Аким с натугой согнул лук и щелкнул тетивой. Та издала звонкий радостный звук.

– Вижу, что господин знает толк! – льстиво похвалил хозяин. – Только ему под силу послать стрелу из такого лука.

– Если б господин умел стрелять… – вздохнул Аким и посмотрел на меня. – Это и в самом деле хороший лук, я видел такие…

Я молча взял у него оружие. Хозяин принес мешок со стрелами. Они оказались необычно длинными, с острыми четырехгранными наконечниками.

– Броню бить! – пояснил Аким, рассматривая. – Со ста шагов любую лорику прошьет!

Я взял у него стрелу и наложил на тетиву. Она поддалась с трудом, но, сцепив зубы, я оттянул ее к уху и спустил. Тетива больно щелкнула меня по левому запястью – я даже вскрикнул. Но тут же забыл о боли.

Стрела вонзилась в балку потолка, едва не пробив ее насквозь – такой силы оказался удар. Нечего было и думать вытащить ее обратно.

– Десять денариев! – воскликнул обрадованный хозяин. – За такой лук это даром!

– Два! – возразил я.

– Девять, молодой господин! Это последняя цена!

– Три…

– Такой лук вы не найдете нигде!

– Он лежит здесь со времен войны Красса с парфянами! Ему сто лет!

– Зачем говоришь так, господин?! Привезли осенью! Это лук начальника парфянской конницы, я заплатил за него полновесный золотой аурей и теперь продаю себе в убыток…

Мы торговались долго и яростно. Я помнил, что в моем кошельке всего пять денариев, в то же время ничто в мире, как мне тогда казалось, не могло заставить меня расстаться с таким чудным оружием. Будь я опытнее, то вернул бы лук хозяину и сделал вид, что ухожу – торговец сразу бы сдался. Но я крепко сжимал лук, не желая даже выпускать его из рук, и торговец это прекрасно видел. Дойдя до цены в шесть денариев, он не уступал ни асса. Я растерянно оглянулся на Акима, и тот улыбнулся:

– Пусть будет шесть! Стрелы – в придачу!

Хозяин замялся, но Аким грозно нахмурил брови, и торговец поспешно кивнул.

– Доставишь все в дом, где с тобой и рассчитаются. Он расскажет, как нас найти, – Аким указал на Афинодора, – и кто тебе заплатит. Смотри, чтобы принесли именно те вещи, что мы выбрали!

Хозяин, воздев руки к небу, заверил, что он самый честный торговец, что в Риме это подтвердит любой, но Аким, тем не менее, вытряхнул стрелы из мешка, пересчитал (их оказалось всего одиннадцать) и осмотрел каждую. После чего, предоставив возможность Афинодору объясниться с торговцем, мы вышли из лавки.