Я сажусь, надеясь, что не произвожу впечатление слишком нетерпеливой особы.

– Меня зовут Маккензи Кэбот. Я студентка колледжа Гарнет, но также и своего рода предприниматель. Мне очень понравился ваш отель.

– Лидия Таннер. – После длительной паузы женщина снимает очки и кладет их на стол. И вот удивительно проницательные глаза глядят на меня. – Что вы хотите знать?

– Все, – отвечаю я с улыбкой.

Больше часа я слушаю историю отеля. Как Лидия строила его с мужем после войны. Как его трижды практически сносили и перестраивали с тех пор, пока два года назад не умер ее муж. После недавнего урагана Лидия уже не могла заняться восстановлением отеля, поскольку к тому моменту старость и усталость уже взяли свое. Сердце женщины больше не тянулось к нему, а ее дети были заняты своими делами.

– Мне поступали предложения, – произносит она уверенным и ровным голосом. Совсем не та робкая старушка, которой она показалась мне сначала. – Некоторые были щедрыми. Некоторые – нет. Были и застройщики, которые хотели снести отель и построить на его месте какую-нибудь отвратительную многоэтажку. Люди годами пытались уничтожить набережную, превратить это место в Майами или что-то в этом роде. Сплошной бетон и блестящее стекло.

Ее насмешливое фырканье ясно говорит о том, что она думает обо всем этом.

– Авалон-Бэй никогда не будет таким, как Майами. В нем слишком много очарования, – уверяю я ее.

– Застройщикам плевать на шарм. Они видят лишь доллары. – Лидия поднимает чашку с чаем. – Мое единственное условие заключаются в том, что тот, кто купит мой отель, должен сохранить его первозданность. Характер. Я хочу быть ближе к своим внукам, провести оставшееся время со своей семьей. – Она вздыхает. – Но я просто не могу уйти, не удостоверившись, что о «Маяке» хорошо позаботятся.

– Я могу вам это пообещать, – искренне говорю я. – Именно его очарование и заставило меня влюбиться в это место. Я могу вас уверить, что сделаю его как можно более близким к оригиналу. Заменю проводку и сантехнику. Укреплю основание. Сделаю все, чтобы он простоял еще лет пятьдесят.

Лидия изучает меня, как бы прикидывая, следует ли воспринимать меня всерьез или списать со счетов как глупую студентку, которая зря тратит ее время.

Проходит несколько секунд, прежде чем она медленно кивает.

– Ну, тогда, юная леди, пишите сумму.

Сумму? Я ничего не знаю о рынке гостиничной недвижимости, поэтому просто полагаюсь на инстинкт, когда ввожу цифру в заметках на своем телефоне. Это моя лучшая оценка того, сколько может стоить подобная недвижимость, вдобавок такая сумма не вычистит мой банковский счет до последнего цента.

Я показываю сумму. Лидия изучает экран, приподняв одну бровь, словно удивлена, что я могу предложить настоящие деньги.

Следующие десять минут мы ходим вокруг да около. Я немного торгуюсь. И, возможно, на меня немного повлияли фотографии внуков Лидии, так что в итоге мы приходим к соглашению.

Вот так просто я становлюсь гордым владельцем собственного отеля на набережной.

Я прекрасно себя чувствую после заключения своей первой успешной сделки. По венам течет адреналин, от успеха кружится голова. Такая спешка. И в то же время – это сумасшествие. Мне двадцать лет, а я только что купила отель. Несмотря на то, как безумно это звучит, это кажется верным решением. Мой разум немедленно обдумывает следующие шаги. Я уже вижу свое будущее, собственную растущую империю. Я пообещала родителям, что сосредоточусь на учебе, и я все еще планирую… Просто сейчас мне хочется сосредоточиться на своей новой роли владелицы отеля. Я могу справиться и с тем, и с другим.

Наверное.

Надеюсь.

Даже после того, как мы с Лидией улаживаем детали, и я звоню своему адвокату, чтобы начать оформление документов, все это кажется чем-то нереальным, пока я не уговариваю Престона посмотреть недвижимость на следующий день.

Вместо того, чтобы поддержать мое воодушевление, он буквально втыкает нож мне прямо в спину.

– Что это? – Он с хмурым видом оглядывает заброшенный отель, его полуразрушенные стены и вываливающуюся оттуда поврежденную мебель.

– Мой новый отель.

Прищурившись, Престон наклоняет ко мне голову, предлагая объясниться.

– Знаю, выглядит пока не очень. Но представь его после полной реконструкции. – Я почти вздрагиваю от нотки отчаяния, что слышится в моем голосе. – Я собираюсь его полностью восстановить. Винтаж. Послевоенная роскошь во всей своей красе. Хочу превратить это место в пятизвездочный отель.

– Ты же несерьезно.

Выражение его лица становится сердитым. Рот сжимается в жесткую линию. Не совсем та реакция, которую я ожидала.

– Ладно, согласна, я ничего не знаю об управлении отелем, но я научусь. Например, я не умела создавать веб-сайты или вести бизнес. Однако меня это раньше не останавливало, так ведь? Может, я сменю специальность на гостиничный менеджмент или что-то в этом роде.

Он не отвечает.

Каждая секунда тишины медленно высасывает из меня все больше радости.

– Престон. Что случилось? – неуверенно спрашиваю я.

Он качает головой и вскидывает руки.

– Я в шоке, Маккензи. Это, кажется, самый безответственный и незрелый поступок, который ты когда-либо делала.

– Что?

– Ты слышала меня.

Это будто слова моего отца, что мне совсем не нравится. Конечно, я не особо задумывалась об этой затее, прежде чем осуществить ее, – я больше действовала интуитивно. Однако я думала, что он будет хоть немного рад за меня.

– Если честно, я очень разочарован в тебе. Я думал, после нашего разговора – после твоей небольшой ошибки – мы пришли к соглашению. Насчет нашего плана. Нашего будущего.

– Престон, это несправедливо.

Бросать мне в лицо историю с поцелуем – это удар ниже пояса. Причем две эти темы вообще никак не связаны друг с другом.

Проигнорировав меня, он продолжает:

– Наш план не включал в себя покупку отеля. – Он разочарованно изгибает губы.

– Ты что, совсем не видишь здесь потенциала? – недовольно восклицаю я.

– Потенциала? Посмотри на это место. Это же помойка. Все разрушено. Вероятно, ты сумеешь выжать что-то из продажи земли, но реконструкция здания? Ты сошла с ума. Ты же ничего об этом не знаешь. Ты хоть на пару секунд задумалась перед тем, как использовать свой трастовый фонд на это глупое увлечение?

Меня охватывает негодование.

– Я более способная, чем ты думаешь. И я не использовала свой трастовый фонд. У меня есть деньги, если хочешь знать.

– Откуда? – требовательно спрашивает он.

Я вздергиваю подбородок.

– С моих сайтов.

Престон выглядит пораженным.

– Твой глупый маленький технический проект?

Теперь я в бешенстве. Я чувствую жар, исходящий от моего лица, ногти впиваются в ладони.

– Да, мой глупый маленький технический проект, – с горечью повторяю я.

Я никогда не вдавалась в подробности о том, сколько денег принесли мои сайты и приложения, а Престон никогда не проявлял особого интереса. Только подшучивал. Я думала, это его фишка. Безобидное поддразнивание. Иногда он заходил ко мне, пока я работала над «ПареньТерпитНеудачу», и говорил, мол, как же мило я выгляжу, когда у меня на лбу появляются морщинки от сосредоточенности. Ухмылялся и называл меня своим «секси-магнатом». Я думала, он гордится мною, гордится моей работой, которую мне удалось проделать.

Только в этот самый момент я понимаю, что он улыбался не из гордости, а просто не видел во мне «магната».

Престон смеялся надо мной.

– Это должно было быть твоим хобби. – Он не подбирает слова. – Если б я знал, что ты получаешь от этого доход, я бы…

– Ты бы что? – с вызовом спрашиваю я. – Вынудил меня прекратить?

– Направил бы тебя в нужное русло, – поправляет он, и его покровительственный тон заставляет мою кровь вскипеть от ярости. – Мы уже говорили об этом. Много раз. Как мы пойдем вместе в колледж. Ты бы занималась какими угодно хобби, пока учишься. Я бы выпустился первым, взял на себя управление банком отца. А ты после окончания присоединишься к фондам своей матери. – Престон качает головой. – Ты согласилась, что я буду зарабатывать деньги, а ты сосредоточишься на благотворительности и нашей семье.

Меня будто пронзает током.

Боже. Мой.

Каждый раз, когда Престон рассуждал об этом, он словно поддразнивал. Превращал это в шутку.

Так на самом деле он был серьезен?

– Ты откажешься от сделки. – Решительность, с которой он отдает приказ, потрясает меня. – Тебе повезло, что я пресек эту глупую идею на корню, прежде чем узнали твои родители. Не знаю, что на тебя нашло в последнее время, Маккензи, но ты должна взять себя в руки.

Я ошарашенно смотрю на него. Мне и в голову не приходило, что он